— В академии много чего запрещено. Например, вламываться в преподавательские купальни, — коварно обманул мои ожидания вредный дракон, тоже смакующий вино из своего бокала.

— Запирать надо нормально! — тут же взвилась я.

— Они были закрыты заклинанием. Стыдитесь, адептка Тереса, приличные учащиеся взламывают преподавательские купальни не раньше третьего курса!

Я давилась смехом, пытаясь спрятать его в бокале, а дракон, посмеиваясь, пристроил вино на импровизированную полку, соединил вместе пригоршни и принялся что-то нашептывать пустоте внутри.

— Она не развеется? — опасливо уточнила я, скептически изучая прозрачную полосу.

— Не-а, — легкомысленно отозвался серьезный, взрослый мужчина, целый ректор академии (тоже, как ни странно, пока целой), и чуть приоткрыл ладони.

Из них выпорхнула крохотная сияющая птичка — яркая, как южный цветок, переливающаяся, как драгоценный камень. Зависла в воздухе, часто-часто маша крылышками, и сорвалась с места, когда я, завороженная нежным чудом, протянула к ней руку. Я проводила птаху взглядом — и озадаченно замерла, изучая стены моей комнаты. Точнее, то, во что они превратились. Их почти не было видно под тугими лозами зеленых лиан, поросших нежными орхидеях, бело-розовыми с яркими алыми каплями на лепестках, с пышными розетками свисающих вниз белых воздушных корней.

Ну, вот, знает же, как девушке приятное сделать! Зачем крокус ядовитый притащил, с толку меня сбил?

А воздух в комнате сделался влажным, как в академических оранжереях, с запахом мокрого дерева и терпких незнакомых цветов, и из-под потолка в дальнем углу шумел прозрачный водопад, падая в каменную чашу в полу, обложенную камнями…

Я не утерпела — перебралась через дракона, и полезла щупать иллюзию на плотность и сопротивляемость. Рука в равной мере легко проходила и сквозь водный поток, и сквозь одеревеневшие узловатые стебли лиан, а вот магическому воздействию иллюзия сопротивлялась весьма успешно. По крайней мере, я бы сходу обвалить ее не смогла. Но воздушная магия, будем честны, никогда не была моей сильной стороной. А этот — запросто, одним усилием воли сотворил! Да еще с воссозданием запахов… Силен, чешуйчатый! Пока я исследовала магически-оптический объект, к переливчатая птичка подлетела к одной из нарядных орхидей, и зависла, маша крылышками так часто, что они виделись двумя смазанными полосками, и уткнувшись в глубину цветка.

Нет, ну надо же такое придумать!

Вот это детальность проработки! Вот это исполнение! Завистливо-восхищенно вздохнув, я отправилась обратно в постель.

— А почему, когда вы иллюзию на стенах создали, я даже не заметила, а птичку с вербальным компонентом? — не удержалась я, примеряясь, как бы перелезть через дракона обратно. — И на сколько их хватит? А птицу вы сами выдумали, или?..

Сдвигаться эта гора и не думала, а повторить его трюк со спихиванием я смогла бы разве что при помощи тяжелой магической артиллерии. И пока я пыталась преодолеть внезапную робость и смущение, прикидывала, как перемахнуть препятствие — оно вдруг дернуло меня за руку, и повалило на себя.

Я брыкнулась, пытаясь вывернуться из железных (бронзовых!) ручищ, и дракон перекатился по постели, подмяв меня под себя. Я забилась вдвое энергичней, извиваясь и мотая головой во все стороны — это не помогало освободиться, но драконьи волосы лезли в лицо и невыносимо щекотали! Я попыталась пихнуть наглеца коленкой, выгнуться дугой и скатить его с себя, подтянуть колени к животу, и оттолкнуть его, но драконья туша казалась воистину неспихуемой. Деловито подтолкнув под себя мои конечности, выглядывающие кое-где на свободу, он с удобством устроился на поверженной добыче, и кое-как собрав волосы в кулак, откинул густые длинные пряди за спину, но одна, особо непокорная прядь тут же упала обратно, закачавшись в опасной близости от моей щеки.

Нет, так дело не пойдет! Прикинув, что терять мне давненько нечего (даже девственность — и ту уже профукала!), я шепнула формулу на гортанном мертвом языке — и длинная тень, отбрасываемая ножкой стула, уплотнилась, стала четче, а потом от нее отделилась полоса тьмы. Узкая, плотная и материальная, она протекла от пола по кровати и по дракону, скользнула ото лба к затылку, на ходу собираясь в петлю, и основания шеи завязалась вокруг получившегося хвоста лентой.

Придирчиво изучив полученный результат, я осталась довольна своей работой.

Но вовремя вспомнила, что я — беззащитная жертва, угнетенная и терзаемая, торопливо сделала нужное выражения лица. Дракон с хохотом обмяк поверх меня, уткнувшись лбом мне в ключицу.

И пока я увлеченно брыкалась и извивалась, пытаясь воспользоваться временной слабостью дракона и освободиться, он совершил подлый финт — и перекатился на спину, придержав меня в объятиях и усадив верхом на свой живот. Живот был голый, я себя бельем тоже не утруждала, поэтому бурный протест сам собой сошел на нет, вытесненный непристойными и пикантными ощущениями.

Дракон же, немного повозившись подо мной и вызвав непроизвольные спазмы в моем животе и пониже, утвердил меня на себе удобнее, подтянулся повыше, опершись спиной на подушку, как я недавно, утвердил руки на моих бедрах, и принялся обстоятельно и последовательно отвечать на мои вопросы. Те самые, про которые я успела напрочь забыть:

— Такие птицы действительно существуют, адептка Тереса, и называются «колибри», — кажется, ему ужасно нравилось называть меня на «вы» и адепткой, в тот момент, когда я, наполовину голая, сидела верхом на нем, голом на другую половину.

— Иллюзия на стенах — пассивная и наведенная, поэтому гораздо проще в исполнении, несмотря на масштабность, — со вкусом продолжил объяснения Эйнар, — А колибри — иллюзия активная, динамичная, со сложным паттерном действий, это гораздо сложнее в выполнении, но схема, в принципе, не сложнее ваше ленты, и если хотите, я вас научу. Ну и наконец — иллюзии на стенах продержатся, пока я не уйду, потому что питаются непосредственно от резерва сотворившего их мага, а в динамические иллюзии при плетении вкладывается некоторый резерв энергии, поэтому они способны существовать без внешних источников подпитки некоторое время, зависящее от ряда факторов, в нашем случае — около восьми часов. Если желаете, я волью в них силы дополнительно, и срок увеличится. Еще вопросы, адептка Тереса?

— Да! Куда делось вино?

— Я убрал его под кровать, когда собирался вас ловить, — с видом бесконечной мудрости, и такого же терпения, объявил дракон.

И с хохотом отодвинулся от возмущенного шлепка, когда я сообразила, что он все это запланировал заранее. Но не тут-то было! Если Тереса Ривад решила кого-то побить — то ее так просто не остановишь! Я увлеченно пыталась стукнуть хитрую рептилию, но удары постоянно натыкались на подставленные ладони — широкие, шершавые, с твердыми бляшками мозолей. В конце концов, мое буйство ректору надоело, и он попросту поймал мои руки, стиснув запястья, как в браслетах кандалов — не больно совершенно, но и не вырваться никак.

— Адептка Тереса!