– Только не называй эту коричневую кучку настоящей программой. Дитя мое, вместо того чтобы сто раз вызывать и перегружать функцию с разным списком параметров, достаточно ведь что? Вынуть пальчик из носа и передать ссылку на объект суперкласса…

Яппи сразу как будто протух. Даже запах почувствовался. А Шрагину понравилось быть удачливым и наглым, жить и работать по своему собственному сценарию, по той программе, которую он сам накатал в своей голове.

Стеклянный лифт, похожий на стакан, спустил Шрагина в огромный гулкий холл. Его обогнала женщина, в которой и со спины, а точнее с попы, можно было безошибочно узнать Вику Каширскую – белая или же хорошо выкрашенная коса, спущенная вдоль позвоночника, щекочет мягкой кисточкой сладкий кругляшок зада. Есть женщины, которым все идет, в которых всегда чувствуется сексуальный подтекст. Сегодня Вике шла длинная юбка в обтяжку, слегка просвечивающая под резкими лучами солнца, врывающимися в холл из-за бесконечных стеклянных стен.

Сереже почему-то всегда было жаль красивых. Красота способна испортить личную жизнь. Охота на красивых идет денно и нощно. Мускулистые уроды подкрадываются на коротких кривых лапах, потом бросок, недолгая погоня, и вот уже клыки впились в тонкую шею, после кровавого поцелуя лакомство нежной плотью…

Куда это лань и газель Виктория торопится в два часа дня? Неспроста это. В хорошо налаженной конторе типа «Шерман-Слободы» секретуточка не свалит просто так, чтобы купить пучок морковки.

Когда Шрагин выскочил на улицу, Вика уже садилась в красный «фольксваген-гольф». Сейчас бы закатить классическую гонку с преследованием по-голливудски. А в карманах у него крошки одни, в смысле ни копейки, даже в такси не сунуться, только на общественном транспорте, и то до первого контролера. А ведь полгода тому назад у него еще была машина. Настоящая черная «тойота», всего двести тысяч ка-эм пробега, в семь кусков обошлась. Была, да сплыла. Он просто поцарапал бортик «мерса» у какого-то гражданина, и тот посоветовал заплатить. Промедлил Сережа и вскоре обнаружил на месте своего чуда техники нечто напоминающее мятую консервную банку. Менты сказали, что это бульдозер поработал…

Героически стараясь не думать о последствиях, Шрагин сел к какому-то частнику, когда «фольксваген» уже сворачивал у ближайшего перекрестка.

– Поезжайте вон за той красной машиной.

– Ты что, шпион, что ли?– хмыкнул детина за рулем, источая ехидство. – Как я сразу не заметил, что ты не такой, как все. Кинокамера в глазу, микрофон в дырке от зуба, в попе морзянка…

А красный «гольф» уже исчез. Зараза. Без двадцати три. Скоро заканчиваются занятия в старших классах средней школы. Вика поехала забрать кого-то из школы. Вряд ли у такой лахудры есть собственные дети. В рабочее время она может забирать только… сына господина Шермана. Ведь у него же еще сынок имеется. Кажется, тогда, в электричке, Андрей говорил про него. Ну да, неродной сын, приемный, сводный братец Ани Шерман. Парню должно быть сейчас шестнадцать лет. А еще в тогдашней электричке, когда Андрей Шерман рассказывал об этом парне, Анино личико отнюдь не излучало доброжелательность. Она даже сплюнула разок. Сплюнула и растерла. Обозначила, что братец – полное говно. Не все у них ладно, у сводных. По крайней мере, не все было ладно.

– Ну, куда, шпион?

Ближайшая приличная школа к дому банкира Шермана – это гимназия с углубленным изучением немецкого языка на Морской улице.

– На Морскую.

Увы, на Морской надо было еще и рассчитаться.

– Деньги, – сказал водила, перегораживая дальнейшую путь-дорогу шлагбаумом мощной руки.

