Женя попробовал оторваться от стены, сделал шаг вперед, его качнуло, и он упал обратно на стену.

– Где вы сняли гостиницу? – спросила Элеонора.

– На Рю-де-Миди.

– Это почти на другом конце города. Пойдемте ко мне. Переночуете у меня. Места у нас немного, я живу с мамой, но диван для вас найдется.

– Спасибо, – поблагодарил Женя. Элеонора помогла ему пересечь улицу. Затем, пройдя один дом, они вошли в подъезд и поднялись на третий этаж. Квартирка у доктора Граббс была действительно небольшая, зато мать Элеоноры оказалась чрезвычайно чуткой женщиной. Она помогла дочери сделать грелку со льдом для распухшего виска Кузнецова, а затем накормила Евгения ужином.

– Спать будете здесь, в гостиной, – сказала Элеонора, когда ее мать отправилась в спальню. – Диванчик небольшой, но другого нет.

– Спасибо, Элен... Ничего, что я вас так назвал?

– Так меня называют все.

Женя разглядывал полки с книгами в гостиной, прижимая к виску грелку со льдом.

– Вы любите фантастику? – спросил он.

– Я люблю научную фантастику. Правда, археологию обожаю не меньше.

Женя присел на диван. Она хотела уйти, но задержалась в дверях.

– Вы собираетесь завтра к Бисбруку? – спросила она.

– Да, я хотел бы удостовериться, что «солнце» находится у него.

– Я могла бы съездить с вами к графу.

Поначалу Женя подумал о том, что это могло быть полезно, но потом понял: Элен сильно ограничит его в средствах общения с графом. И наконец, в ее глазах он сам потомок графа, а представляться перед Бисбруком в этом образе Кузнецову не хотелось. Настоящий граф быстро его раскусит.

– Нет, спасибо, мне не хотелось бы отрывать вас от работы.

– Тогда после поездки к Бисбруку я могла бы показать вам пригороды Брюсселя. Там очень красивые места – аббатство Ла-Шамбр, государственный ботанический сад.

– Ну, может быть, после того, как я посещу графа, вы покажете мне Брюссель? Она улыбнулась:

– Договорились.

За сорок минут электричка домчала Кузнецова до Герардсбергена, города, – расположенного на юго-востоке провинции Ост-Вландерен, где в величественной зелени деревьев утопали старинные замки Оденберг и Виан, аббатство Святого Аяриана, а также дом графа Бисбрука.

Дом Женя нашел быстро. Первый же прохожий указал на расположенный возле реки Дендер двухэтажный особняк со скульптурами вдоль каменного забора, фонтанами и подстриженными деревьями. Чем ближе Евгений Кузнецов подходил к особняку, тем больше убеждался, что дом и пристройки выполнены в древнегреческом стиле. Вход в дом начинался с широкой лестницы из белого мрамора, входные двери скрывались за четырьмя высокими колоннами, заканчивающимися атлантами, держащими навес. Перед дворцом был разбит французский сад с подстриженными в форме шара тисами, с невероятно четкой геометрией посадок кустов самшита, квадраты и прямоугольники которых образовывали дорожки. Евгения поразило обилие скульптур не только вдоль забора, но и у фонтанов, возле прогулочных дорожек и на самом здании. Было видно, что хозяин богат и обожает тратить деньги.

У металлических ворот с выписанной на них буквой "М" (Женя не понял, почему "М", ведь фамилия хозяина начиналась на "Б"), его остановили двое охранников в пид­жаках. Один из них что-то сказал Жене по-французски.

– Мне необходимо встретиться с вашим хозяином. Это очень важно.

Охранник подозрительно посмотрел на образовавшийся за ночь под левым глазом Кузнецова синяк и вновь заговорил на французском. Жене пришлось на ломаном французском произнести: «Я должен поговорить с вашим хозяином», после чего охранники умолкли. Секунд через пять все тот же охранник что-то спросил.

– Моя фамилия Смит, – произнес Кузнецов, хотя вопроса не понял.

– Смит? – переспросил охранник. Женя кивнул. Ох­ранник запросил кого-то по рации. Пока они переговаривались, внимание Жени привлек забор. Снаружи он действительно был каменным, но за аккуратными кустами, посаженными позади забора, располагалось еще одно заграждение – из проволочной сетки. Желтый знак с изображением черепа и молнии недвусмысленно указывал на то, что через забор пропущен электрический ток.

– Смит! – крикнул охранник так, что Женя вздрогнул. Он подозвал Кузнецова к себе, обыскал его. Обнаружив кошелек на колене, охранник убедился в том, что кошелек не представляет опасности, и открыл ворота. Пройдя через них, Кузнецов оказался в зеленом раю.

Какая невероятная работа людей, подстригающих кусты и деревья в саду! Фонтаны со скульптурами создавали атмосферу величественности. Хозяин этой усадьбы должен ощущать себя настоящим королем. Женя чувствовал себя здесь неуютно, он попытался скорее преодолеть путь до дома. Поднявшись по мраморным ступеням, он оказался в тени под сенью крыши. Чернокожая служанка в белом фартуке и еще один охранник, стоявший поодаль, встречали его. Служанка произнесла по-английски:

– У вас есть две минуты, мсье, чтобы изложить цель вашего визита графу Бисбруку.

Женя кивнул, показывая, что понял. Его пропустили в дом. Приемная была огромна. Купол потолка уходил высоко вверх. Вдоль белоснежных стен стояли бронзовые скульптуры. Полупрозрачный пол под ногами заставлял ступающего на него человека лишний раз проверить чистоту обуви. В пол была впечатана огромная буква "М". В проеме высоких дверей, ведущих, по мнению Евгения, в не менее потрясающую гостиную, стоял хозяин. Женя не мог ошибиться, именно этот человек являлся хозяином роскошной усадьбы. Он был в темно-синем, расшитом золотом халате, в брюках, галстуке и белой рубашке. Седые волосы гладко зачесаны назад, аристократические черты лица: прямой нос, смеющиеся глаза с множеством морщинок в уголках, брови вразлет, сложенные в ироничной улыбке губы.

– Я – граф Бисбрук, – произнес он, не сходя с места. – Что вам нужно, молодой человек?

– Моя фамилия Смит, я представитель Британского музея. Меня интересует древнеиндийский золотой диск, изображающий Солнце. Я знаю, что в 1967 году Королевский музей истории и искусств предоставил вам «солнце» в обмен на две древнеегипетские статуэтки.

– Что ж, я этого не отрицаю, но зачем оно вам?

– Дело в том, что наш музей располагает, как мы думаем, древнеиндийской статуэткой, частью которой «солнце» как раз и является. При сложении эти вещи указывают местонахождение древнего Хараппского погребального города. Это будет великим открытием в археологии.

– Интересно. Но, к сожалению, у меня нет «солнца». Я продал его, посчитав подделкой.

– Кому вы его продали?

Граф наморщил лоб, пытаясь припомнить.

– Кажется, его звали Велор.

– Велор? – переспросил Женя.

– Да, он был ростовщиком на углу Рю-д'Аренбург и Рю-де-Броус в столице. Ему было много лет в то время. Я полагаю, он умер сейчас.