— Отдайте ей мой старый красный платок, Мэри, он сильно оживит ее удивительный ковер. Конечно, все эти леди и джентльмены, которые гоняются за мной, совершенно полоумные, но эта, по крайней мере, существо безобидное, так как она не требует моего автографа и дает мне возможность от души посмеяться, — сказала миссис Джо, снова принимаясь за работу. Предварительно она выглянула в окно, где высокая худая дама в обтрепанном черном платье отчаянно носилась взад и вперед по лужайке, стараясь поймать столь необходимое ей насекомое.

Снова все успокоилось, и на дворе уже начало темнеть, когда Мэри просунула голову в дверь, объявляя, что внизу какой- то джентльмен желает видеть миссис Баэр и ни за что не соглашается уходить.

— Он должен уйти, я не сойду вниз. Сегодня был ужасный день, и я хочу, чтобы мне больше не мешали, — отвечала многострадальная писательница, прерывая свою работу на самом патетическом месте.

— Я так и говорила ему, мадам, но он ничего не слушает. Он, должно быть, тоже сумасшедший, и я просто боюсь его: такой он большой, черный, решительный, хотя по виду скорее красивый, — прибавила Мэри, хихикая, так как, очевидно, незнакомец произвел на нее впечатление, несмотря на свое нахальство.

— Мне и без того испортили весь день, и я ни за что не выйду. Скажите ему, чтобы он убирался вон, — воскликнула миссис Джо свирепо.

Мэри ушла, а миссис Баэр, оставшись одна, невольно прислушивалась к тому, что происходило внизу. Сначала оттуда доносился только невнятный гул голосов, а потом раздался крик Мэри. Не особенно доверяя благовоспитанности репортеров, тем более что хорошенькая Мэри не отличалась смелостью, миссис Баэр бросила перо и поспешила на помощь. Она приняла свой самый величественный вид и, остановившись на лестнице, которую храбро защищала Мэри от нового посетителя, спросила грозным голосом:

— Кто осмеливается врываться ко мне, хотя я отказываю в приеме?

- Право, я не знаю, миссис. Он не хочет сказать своего имени и говорит, что вы пожалеете, если не примете его, — ответила Мэри, с негодованием покидая свой пост.

— Разве не пожалеете? — спросил незнакомец, подходя к разгневанной хозяйке дома с распростертыми объятиями и глядя на нее большими черными смеющимися глазами.

При звуке его голоса миссис Джо пристально посмотрела на него, а затем удивление Мэри не имело уже границ, так как почтенная дама бросилась на шею к этому разбойнику с радостным восклицанием:

— Дорогой мой мальчик, откуда же ты приехал?

— Из Калифорнии, мама, нарочно для того, чтобы вас повидать. Ведь теперь вы пожалеете, правда, если я уйду? — отвечал Дэн, нежно целуя ее.

— А я-то чуть не выгнала тебя из дому после того, как целый год по тебе тоскую, — смеялась миссис Джо, готовясь досыта наговориться со своим странником, который очень радовался своей удавшейся шутке.

Миссис Джо часто думала, что в жилах Дэна текла индейская кровь. На эту мысль ее наводила не только его любовь к дикой бродячей жизни, но и его наружность, которая, по мере того как он подрастал, становилась все особеннее. Двадцати пяти лет от роду он отличался высоким ростом и сильными мускулами, лицо у него было живое и смуглое, с острыми чертами, манеры резкие и энергичные; он был скор на слова и на удары, а в глазах его горел постоянный беспокойный огонь. В общем, он выглядел свежим и бодрым, и всякий, кто знал тревоги и опасности его кочевой жизни, мог радоваться за него.

Когда он сидел, разговаривая с миссис Баэр, его можно было назвать даже красивым.

— Как мог я забыть своих старых друзей, — говорил Дэн с нежностью, держа ее руки в своей большой коричневой лапе, — забыть тот дом, где меня приютили! Да я так спешил поделиться с вами своей удачей, что я даже не имел времени привести себя в порядок, хотя я и знал, что сильно смахиваю на дикого буйвола. — И Дэн, тряхнув своей мохнатой гривой, рассмеялся так, что окна задрожали.

— Мне это нравится. Я всегда чувствовала пристрастие к бандитам, а ты сейчас очень похож на такового. Мэри еще недавно в доме, чем и объясняется ее испуг. Джози, пожалуй, не узнает тебя, зато Тедди не смутится ни большой бородой, ни львиной гривой. Они скоро все будут здесь, но раньше чем они соберутся, расскажи мне побольше о себе. Боже мой, мой милый Дэн, ведь прошло уже больше двух лет с тех пор, как ты уехал. Как тебе жилось все это время? — спрашивала миссис Джо, которая с живым участием слушала его рассказ о жизни в Калифорнии и о его удачах там.

— Отлично! Ведь вы знаете, что я не гонюсь за богатством. Мне нужно только немного денег на мои насущные потребности, чтобы не думать каждый день обо всей этой ерунде. Мне доставляет гораздо большее удовольствие тот счастливый случай, благодаря которому мой маленький капитал достался мне, кроме того, мне приятно его тратить. Копить деньги я не буду: я, наверное, недолговечен; такие, как я, не живут, — сказал Дэн, которого, по-видимому, несколько тяготило его маленькое состояние.

— Но если ты женишься и устроишься более оседло, — а я надеюсь, что ты это сделаешь, — тебе же нужно иметь что-нибудь для начала. Будь же благоразумен, не раздавай свои деньги; в жизни каждого бывают черные дни, а для тебя всякая зависимость будет очень тяжела, — ответила мудрая миссис Джо, хотя она радовалась в душе, что золотая горячка еще не охватила ее счастливого мальчика. Дэн покачал головой и осмотрелся вокруг, как будто ему было тесно в комнате.

— Кто пойдет за такого бродягу? Женщины любят серьезных, положительных мужчин, а я таким никогда не буду.

— Мой милый мальчик, когда я была молода, я увлекалась именно такими искателями приключений, как ты. Что-нибудь новое и смелое, свободное и оригинальное всегда нравится женщинам. Не теряй надежды; придет время, когда и ты бросишь якорь и удовлетворишься более короткими путешествиями, из которых будешь возвращаться с более тяжелым грузом.

— Что бы вы сказали, если бы я вдруг явился к вам с красной дикаркой? — спросил Дэн, лукаво глядя на прекрасный мраморный бюст Галатеи в углу.

— Я бы приняла ее с распростертыми объятиями, если бы она оказалась хорошим человеком. Разве такая имеется в виду? — И миссис Джо заглянула в глаза Дэну с тем любопытством, которое свойственно даже писательницам, когда дело идет о сердечных делах.

— Покуда еще нет, слава богу. Я слишком занят, еще не устоялся, как говорит Тедди. Кстати, как он поживает? — спросил Дэн, искусно меняя тему разговора.

Миссис Джо, попав на своего любимого конька, не скоро могла остановиться и принялась рассказывать о талантах и добродетелях своих сыновей до прихода этих последних.

Они ворвались в комнату и налетели на Дэна, как два молодые медвежонка, давая исход своей радости и дружеской схватке с вновь прибывшим. Обоим пришлось плохо, так как охотник сразу положил и того и другого. Вскоре пришел сам профессор, и полились нескончаемые разговоры. Тем временем Мэри зажгла лампы, а кухарка особенно тщательно готовила ужин, инстинктивно догадываясь, что к хозяевам приехал дорогой гость.