Затем двое купцов остановились бы полюбоваться на мастерскую работу ткачей, которые делали нити необходимой толщины и длины, и мотальщиков, которые наматывали нити на бобины, чтобы их можно было использовать на ткацком станке. Брови Анри изумленно поползли вверх, когда он увидел широкий ткацкий станок для двух работников, который использовался наравне со станком старой модели, на котором ткали узкие полотнища.

Затем следующая группа рабочих складывала ткани в корыта. По законодательству Арраса, на этой работе должно было быть занято не меньше чем трое рабочих, поскольку этот труд был «тяжелым, напрягающим все мышцы и суставы». На площадке для стирки тканей Жан перекинулся парой слов с работницей, работавшей там уже 12 лет. Намокшие полотнища были так тяжелы, что ей приходилось прибегать к помощи других для натягивания их на рамки, чтобы при высыхании полотнище приобрело нужный размер. Поблизости мальчики с ворсовальными шишками поднимали ворс на обратной стороне ткани. Впоследствии этот ворс будет подстрижен высококвалифицированными работниками. Стригали использовали специальные ножницы, которые столь высоко ценились ими, что часто их передавали по наследству.

Если шерсть не была окрашена на самом начальном этапе, то шерстяную ткань отправляли в красильню и там помещали в чан с краской необходимого оттенка. Здесь также работали очень квалифицированные работники, они очень много знали о качестве красителей и способах смешивания красок. Ткань помещали в чан при помощи шестов с плоским концом. Эти же шесты использовались, чтобы вытащить ткань из горячей воды и поместить в ушат на просушку. На завершающем этапе ткань расчесывали специальной щеткой из щетины, помещенной в большую квадратную коробку. Клиенты Жана либо сразу заказывали определенный оттенок ткани, либо покупали полотнища готовой ткани со склада. Большую часть бизнеса Жан вел через агентов; некоторые из них были членами его семьи.

Он был очень занятым человеком, потому что помимо своего бизнеса он еще активно интересовался политической жизнью Дуайе и не менее девяти раз был членом городского совета, а также одним из руководителей гильдии купцов.

В Средние века гильдии были одним из важнейших институтов общества. По существу, гильдий (или цехов) было столько же, сколько и ремесел или видов деятельности. Звонари и менестрели, свечных дел мастера и бакалейщики, дорожные рабочие и ткачи – у всех были свои цеха. Они существовали как для помощи бизнесу, так и ради благотворительной деятельности. Разорившись или заболев, член гильдии (цеха) мог обратиться к своим товарищам по цеху за помощью. Когда он умирал, гильдия заказывала мессу за упокой его души, и все члены гильдии должны были прийти на его похороны. Однако главной целью любой гильдии была защита прав ее членов. Она регулировала цены на сырье и товары, предназначенные для продажи. Она надзирала за работой и качеством производимого товара, так чтобы его вес и размер соответствовали принятым стандартам. Если член гильдии не подчинялся ее решениям и требованиям, его штрафовали. У многих гильдий имелось собственное помещение, где руководители гильдии принимали решения о штрафах, улаживали конфликты или разбирались с украденными вещами. Позже каждая гильдия стала принимать участие в инсценировках отрывков из жизни святых по соответствующим праздникам. Правда, в этих сценках содержалась немалая толика грубого народного юмора. Так, в пьесе Честера о Всемирном потопе этим юмором изобилует сцена, когда жена Ноя отказывается взойти на ковчег, если только «ее сплетни» не будут сопровождать ее.

Ну нет! Не надо это мне!

Хоть ты весь день бесись.

На что Ной отвечает под взрывы хохота зрителей:

Зачем Господь создал нам жен?

Послушны ли они?

Да никогда,

Я – сам тому пример.

Весь этот шум и гам

Из-за жены, которая не хочет

Сесть на корабль, который сделал я.

Того ль хотел ты, Господи?!

Все животные входят на ковчег, но жена Ноя остается на берегу со своими сплетнями.

