— Окна остались там, где были?

— Абсолютно, и конечно же, вы убедитесь, что некоторые окна прекрасно соответствуют углу и траектории выстрела в голову, предположительно сделанного ЛХО в тот день.

— Хорошо. Видите ли, я в это дело пришёл через оружие. Я стрелок. В действительности я куда как больше охотился, чем ходил по бабам и пьянствовал, так что повидал множество животных и даже нескольких людей, погибших вследствие попадания пули с высокой энергией и даже, верите или нет, слабой пули калибра 6,5мм. Мои наработки касались именно пуль и баллистики, и теперь вопрос в том, чтобы уложить всё полученное в обстоятельства того дня.

— Понял. Думаю, это хорошо, что вы не пришли с предварительной установкой, что «это сделало ЦРУ» или «это сделало правое крыло нефтяников Далласа», потому что это склонило бы ваше мышление к определённому шаблону.

— Точно.

— Знаете что, Джек? Я немножко запаздываю с посылками. Более-менее выживаю, торгуя по почте— а без интернета пришлось бы существовать на майорскую пенсию от конторы.

— Армия?

— Разведка. Двадцать лет, главным образом Германия. Так вот, я думаю — почему бы нам не встретиться за обедом и поговорить там?

— Только если я угощаю.

— Отлично. Лучше, чем я надеялся. Где вы остановились? Я хотя бы к вам приеду.

— «Адольфус».

— О, тогда «Французская комната», — восторженно сказал Ричард и Суэггер понял, что это была шутка, поскольку «Французская комната» был гламурным рестораном роскошного отеля.

— Если серьёзно, пройдите вниз один квартал до Мэйн и по Мэйн вверх. Там будет отличное мексиканское место «Соль Ирландес».

— Понял, — ответил Суэггер.

— Увидимся в восемь. Идти там недалеко.

— Итак, — сказал Ричард, с удовольствием глотнув «Текаты»,[30]— я не принёс файл, потому что я сам файл. Но когда ты вернёшься, я добуду все картинки и сведения. Или могу это всё по электронке тебе выслать, как угодно будет.

— Отлично.

— А тем временем я позвоню Дэйву Эронсу, который рулит зданием в интересах владельца, «Гэлакси капитал лимитед». Дэйв— хороший парень, всё понимает: я сказал ему, что ты— старый друг, заслуживающий доверия. Он просто не хочет, чтобы там бродили идиоты в шапочках из фольги.

— Я свою в Бойсе оставил.

Вокруг них гудела общением сидящих за столиками гостей полутьма ресторана. Место было популярным — наверное из-за отменной сальсы.[31]Суэггер хлебнул диетической колы.

— Кстати, они не хотят, чтобы их рассматривали в связи с убийством, хотя в их здании, на углу Хьюстон и Элм находится магазинчик сувениров по теме убийства.

— Я заметил, — сказал Боб. — Не буду развивать тему.

— И название у магазинчика— «501 Элм», а не «Дал-текс».

— Имеет смысл.

— Хороший маркетинговый ход, да? Ну так вот. «Дал-Текс» фигурирует в тридцати восьми из двухсот шестидесяти пяти формально признанных теорий заговора. Оттуда, как ты увидишь, можно было выстрелить под нужным углом, и в те годы войти и выйти было нетрудно. Здание не было закрыто до 12–39 или около того, так что группа легко могла выбраться. Но ты, думаю, знаешь, что ни Бульози,[32]ни Познер[33]— эти двое великих последователей комиссии Уоррена, которые изучили все теории — не уделили ему много времени. Они даже не вступали в споры с теми, кто указывал на вовлечённость «Дал-Текса». Если задуматься, то такая позиция вполне объяснима. Я хочу сказать, для этого потребовалась бы огромная смелость и удача — войти в общественное здание, взломать офис, пристрелить президента и выйти, насвистывая «Дикси»,[34]за десять секунд до прибытия полиции. В здании свыше двухсот человек работало.

— Разве большинство не было на Дили, как Запрудер?

— Внутри всегда кто-то околачивается. Не могло быть совсем пусто.

— А может, они были переодеты?

— Возможно, а в кого? Огромный шарм-браслет? Незнакомец не может переодеться в знакомого.

— Огромный шарм-браслет?

— Извини, это из Вуди Аллена. Не смешно, если не любишь Вуди.

— Наверное, не смотрел, — ответил Суэггер. — А насчёт переодеться— так они могли долгий вариант изобразить. Арендовать офис заранее, после выстрела ещё полгода там проработать, пока контракт не кончится. Нет, погоди, чёрт… маршрут автоколонны не был известен до двадцатого числа…

— Это впускает тебя в мир глубокого заговора, в котором некая зловещая сила, сидящая в правительстве, своими щупальцами заранее расставляет всё по местам.

— Я инженер и поэтому я не доверяю большим планам. Я сделал свои деньги на том, что решал проблемы, возникающие при срыве больших планов. Так что поверь мне— большие планы всегда срываются. Лучше иметь план, чем не иметь его, но никакой план не выдерживает контакта с реальностью.

— Говоришь как военный, Джек. Я двадцать лет служил, многое подобное на моих глазах происходило.

— Я был в морской пехоте…

— Хромаешь с Вьетнама? — перебил Ричард.

— Нет, Эквадор. Обломок бура прилетел со скоростью тысячи футов в секунду — вот это было настоящим образованием! Инженерия учит нас, что план — это набор предположений и диаграмм, которые либо неправильны, либо невозможны. Всё влияет на всё, всё меняется, и в итоге ты оказываешься там, где никогда бы не предположил себя увидеть.

— Согласен.

— И всё же, чёрт, угол от любого из тех шести окон до креста на Элм-стрит даёт нам точный выстрел в голову, которым был убит президент. Для теоретика заговора это очень привлекательно.

— Естественно. Ты говорил— баллистика твой конёк?

— Да. Мне кажется, что я сообразил что-то конкретное насчёт того, как там могла оказаться вторая винтовка, не оставившая никаких улик.

— Очаровательно. Но не говори мне, потому что завтра утром будешь ругать себя.

— И не собирался. Интеллектуальная собственность, как ты сказал. Для горного инженера весь мир защищён минеральными правами, а я вытаскиваю это добро на свет божий, так что в нашем случае я становлюсь параноиком.