Стало жарко. Конечно, отпустит, но даст вначале в морду.

– Ладно, бей, сатрап, – согласился Сережа. – Только не по очкам.

– А, значит, точно шпион. В очках вся эта мультимедия. Я тебе, значит, по мордам, а ты меня потом угостишь ядовитой иглой из пальца? Нет уж, прощай, товарищ шпион.

И дверка моментально распахнулась.

Красный «фольксваген» нашелся на Морской, в некотором отдалении от школы. Госпожа Каширская, похоже, и в самом деле ждала окончания занятий. Шрагин поискал позицию, из которой было бы удобно наблюдать за машиной. Позиция нашлась. И это, о ужас, был ближайший мусорный бак, инфернально вонючий, точка общепита и общесрача для местной крысиной общины. Заняв позицию, Шрагин потратил еще немало времени, чтобы «запереть» нос и спасти себя от агрессивной вони.

В хлопотах едва не пропустил самое главное – к «фольксвагену» вразвалочку направлялся стильный парень, прикинутый по последней гонгконгской моде: чего только стоит хакерская кепка с нацепленной цифровой микрокамерой. Дорогого стоит. И улыбочка человека, у которого нет проблем. Действительно, упакованный такой мальчик. Ну да, конечно, это молодой господин Шерман.

Того получателя шифровки от Милки-Крокодилки, эротической по форме и тревожной по содержанию, звали Шуля. А пасынка Андрея Арьевича – Саша. Саша – Сашуля – Шуля. Еще и созвучно с немецким Schueler[6]. Однако сходится.

«Я так больше не могу. Мне нужны твердые гарантии…» Какие такие гарантии может дать этот щенок?

Стиляга залез в салон и… тут из-за облачка выглянуло солнце и ударило со всего размаха в глаза Сереже.

Ясно было только то, что машина стоит на месте. Чем там занимаются эти двое? Сексом, что ли? Два объекта установили, понимаешь, соединение интимного типа через правильно подобранный интерфейс. Неплохо это Вика придумала. Худосочный юнец вряд ли является ее идеалом (ей стоит только повести боками где-нибудь на пляже, и за ней сразу такая свора мускулистых самцов пристроится), но как ключик к семейству Шерманов сгодится. И маскировка отличная – господин Шерман поручил ведь забирать своего сынка из гимназии. И хотя умер, но поручения не отменил.

Наконец солнце сникло, и Сережа снова вперил взгляд в салон любви, прикрытый тонированными стеклами. Похоже, что внутри никакой двигательной активности. Шрагин вывалился из бака и подобрался вплотную к «фольксвагену».

В салоне и в самом деле ничто не двигалось. Вика опустила голову на руль, юнец откинулся на сиденье, рот приоткрыт, струйка слюны ползет по подбородку. Что они там, скончались от радости, что ли? Или просто все иначе: вовсе они не любовнички, по крайней мере, в данный момент не было никакого сеанса секс-просвещения для быстро подрастающего поколения, они – два товарища-наркомана. Ширнулись и отдыхают себе, мечтают о чем то.

Или, точнее, они – два сильно запутавшихся человека, которые, однако, доверяют друг другу.

Нет, в этой истории ему одному не разобраться. Пожалуй, надо вписать в эти наркотическо-романтические отношения Сашину маму, госпожу Шерман.

Шерманы проживали, конечно же, в приличном доме. Могучая сталинская семиэтажка, где некогда рисовали и лепили на радость жителям коммуналок народные живописцы и скульпторы. В результате капитального ремонта социализм удачно соединился с капитализмом – сталинка обзавелась теплоизоляционным покрытием и моноблочными рамами по евростандарту. На крепкой бронированной двери парадной – переговорник и глазок видеокамеры. Но, кстати, мог бы финансист со своим семейством и в собственный особнячок перебраться, чтобы и колючка была, и полоса отчуждения, и собачки зубастые, и пара топтунов на посту. А здесь местечко, скорее, для заправил помельче.