Наконец, все узлы были развязаны, конечности освобождены, и Рафаэль сразу почувствовал себя увереннее. Но не спокойнее.

Нет, пожалуй, он отложит разговор со своим деловым партнером до утра. Рядом с ним лежал кое-кто, с кем ему хотелось побеседовать в первую очередь. Его руки так и тянулись к ее длинной, смуглой шейке, но Раф сдержался.

От греха подальше он встал с кровати, включил торшер, подошел к холодильнику и глотнул ледяной водки прямо из горла. Только этот напиток уважал его отчим. Что бы сказал отставной офицер, если бы узнал, во что превратил свою жизнь Рафаэль?

Водка обожгла горло, но мысли Рафа прояснились. Вначале он нашел ключ, которым воспользовалась Мелина, и спрятал его, затем надел черный атласный халат и лишь после этого подошел к кровати и затряс красотку за плечи.

Ей хотелось танцевать! И петь! А еще смеяться, от радости! Из ее глаз готовы были пролиться слезы — тоже от радости!

Какая же она глупая. И сентиментальная в придачу. Он только рассказал ей сказку. Точнее часть ее. Ну и поцеловал разочек, только и всего. А она уже растаяла, как мороженое на солнце.

Не думай. Не вспоминай. Не представляй, что могло произойти, если бы ты… О, Боже!

Чтобы хоть как-то отвлечься от соблазнительных мыслей, Лиза на цыпочках подкралась к двери в комнату Камиллы и прислушалась. Тихо. Интересно, она одна или?..

Девушка несколько секунд размышляла о том, стоит ли рассказать Ками о «викинге» или та уже знает, с кем проводит время, но затем решила подождать с признаниями до утра. Что может случиться за такое короткое время?

Она сделала шаг к окну и зацепилась за что-то ногой. Это что-то с грохотом откатилось в сторону.

Кола! Никто так и не поднял ее с пола. Да и кто бы мог этим заняться? Уж точно не Камилла. Ее подруга выглядела очень увлеченной.

Лиза не стала шарить в темноте, улыбнулась и подошла к окну.

Никогда прежде ночное небо не казалось ей таким красивым, таким глубоким, сказочным и таинственным, очень похожим на глаза Рафаэля.

Он, наверное, уже спит, ее принц. Нет, официант. И вовсе не ее. А жаль. Он ей понравился. И его поцелуй. Очень. Ее еще никто так не целовал. И вряд ли когда-нибудь будет.

Нет, она не станет думать о грустном. Рафаэль снова пригласил ее на свидание, и она обязательно пойдет. Послушает сказку. Красивую восточную сказку о любви.

— Не тряси меня так сильно! Моя несчастная голова раскалывается от боли!

Но Рафаэля это не остановило. Он тоже просил ее кое о чем. Но разве она послушала его? Теперь главное не сорваться и довести разговор до конца.

— Я не выйду за тебя, негодяй! Или брошу навсегда! Или уволю к черту! Кто бы ты не был. Уйди, дай мне поспать!

— Поднимайся. Это не твоя кровать.

Рафаэлю уже приходила в голову малодушная мысль — уйти в другой номер и оставить здесь Мелину досматривать сны. Но он понимал, что это не решит его проблему, поэтому продолжил тормошить пьяную подружку.

Девушка, наконец, соизволила открыть один глаз и даже сделала попытку улыбнуться, но этот оскал мало напоминал улыбку соблазнительницы.

— А, это ты? Хорошо повеселились!

— Смотря, кто.

Веко Мелины устало опустилось, а красивое лицо вновь исказила гримаса.

— Свет мешает. Выключи.

— Нет. Будем разговаривать так. Пить надо меньше.

— Обязательно нужно разговаривать? — простонала Мелина. — Раньше мы не слишком много говорили, и это нам не мешало. К тому же, ты мне не отец, чтобы указывать, что делать, а что нет. Без тебя хватает воспитателей.

— Вот тут ты права. Я тебе не отец. И даже не брат. И уж тем более не муж. Поэтому терпеть твои выходки далее не намерен.

Мелина соизволила открыть оба глаза и подтянулась на локтях, чтобы упереться спиной об изголовье кровати. Приподняв кверху совершенные дуги черных бровей, она зевнула и промямлила:

— Ты что сейчас сказал? Я плохо соображаю. Спать, что ли, со мной больше не будешь?

Да, эта девушка всегда изъяснялась прямолинейно.

— Не буду.

— И сколько не будешь? Неделю? Месяц? — Девушка прищурила свои миндалевидные глаза и насмешливо протянула: — У тебя кто-то есть!

— Есть.

— Так бы и сказал, что ты сегодня занят. Мы бы в другой раз поиграли. К чему было так возмущаться?!

— Не будет другого раза, Мелина. Я н… надолго занят.

У него чуть не вырвалось «навсегда», но у Рафаэля не было времени раздумывать над этим.

— Никогда!? То есть, вообще ни разу? — Он впервые видел эту женщину настолько потрясенной. — Я тебе не верю… Кто она?

Маленькая пауза перед последним вопросом подсказала Рафаэлю, что Мелина, наконец, действительно проснулась и, кажется, протрезвела. Но за последнее он не мог поручиться.

Темные взлохмаченные волосы падали на лицо и явно ей мешали. Она отбросила их резким движением. Было такое ощущение, что Мелина сейчас вцепится ногтями в его лицо. Он, конечно, не испугался, но драка с сестрой Клио в его намерения не входила. Он ни разу в жизни не воевал с женщиной. Не собирался Рафаэль сообщать ей и о Лизе.

— Это тебя не касается. Иди-ка ты в свою постель, Мелина. Тебе нужно выспаться.

— Выспаться!? — Мелина вскочила с кровати и голая заметалась по комнате в приступе бешенства. Странно, но вид этой красивой обнаженной женщины его совсем не возбудил. Она же принялась выкрикивать угрозы. — Да пошел ты! Я все папочке расскажу, и он тебя… и твой бизнес…

— Угомонись. Ничего он мне не сделает. А вот тебя замуж точно выдаст. За кого сочтет нужным. И вообще, одевайся и уходи. С меня достаточно игр.

— Ты… ты меня выгоняешь!?

Он промолчал, а Мелина остановилась перед ним, упершись изящными кистями с множеством браслетов в бока. Эта женщина — стройная, грациозная, сексуальная — больше не привлекала его. Видимо, взгляд Рафаэля оказался достаточно красноречивым, потому что она прошипела, выплевывая злые слова:

— Я отомщу. Ты еще будешь умолять меня. И знаешь, что тогда я сделаю? — Мелина приблизила свои дергающиеся губы к его лицу. — Я снова свяжу тебя. И буду делать с тобой все, что придет мне в голову! Ублюдок!

Да, его мать вышла замуж за отчима, будучи беременной от другого мужчины, но Рафаэль никогда не чувствовал себя ублюдком. Его родители не позволили.

Он, скорее всего, никогда не сможет простить Мелине именно этого оскорбления, а еще той беспомощности, которую испытал этой ночью.

— Убирайся.

Она ушла, но гул от захлопнувшейся двери еще долго эхом раздавался в голове Рафаэля. Как он дошел до такой жизни?

— Мне нужно идти.