чисто теоретически, а не в реальности. Потом Джулиан снова просыпается в 2000-м, понимает, что реальность 1887-го была кошмарным сном. Его отталкивает «ужасная масса человеческого страдания»29. Герой наблюдает «грубые маски» людей и с грустью констатирует: «Они все мертвы». Если надежда и есть, то она явно не в пролах.

«Единственный безопасный способ чтения утопии, – писал Уильям Моррис в довольно отрицательной рецензии на роман Беллами, – это не забывать, что книга является выражением темперамента ее автора»30.

Любопытно, что реформатор Беллами признавался в том, что «в глубине души испытывает отвращение к переменам»31. Он был одним из четырех сыновей баптистского проповедника, его мать была пуританкой и кальвинисткой. Большую часть жизни Беллами прожил в городке Чикопи-Фоллз в штате Массачусетс, который за время его жизни превратился из тихой идиллии в промышленный центр. Из окна двухэтажного особняка семьи Беллами на берегу реки Коннектикут молодой Эдвард видел изрыгающие дым заводские трубы, убогие жилища рабочих-иммигрантов и виллы владельцев заводов и фабрик. В возрасте четырнадцати лет у него случилось религиозное прозрение, и он «увидел мир другими глазами»32.

Во время обучения в Юнион-колледж в г. Скенектади, штат Нью-Йорк, Беллами столкнулся с идеями утопического социализма французских философов Анри Сен-Симона и Огюста Конта. В 1868 году он провел год в Германии со своим кузеном Уильямом Пакером, где осознал, что «под покровом нашей цивилизации лежит ад бедности»33. В долгих беседах с Уильямом Беллами обсуждал «план выравнивания условий жизни человеческого существования»34. Вернувшись в Чикопи-Фолс, он получил лицензию юриста, но бросил эту профессию после того, как его наняли для того, чтобы выселить из дома не платившую аренду за жилье вдову, и стал журналистом. В 1872 году он писал в газете Evening Post о тяжелой жизни рабочих и политической коррупции сенатора от штата Нью-Йорк Уильяма Твида и коррупции в демократической партии. В своем дневнике Беллами заметил: «Жить сложно. Вокруг много страданий. Становлюсь националистом»35.

Нищета, которую он наблюдал на родине и за границей, сделала из него атеиста, и он решил найти разгадку «тайны жизни» путем создания универсальной теории, объединяющей политику, экономику, искусство и религию. В 1873 году он пишет эссе «Религия солидарности», в котором говорит, что каждый человек является проявлением бесконечного «не себя», а счастья можно добиться, только поставив общественные интересы выше личных желаний индивида. Беллами стремился к тому, чтобы окружающие увидели мир его глазами.

Публикация эссе совпала с началом финансового кризиса 1873 года. Во время первой депрессии индустриального капитализма в десяти штатах США обанкротилось несколько сотен банков, десятки тысяч предприятий и более ста железнодорожных компаний. В 1877 году прошла первая в США общенациональная забастовка – так называемая «Великая железнодорожная стачка», которую подавили через сорок пять дней после начала волнений и кровопролитий. Столкновения с полицией произошли в Чикаго и Балтиморе, в Питтсбурге устроили бойню, а в Скрантоне объявили военное положение. Кризис закончился в 1879-м, но американский капитализм не чувствовал себя уверенно. В первой главе «Взгляда назад» Джулиан говорит о том, что его современники боятся «неизбежного наступления социального катаклизма»36. Это беспокойство всколыхнуло весь западный мир, что отразилось в публикациях таких постапокалиптических романов, как «После Лондона» Ричарда Джеффриса и «Разрушение Готама» Хоакина Миллера (в 1880-х), ставших эквивалентом фильмов о катастрофах.

Во время депрессии Беллами писал интеллектуальные и занудные статьи для массачусетской газеты Springfield Union, а также опубликовал несколько рассказов и новелл, основанных на идеях, а не на действиях с участием убедительных персонажей. В 1880 году Эдвард Беллами вместе со своим братом Чарльзом начали выпускать «народную газету» Daily News, в которой освещали трудовые конфликты и жизнь рабочих. Эдвард сочувствовал бастовавшим рабочим, но считал, что проф союзы не ставят перед собой должных целей. По его мнению, целью должно было быть создание совершенно новой системы, а не борьба за улучшение жизни отдельных групп рабочих. Эдвард женился, у него родились дети, и он начал представлять себе мир, в котором они будут жить. В записной книжке он писал: «Когда я размышлял о том, какие радикальные действия можно предпринять для кардинального улучшения социального устройства, мне очень помогло отвращение к самым разным социалистическим идеям и планам».

Беллами начать писать свой роман в период появления в США первой волны страха перед коммунистической угрозой. 4 мая 1886 года взрыв бомбы убил семь полицейских во время демонстрации рабочих на Хеймаркет-Сквер в Чикаго. В то время ответственность за большинство актов насилия лежала на властях или бандитах, связанных с властями. Полиция застрелила несколько демонстрантов, и за взрыв бомбы осудили (при весьма сомнительных доказательствах) восемь анархистов. После этого власти начали вести активную борьбу с анархистами, социалистами и профсоюзами. Следовательно, в то время в США любой разговор о социализме надо было вести так, чтобы не напугать людей.

Беллами, точно так же, как спустя пятьдесят лет и Оруэлл, считал, что социализм – это прекрасный продукт, у которого очень плохие продавцы. Оруэлл писал своему другу Уильяму Дину Хоуэллсу: «По радикальности выраженных мной взглядов можно сделать вывод о том, что я переплюнул социалистов, но мне никогда не нравилось слово “социалист”. Это иностранное слово и точно так же чуждое во всех его смыслах. Для среднего американца от него пахнет нефтью, оно предполагает наличие красного флага, всяческие сексуальные новшества, а также оскорбительный тон в адрес Бога и религии»37. (Оруэлл также жаловался на то, что социализм «воняет».) В романе «Взгляд назад» доктор Лити объясняет, что «последователи красного флага»38 в 1880-х «вызывали у людей такое отвращение, что это приводило к тому, что о лучших проектах социальных реформ люди и слышать не желали». Лити также говорит, что капиталистические монополии тайно финансировали социалистов, чтобы те дискредитировали радикальные идеи своей яростной риторикой. Это привело к тому, что Джулиан задумался над популярной конспирологической теорией о том, что на самом деле на Хеймаркет-Сквер бомбу бросил наймит капиталистов.

В таких условиях Беллами предлагал путь эволюции, а не революции. Как и в своих журналистских статьях, он советовал реформистам быть вежливыми, выражаться четко и прямо, а в романе смягчил и ретушировал социалистические идеи, для того чтобы они не показались читателю угрожающими. Своих более богатых читателей он уверил в том, что им не стоит чувствовать себя виноватыми или нервничать, они тоже являлись невинными жертвами капитализма – «ужасной, страшной ошибки, колоссального бельма на глазу всего мира». Как только капитализм без кровопролития исчезнет, то исчезнут различия между классами, мужчинами и женщинами, расами и религиями.