– Кто разрешал вам со мной говорить? – вдруг просила она офицера, нахмурившись. – Покиньте меня, будьте любезны.

Мужчина помедлил, но, смущенный, отошел от царевны. Девушка снова посмотрела за стену. Всадники Юга двигались быстро, но они были еще далеко от нее. Гесна протянула руку вперед, проникая в самую суть сотворенной магии. Стена поддалась еле-еле, причиняя царевне невыносимую боль. Девушка отдернула ладонь, часто дыша, пытаясь унять разбушевавшееся сердце. Она посмотрела на тех, кто стоял за стеной. Они кричали и размахивали руками, то и дело нервно оглядываясь на приближающихся всадников. В глазах рыбаков читался ужас, перемешанный с тревогой за детей, бледные лица которых искривились в сухом плаче.

Гесна знала, что она единственная, кого волнует судьба тех людей. Они должны были вернуться домой, к своим семьям, и пожить еще хотя бы чуть-чуть, прежде чем погибнуть от южного меча. Сердце девушки разрывалось, и она вспомнила боль утраты, которая была сильнее любой физической боли. Кто бы хотел оказаться на ее месте? Жен, детей невинных рыбаков за стеной ждет чувство пустоты и вечной тревоги, панихида по первым павшим станет похоронами их мира. Жизнь стоит борьбы за него.

– Я, царевна Великого Севера, дочь, рожденная в союзе человека и природы, – заговорила девушка тихо, а затем все громче и громче, – взываю к тебе, о сила моего края! Расступись передо мной, ибо имя мое – Гесна, и я твой повелитель!

Царевна вновь выкинула руку вперед, и лицо ее исказилось: боль заволокла упрямый взор и челюсти сжались, разрывая скулу. Все тело Гесны словно пронизал ток, идущий из глубины самой земли, из недр белоснежного Севера. Она пошла вперед, вокруг завывал ветер, заметая глубокие следы. Царевна сделала шаг, два, и они казались ей бесконечно долгими, словно переступающими целые эпохи. Холод и метель кидали странницу из стороны в сторону, ломая ее тело, как иссохшую ветвь последнего дерева, оставшегося в этом безжизненном крае. Тысячи иголок пронизали раскрасневшуюся кожу, отвердевшую от бесконечных ударов ветра. Ноги не слушались Гесну, но она продолжала идти вперед, зажмурившись. Из горла ее вырвался душераздирающий крик, но он же и помог ей не сдаться. Рука девушки онемела, но также висела в воздухе, и по жилам ее растекалась боль. Сердце остановилось. Ледяной вихрь обнял человеческое тело, унося его в глубь бесконечной стены, взбесившиеся хлопья снега хлестали царевну по лицу. Ее зеленый плащ развевался в метели, волосы растрепались.

С трудом Гесна подняла голову, широко раскрыв глаза, которые тут же заволоклись тонкой коркой узорчатого льда. Сквозь него она видела тьму расплывчатых воинов, несшихся на своих конях со скоростью ветра, и топот лошадиных копыт разрывал истеричный вой мощной пурги. Они были все ближе и ближе, оставляя черные следы в колком снеге. Южные воины кричали что-то на своем языке, и их грозные взгляды, устремленные вперед, пронизывали тугую ткань пространства.

Но стена расступалась, разделяясь на две половины, сжимаясь позади. До границы ее с остальным миром оставалось совсем немного, но это расстояние казалось девушке бесконечным. Ее губы синели, а пальцы чернели, превращаясь в бессмысленные отростки. Шаг, провалившийся в снег… Приближающийся стук копыт… Блеск недалеких сабель… Боль в обмороженных конечностях… Шаг… Близкое ржание вороного коня… Огненный блеск южных глаз… Белый пар изо рта… Шаг… Наконец, Гесна добралась до людей, они толпились и бездумно толкали друг друга, стараясь ухватиться за царевну. Потом кто-то из них крикнул что-то приказным тоном, и мужчины начали проталкивать вперед детей, а затем торопливо взяли друг друга за руки, образуя цепочку. Вьюга пыталась разлучить их, раскидывая, как кукол. В ушах звенела ее песня, безумная, остервенелая… Царевна остановилась на секунду, еще раз всмотрелась в смуглые лица всадников, и один из них сосредоточил свой взгляд на ней… Она вздрогнула и опустила голову. Чья-то рука пихнула девушку в спину. Гесна очнулась и пошла вперед. Сзади нервно семенили шаги спешащих людей, все чаще оглядывавшихся на чужеродное войско.

Путь назад всегда самый трудный. Достигнув цели, уже не видишь смысла бороться… Холод заволакивал человеческие глаза, на ресницах оседали колючие ледышки. Кто-то кричал, или кричали все. Выл ветер, осаждая сомкнутый ряд. Гесна тащила людей сквозь вьюгу, бушующую отдельно от внешней погоды. Оставалось совсем немного, проход вновь медленно открывался впереди, сзади он еще не закрылся. Скорый топот чужих коней звучал громче и громче. Царевна напрягла все свои силы, последние капли жизни, взывая к Северу. Она вскричала еще громче, еще мучительнее, из глаз ее полились слезы, тут же застывшие ледышками и порезавшие кожу. По щекам девушки заструилась кровь, будто ею она и плакала. Но Север услышал свое дитя и открыл проход на минуту, как молила Гесна. Царевна остановилась, пропуская вперед людей, и, замкнув цепочку, обессиленно пошла следом. Ржание запыхавшегося коня молнией прорезало сознание девушки, будто он был совсем близко. Ветер немного успокоился, все так же зло сдувая путников с ног, но разрешая им прорваться сквозь себя. Мужчины и дети кутались в свои накидки, развевавшиеся в сухом морозе. Чужестранная армия темной бурей неслась вперед, будто длинный плащ ночи, проснувшейся в середине дня.

И вот, долгожданная граница… Гесна сделала еще один шаг и очутилась в обычном мире, где каждый миг не был последним. В ушах звенело немыслимой после завываний бури тишиной, девушка слышала только свое дыхание. Она почувствовала легкость, словно те леденящие тиски разжались, подарив Гесне возможность дышать. Воздух казался мягким и нежным, маслом стекавшим по разодранному горлу.

Вокруг девушки плясали люди, обнимали детей, подбежали, наконец, солдаты. Но все казалось таким зыбким, нереальным, несуществующим. Чьи-то движения, чьи-то слова… будто бы все это вернулось после миллионов лет одиноких скитаний, тяжелых испытаний, и вновь приходилось привыкать к жизни. Гесна смотрела на радостных людей, окружавших ее, и понемногу начинала возвращаться к действительности. На ее лице показалась тень усталой улыбки, уголки посиневших губ слегка поднялись, глаза облегченно оживали.

Но вдруг царевна почувствовала тяжелый удар в замерзшую спину, толстой иглой отозвавшийся в груди. Она боялась пошевелиться, не понимая, что происходит. Гесна опустила взгляд вниз и увидела торчащее из сердца острие стрелы, омытое горячей красной кровью. Сознание ее помутилось, и девушка не могла осмыслить свою рану. Бегали люди, суетились вокруг нее… Царевна оторвалась от созерцания капающей с металлического конуса алой жидкости и взглянула назад, с трудом повернувшись. Хоть девушке и казалось, будто все замедлилось, прошло не больше секунды, и южный воин на той стороне еще не успел опустить свой лук. Послышался звук