– Не знаю! Ничего я не знаю! – с этими словами потекли первые слезы по щекам, упали на блузку, и Танук захотелось сжаться в комочек.

Старый Ахмед подсел к девушке, обнял за плечи и тихо сказал:

– На сегодня, думаю, хватит. Ты и так уже многое поняла. Приходи через неделю.

Танук не пришла ни через неделю, ни через месяц. Прошло полгода, прежде чем Танук вновь вошла в круглый будуар Ахмеда.

– Танук! О, как я рад, как я рад. Проходи, присаживайся, – обрадовался старик.

– Я тоже рада тебя видеть, хотя я так боялась этой встречи.

– А чего это так, дорогая? – удивился Ахмед.

– Мне казалось, что я иду к тебе как на экзамен. Ты дал мне задание, и я должна была показать, что я справилась.

Ахмед заулыбался, видно было, что он с трудом сдерживает смех.

– А теперь?

– Теперь я поняла, что мне не нужно быть отличницей, можно просто жить и радоваться. Ты дал мне связку ключей, и один за другим я открывала тайные уголки своей души. Зачем, спрашивала я себя, зачем я так поступаю? Зачем мне эта ситуация дана? Что я должна в ней понять? И отпускать контроль становилось все легче и легче. Как ни странно, вместе с этим пропали и переедания. Помнишь, ты рассказывал про озеро-проблему? Не думаю, что я осушила все озеро, я скорее поняла, что это не проблема. Это озеро – это я, моя душа. И надо просто сделать так, чтобы в него не поступала грязная вода. Тогда и душа будет чистой и спокойной.

Ахмед внимательно слушал и кивал в знак уважения.

– Но ты ведь пришла не только затем, чтобы рассказать мне о своих достижениях?

– Да, ты прав. Я не уверена в одном вопросе. Рвота – это ведь защитная функция организма: если человек съел что-то не то, то его начинает тошнить. Это сигнал организма, что поступила неправильная пища. И если я эту функцию отключу совсем, не перейду ли я при этом грань дозволенного?

– О, у тебя появилось много мудрости.

– Смеетесь надо мной? – расстроилась Танук.

– Ай-яй-яй, ты зачем так? Я серьезно тебя хвалю, у тебя прибавилось зрелости.

Танук потупила взгляд и чуть было вновь не испытала стыд, но вовремя поймала себя и просто улыбнулась.

– Прости, Ахмед, что-то мне померещилось, – мягко сказала она.

– Ты абсолютно права, что нельзя подавлять рвоту или тошноту. Но ты должна чутко исследовать причины. Тебя тошнит потому, что этот продукт и правда тебе не подходит, или потому, что ты считаешь, что съела что-то «неправильное»?

– Знаешь, у меня почти не осталось неправильных продуктов, запретных, так сказать. Если мне этого очень хочется, то, значит, моему телу это сейчас очень нужно.

– Если очень хочется, но нельзя, то, значит, можно? – рассмеялся Ахмед, и Танук подхватила его веселый смех.

– Если тебе плохо, то надо дать волю организму. Если ты съела это без мысли, что потом можно от этого избавиться, и если даже и не подумала о том, что тебе может быть плохо от съеденного, организм вполне способен сам выпустить гадость наружу. Организм умный, он знает! А ты можешь ему помочь, не вводя в него заведомо некачественную пищу. Уразумела, о бассейн моего оазиса?

– Уразумела! – закивала Танук.

– Самое главное – это то, что ты идешь в правильном направлении: ты стала осознаннее относиться к своему питанию. Ты не просто ешь, ты понимаешь, делаешь ты это из-за природного голода или от скуки, стресса или жалости к себе.

– Спасибо Ахмед, спасибо тебе!

– Всегда рад, всегда рад! Приходи ко мне в будуар, поговорим еще…

– Сильняшечка, милая! Как же ты справляешься с этим всем? – сочувствуя, спросила Прелесть.

– С чем? Это не про меня сказка! Это про Танук! – начала было защищаться Сильняшка.

Грустная Дезире обняла ее, и они тихо стояли так до тех пор, пока крылышки у крепенькой феи не расправились и не затрепетали.

– Так-то лучше, – улыбнулась Дезире.

– Знаешь, не обязательно быть всегда сильной, – тихо проговорила Булочка.

– Да, я это тоже начинаю понимать, – вмешалась я. – Смотрю я на вас и понимаю, что вы все такие разные, но все такие красивые. Каждая по-своему!

– Не без этого, – улыбнулась Прелесть.

– Ты всегда прелестна, – ответила я. – А вот и Сильняшка, и Булочка, да и Дезире не совсем соответствуют стандартам красоты.

– У нас, фей, свои стандарты, – мягко сказала Булочка.

У меня в животе так странно вдруг стало, как будто я влюбилась, будто бабочки запорхали.

– Девочки! Что это со мной?

– А что?

– Ну, мне кажется, я сейчас взлечу…

– А может, это вдохновение? – спросила Прелесть.

– Вдохновение? Хм, может быть. А что делать?

– Выпускать, что же еще? А то еще раздует во все стороны! Обрисуй все то, что узнала!

– Вот дают, «обрисуй»! Будто я каждый день картины маслом пишу.

– А зачем картину писать? Ты сказку напиши. Вот о том, что только что поняла. Что мы все красивые, независимо от того, как выглядим…

Лора не верила ни в целебные пилюли, ни в «похудательные» чаи, прошла она уже и обертывания, и фитнес по пять раз в неделю. Не помогало ничего. Хотя нет, результат был, иногда значительный, иногда менее заметный, но буквально месяца через два вес переставал падать, а затем вновь нарастал в виде жировых прослоек. Визитку этой странной академии ей дала сияющая от радости подруга, и она бросилась туда в надежде на спасение.

Войдя в дверь с красивой табличкой, Лора ойкнула и подумала было, что ошиблась кабинетом.

За столом сидела женщина с округлыми объемами, у нее были крупные груди, да и бедра не маленькие. Пышечка, в общем, правда очень привлекательная, и локоны каштановые были тут ни при чем. Эта женщина излучала уверенность, что она красива, и это передавалось окружающему миру.

– Простите, кажется, я ошиблась, – прошелестела Лора и хотела было уже выйти.

– Не спешите, милочка, похоже, вы как раз ко мне, – сказала пампушка, и Лора вздрогнула. Этот голос был настолько обворожительным и приятным!

– Мне в академию похудения, – попыталась объяснить Лора.

– Нет, это не здесь. Здесь академия достижения идеального веса, – поправила красотка.