– Но ты же совладелица, – заметил Олег.

Ого, мы уже и это знаем?

– У меня только пятнадцать процентов, – заметила я. – И я не хочу терять свою работу. Мне детей кормить надо. И я должна показывать пример другим сотрудникам. А то как же так – секретаршу увольняем, начальница тем временем делает то же самое – и как с гуся вода?

– Но я же, в принципе, не из конкурирующей фирмы, я – из «крыши»… – протянул Олег. – И, кстати, еще неизвестно, как дело в конце повернется. Может, скоро под нами будете.

Он определенно набивался ко мне в постель. Я была не против, но… Одно большое «но». А вообще-то следует поставить вопрос перед руководством – как наша фирма посмотрит на связь сотрудницы с человеком из «крыши» конкурирующей фирмы? Дилемма… К тому же «Балттайм» для Олега Расторгуева – одна из многих компаний, да и мы, в принципе, можем под него перейти… Нет, не перейдем. Мы работаем с бывшими коллегами Виталия Сергеевича, официально организовавшими охранно-детективное агентство. Оказывают они нам и охранные, и детективные услуги. И вообще мне не совсем понятно, где кончается наша служба безопасности и где начинается охранно-детективное агентство Шубакова. Без полбутылки нормальный человек не разберется. Но я – ненормальная, я – бизнес-леди. В прошлую субботу Шубаков встречался с Цыганом, и вопрос, под кем мы ходим, они утрясли. Или все-таки оставили открытым? А может, отложили обсуждение на потом? Или пропажа миллиона долларов в корне изменила ситуацию? Потому что пропали они у Храпа, а подозревают меня и Лариску…

– Я, кстати, знал твоего мужа, – брякнул Олег. – Мы с ним до армии вместе борьбой занимались.

При упоминании о муже я заревела. Сашку, моего благоверного и тезку, убили три года назад, а я до сих пор его вспоминаю. Хоть и ругались мы здорово, и разводиться не раз собирались, а ведь помнится только хорошее. Теперь он мне иногда казался просто идеальным. Да и как можно забыть отца своих собственных мальчишек? Тем более дети так на него похожи… И им я папу, естественно, представляю в самом выгодном свете. А поэтому сама начинаю верить, что он именно таким и был…

Олег усадил меня к себе на колени, вытирал мне слезы, целовал… Я решила махнуть на все рукой – на «крыши», фирмы и сложности взаимоотношений между ними – и уже была готова на все, но тут у Олега зазвонил сотовый телефон. Звонил Димка, сумевший-таки вырваться из нашего офиса. С одной стороны, я ему мысленно поаплодировала, с другой – готова была придушить. Но, значит, не судьба нам с Олегом… Или только пока?

Расторгуев засобирался к Димке. Работа – прежде всего. И люди, за которых он отвечает. Мы слезно распрощались, он оставил мне номера своих сотового и домашнего телефонов. Был уже пятый час, спать мне осталось всего ничего. А какие разговоры меня ждут утром…

Лариска уже дрыхла, устроившись на диванчике в гостиной. Я проследовала к себе в спальню и отключилась, едва успев донести голову до подушки.

12 сентября, пятница

Не буду описывать, с каким трудом я просыпалась утром. Разбудили меня, как обычно, детки, за которыми нужно было закрыть дверь. Я в очередной раз похвалила себя за то, что приучила их самостоятельно подниматься по утрам, умываться и поглощать приготовленные с вечера Серафимой бутерброды, запивая их молоком или соком. Все-таки имеет смысл быть непутевой мамашей – детки не рассчитывают на то, что я буду готовить им завтрак. Когда они хотят есть, прекрасно справляются сами.

Ровно в десять я вошла в офис. Сеня обычно прибывал часам к одиннадцати, так что у меня был примерно час, чтобы оценить обстановку. Наша уборщица Валя была вызвана пораньше (охраной или Иваном Ивановичем) и пыталась по возможности привести в порядок холл. Но она могла только убрать осколки и обломки, заменить поврежденную мебель к Сениному приезду мы все равно не успеем. Да и зачем? Видеозапись погрома он все равно просмотрит.

В моей приемной на секретарском месте восседала Люся. Правда, Маринкин стул она заменила – в него ей было бы не втиснуться. Рядом, придвинув к себе факс, сидел Иван Иванович и инструктировал Люсю, как пользоваться этой хитрой машиной. Она что-то усердно записывала в блокнотик, высунув кончик языка – от напряжения, наверное. При виде меня они оба вскочили и вытянулись по стойке «смирно». Люся умудрилась завалить стул, который с грохотом рухнул на ногу Ивана Ивановича. Борисенок выразился нелитературно, а потом они на пару с Люсей принялись передо мной извиняться – каждый за свое. Я милостиво приняла извинения и велела им и дальше заниматься полезным делом. Сколько, интересно, потребуется Люсе времени, чтобы освоить факс? Или она его сначала сломает?

Я проследовала к себе в кабинет и первым делом включила экран. Из чисто женского любопытства мне хотелось заглянуть в бухгалтерию. Вышла ли Анька на работу? И вообще – почему Иван Иванович занимается с Люсей, а не дает взбучку охране? Кстати, Славика с Игорьком заменили двое других молодцев – мальчики на входе у нас работают по системе сутки через трое.

Ответ на свой вопрос об Иване Ивановиче я получила тут же. Я не успела переключиться на бухгалтерию, как на экране возник светлый лик Виталия Сергеевича, находящегося в своем кабинете. Начальник службы безопасности просипел приветствие и изъявил желание встретиться со мной у себя или у меня в кабинете. Я решила проследовать к нему.

Виталий Сергеевич наглотался всяких таблеток, но вид у него все равно был болезненный. Вот ведь угораздило мужика разболеться так не вовремя. Но в принципе это всегда не вовремя. Только Виталий Сергеевич открыл рот, как я решила взять быка за рога, – чтобы ко мне потом не было претензий.

– Я хотела бы поставить вас в известность, – начала я очень официальным тоном, – что не исключаю возможности вступления в интимные отношения с членом бандитской группировки, являющейся «крышей» конкурирующей фирмы.

Произнося эту тираду, я почему-то подумала о партнерах-японцах, с которыми, наверное, случился бы припадок, если бы они услышали, о чем в начале рабочего дня говорит коммерческий директор фирмы-партнера с начальником службы безопасности. Да и вообще у любого нормального человека глаза полезли бы на лоб. Но я продолжала как ни в чем не бывало:

– Я предупреждаю вас об этом заранее, чтобы в случае моего вступления в указанные выше отношения фирма не имела ко мне никаких претензий и…

– Сашка, заткнись! – сипло завопил Виталий Сергеевич, грохнув кулаком по столу, поперхнулся, закашлялся и схватился за горло. – Что за ахинея? – просипел Виталий Сергеевич и попросил повторить мое заявление на человеческом языке. Я исполнила его просьбу.

Ему нет дела до того, с кем я трахаюсь, заявил он, помянув своих любимых ерша с медью. В возбужденном состоянии он их вспоминает довольно часто. Обычно-то русские люди очень любят мать, а вот Виталий Сергеевич изобрел новое выражение, которое, как он считал, можно произносить в любом обществе. В общем, Сашенька, занимайся, чем твоя душенька (и тело) пожелает, лишь бы шло на пользу здоровью.