С самого начала, как только Хоххи покинул утробу матери, он видел, причем видел десятки разных, быстро сменяющихся картинок. Видел в полной темноте, видел в разных диапазонах и разной цветовой гамме. Все «глаза», расположенные как в непосредственной близости от него, так и на некотором отдалении, двигались и смотрели в разных направлениях. Лишь по прошествии некоторого времени он смог сортировать и связывать воедино эту многоуровневую картину, в сотни раз превышающую по своим возможностям обычное человеческое зрение. Как известно, человек смотрит глазами, а видит мозгом. Хоххи тоже смотрел глазами и видел мозгом всех тех существ, которые находились в радиусе его восприятия, то есть на расстоянии до пятидесяти метров. Обычному человеку, начни он видеть, как этот малыш, показалось бы, что у него не два, а два десятка глаз, и расположены они не только на голове, а в различных точках прилегающего пространства и еще в соседних помещениях, на улице, в воздухе над вами, на деревьях, в подвале вашего дома. При этом еще и часть глаз смотрели бы на него самого или на ближайшие предметы. А кроме того, он еще оказался бы способен разглядеть не только собственную задницу, но и каждую чешуйку на своем теле или, например, ту его часть, на поверхности которой температура отличается от других поверхностей… Десятки, сотни, тысячи подобных «глаз», постоянно сменяющихся и движущихся вокруг него, позволили бы ему за одну миллисекунду увидеть столько интересного… Или довольно быстро свели бы с ума. Но Хоаххин был рожден с этим и пользовался этой картинкой мира настолько же инстинктивно, как дышал, хомячил кашу и кусался, когда ему пытались наступить на ногу. И ему даже не приходило в голову, что может быть как-то по-другому.

Плюс ко всему Хоххи не просто смотрел на окружающий мир, он учился, иногда просто повторяя то, чем были заняты те или иные его «глаза». Мина много раз замечала, как он что-то размешивает ложкой в пустой кастрюле или, спрятавшись под разделочный стол, предварительно стащив у нее нож, резал овощи, причем делал это профессионально. Когда Мина, припоминая о том, чем должны заниматься дети, выменивала у учетчиков для него пачки тонких пластиковых листов и цветные стилусы, довольный Хоххи, сосредоточенно пыхтя, вырисовывал что-то совершенно невероятное. Не так, как это делает ребенок, малюя кружочки и квадратики. Вечером после работы, разглядывая законченные «полотна», она как-то наткнулась на изображение страшного мохнатого монстра с клешнями и жвалами на том месте, где должен располагаться рот, с телом из отдельных овалов, скрепленных между собой тонкими трубочками, на длинных, складчатых ножках, плотно покрытых острыми заусенцами. Даже на детском рисунке изображение монстра вызывало оторопь. Но какое-то воспоминание не давало ей покоя: где она могла это видеть? Так ё ж моё, это ж бродячий муравей, они давно проложили сотни тропинок через ее кухонные владения, но только в таком увеличении и с такими детальными подробностями узнать муравья было непросто.

Перед сном, отмыв Хоххи от налипшей на него паутины и непонятного происхождения пятен, запихнув его себе под бок, Мина рассказывала ему длинные истории. О космических мирах, о могущественных князьях, которые правят этими мирами, огнем и мечом поддерживая порядок, об их огромных и прекрасных кораблях, мчащихся в первозданной пустоте, об армиях, гибнущих в огне сражений, о грозных космических армадах, способных разрушить не только планету, но и звезду… Хоххи, благодарно урча и посасывая ее палец, замирал, с головой закутавшись в мягкое одеяло. А утром Мина, вернувшись из душевой, обнаружила на своем любимом журнальном столике очередной рисунок юного живописца. Это был «скорпион», линейный боевой корабль Алых, о котором она только вчера вечером упомянула в своих рассказах. Но она-то только упомянула, представив его образ, всплывший из памяти. На рисунке «скорпион» был во всей своей красе, обвешанный антеннами дальней связи, модулями датчиков и силовых полей, с четко выделяющимися на корпусе прожилками грузовых пандусов и ощетинившийся множеством турелей трехлучевых спарок непосредственной обороны. Холодок пробежал по спине поварихи. Бросив осторожный взгляд в сторону своего воспитанника, который, отчаянно работая когтями, пытался кого-то выскоблить из-под плинтуса в дальнем углу комнаты, Мина свернула рисунок и спрятала в самый дальний закуток своего личного шкафа.

* * *

Новый Архан пребывала в отвратительном настроении: власть, удачно перехваченная из ослабевших рук измученной тяжелейшей беременностью Ресты (а какой она еще могла быть у «одноразовых солдат», не предназначенных могущественными создателями для продолжения рода), все никак не достигала нужного уровня самоутверждения. Экспедиция к «Борделю», которая должна была убедить всех в ее правоте, постоянно срывалась. Срывалась по разным причинам. Силия сама продолжала откладывать и переносить поход, и каждый раз для этого находилось множество причин. И «предательство» Ресты, вследствие которого они остались совершенно без оружия, и низкий уровень боевой готовности рядовых сестер, и все отчетливее назревающий разлад в «десятке первых» катастрофически не позволяли Силии исполнить задуманное… Половина командиров пятерок сначала вполголоса, потом и прямо в лицо заявляли ей, что она им не командир, что они продолжат честно исполнять приказ покойной Ресты: «Захватить и удерживать плацдарм в предгорьях». А новый Архан, которая сама назначила себя на эту должность и присвоила себе звание лейтенанта, им не указ. Тем более что за все время ее командования, кроме откровенного трепа, прикрытого крикливыми лозунгами, они от нее ничего не видели.

Поэтому на последний совет Силия собрала исключительно своих сторонников и сообщила им о том, что настала пора действовать.

– Этой ночью на разгрузочную площадку прибудет транспорт, Клара имеет опыт управления этим аппаратом. Просто переключим управление на ручное и полетим к «черной ромашке». А там, я уверена, нас встретят еще не предавшие наше дело Сестры Атаки, возглавив которых мы наконец пойдем в бой.

Дисколет, деловито похрюкивая гидравликой, аккуратно выкладывал на площадку последнюю партию товара, упакованного в пластиковые ящики. В этот момент около десятка нагруженных поклажей сестер цепочкой поднимались на его борт через пассажирский шлюз, который, к некоторому удивлению угонщиков, даже не подумал чинить им в этом препятствия. Клара уже вскарабкалась по откидной лесенке в пилотскую кабину. Грузовой пандус, как и ожидалось, закрылся, и тяжелая машина начала медленно набирать высоту. Поднявшись на двести метров над погрузочной площадкой, дисколет фыркнул крейсерским двигателем и помчался… на юг в сторону гор! Наблюдавшие эту картину немногочисленные провожающие, постояв пару минут с открытыми от неожиданности ртами, стали возвращаться в грот.

– Эта балаболка Силия и ее прихлебатели взяли и сбежали к Детям гнева! А сколько пафоса было, сколько планов…

Орка сплюнула себе под ноги и тут же получила крепкий подзатыльник от своей начальницы.

– Ты здесь пол не моешь? Вот и не плюй! А про сестер… ты там с ними на дисколете рядом не сидела, на кнопки не нажимала, вот и не галди! Прикрой свой рот!

Ясно было только одно – что-то в плане Силии явно пошло не так, и ни ее саму, ни ее последовательниц больше в пещерах никогда не видели.