А вот и добрая бутыль вина,

Которая развяжет мне язык

Да и согреет сердце.

И хоть торопит меня Ной,

Мы лучше выпьем здесь сейчас.

В отчаянии сыновья Ноя силой вталкивают ее на корабль. Когда Ной приветствует ее там, она со всего размаху бьет его по голове.

Ты думаешь, добился своего?

А ну-ка, получай.

В XIII веке цехи текстильной промышленности начали чистку своих рядов. Все кустари-одиночки были исключены из членства в гильдии. Во Фландрии и Англии все «грязнули», то есть те, кто запачкал руки своей работой, а именно: ткачи, сукновалы и красильщики – перестали приниматься в гильдию, пока они не бросят свое ремесло и не продадут все уже ненужные станки и инструменты. В результате ремесленники не имели права голоса при принятии положений, регулирующих условия работы, расценки на сырье и т. д., и оказались в полной зависимости от своих работодателей. Вообще, у простых ремесленников свободы было очень много. На заре их будил звон городского колокола. Еще раз этот бой раздавался, призывая их на полуторачасовой перерыв на обед, затем он возвещал о прекращении перерыва и последний раз звонил на закате. В конце XIV века во Франции сам король указом отменил перерыв на обед. Если работники хотят перекусить, то жены должны принести им еду прямо на рабочее место, чтобы работа не прерывалась. Работникам был положен отдых во второй половине дня в субботу, в воскресенье и по церковным праздникам. В текстильной промышленности некоторые мастера работали на дому и у них могли быть собственные наемные рабочие. Чем выше была квалификация работников, тем больше независимости они могли получить, а с помощью собственных отраслевых гильдий они могли противостоять чрезмерной эксплуатации. Однако положение ткачей и сукновалов мало чем отличалось от положения рабов, и они были слишком бедны, чтобы иметь собственные орудия производства.

В конце XII – начале XIII века итальянские ремесленники начали соперничать со своими североевропейскими коллегами-текстильщиками, особенно в процессе крашения и доводки тканей. Флорентийские купцы держали лавки на улице Калимала, которая пользовалась дурной славой. Их гильдия имела собственный герб – орла, держащего в клюве мешок с шерстью. Купцы этой гильдии ездили на ярмарку в Шампань, где покупали ткань, которую отправляли на вьючных лошадях в порты Прованса, а оттуда – уже на кораблях – во Флоренцию. Вдоль торговых путей гильдия построила постоялые дворы, где всегда имелись лошади, обеспечивающие быстрое сообщение между головными конторами и ярмарками.

Рис. 24. Меняла

В 1350 году один из итальянских купцов – Франческо Датини – отправился из Прато (близ Флоренции) во французский Авиньон. Ему тогда было всего 15 лет от роду. Имея начальный капитал в 150 флоринов, он решил начать свое дело. В 1361 году у него была уже своя лавка на одной из улиц, где над домишками бедняков возвышался дворец папы Климента VI. Партнерами Франческо были тосканские купцы. Они продавали кирасы, кольчуги и другую амуницию, которую на вьючных лошадях завозили из Милана и Комо. В то время шайки авантюристов из Англии и Бретани передвигались по дорогам юга Франции после заключения Бордоского договора 1357 года. В 1358 году Франческо продал Бертрану дю Геслену оружия на 64 ливра. Бертран был командиром одного из таких отрядов разбойников. Годом ранее Франческо открыл лавку в Барселоне, а также вторую в Авиньоне и начал торговать тканями, шелком, специями и солью в трех других лавках города. Не удовлетворившись этим, он также стал менялой и начал заниматься торговлей произведениями искусства, ювелирными изделиями и серебром. В его основной лавке в Авиньоне был богатый выбор доспехов, серебряных поясов, кожаных изделий, седел и упряжи из Кордовы, льна из Генуи, шелков из Луки, шелковых занавесей и шерстяных тканей из Флоренции.