– Что ты с ней возишься? – снова полез вперед Алекс. – Наваляем ей полные карманы, сама все расскажет.

Репина сжалась, ожидая удара. Но тут из-за поворота вылетел какой-то пес и кинулся на десятиклассников.

Второго приглашения не понадобилось. Ася вскочила и бросилась бежать. Пес взвыл – видимо, Алексу было все равно, с кем воевать. Далеко уйти она не успела. Крики «Стой!» и «Куда пошла?» ударили ей в спину, заставив торопиться. Репина прибавила скорости, поскользнулась и въехала головой в сугроб. Шаги бухали совсем рядом. Хорошо, если они только в снегу искупают, а если с ней что-то сделают? А потом что?

Эти бестолковые «что?» и самое страшное – «что потом?» кружились вокруг веселым хороводом, лишая Репину способности соображать.

– Сюда давай!

Голос свалился на нее сверху, но в панике она не могла сообразить, что ей делать. Наверху сугроба показалась голова, сильная рука схватила Репину за шиворот и потянула. Ася забарахталась, набирая полный воротник снега.

Работая руками и ногами, Репина перебралась через сугроб и свалилась в кусты.

– Тихо!

Над собой Ася видела только нависшую часть лица с растянутыми в улыбке губами и большим покрасневшим от мороза указательным пальцем, прижатым к подбородку. Этот палец со странной ложбинкой поперек подушечки заворожил Репину, она не могла отвести от него глаз.

Топот резко оборвался.

– Где она? – громыхал Алекс. – Да я ведь сейчас…

– Мелкая, а шустрая, – хихикнул Крошка. Ему, видимо, было все равно.

– Что ты ржешь! – бухтел Алекс. – Где мы будем теперь Ветку искать?

– В Ботаническом саду, – радовался Ру. – Или, вон, в сугробах.

На Асину макушку легла ладонь и вдавила ее в кусты.

– Ах ты! Фонари бы кто включил! Эту зверюгу надо на живодерню сдать! Всю мазу испортила!

Алекс бы, наверное, еще долго ругался, но тут послышалась громыхающая музыка.

– Ничего себе, ожил! – обрадовано загудел Ру. – Отмерз, что ли? Хтой-то?

– Сейчас уйдут, – прошептали у Аси над головой, и по ее ногам пробежали неприятные мурашки.

– Улица Дмитровская, дом пять? – услышала она знакомый адрес. Утро, снегирь. Дом Павла. – Девяносто один, да? – уточнял Крошка. – Да помню я, помню – Наташа. Ну, молоток! Созвонимся тогда. – Пискнул, выключаясь, телефон. – Они нашлись.

– Дмитровская? – В голосе Алекса слышался металл.

Обитателям названного адреса стоило спешно собирать вещи и отчаливать на соседний материк.

Шаги захрустели, удаляясь. На голову Репиной перестали давить, и она смогла, наконец, вытянуть ноги. По спине потекли ручейки растаявшего снега. Ася заворочалась, пытаясь рукой дотянуться до капюшона.

– Что, набрала полный воротник? – раздался насмешливый голос.

Ася оглянулась. Вот черт! Снова Олег! Значит, опять та же самая теплая компания!

– Без тебя разберусь, – отпихнула его Репина.

– Кто это был? – Олег одним движением вывернул воротник Асиной куртки, и шее сразу стало теплее.

– Космические пираты. – Репиной уже не терпелось выбраться из этого снегового месива. – Собака эта дурацкая…

– Цезарь всегда гавкает, когда на улицу выбегает, – подала голос невысокая девчонка.

– А то я не знаю, – огрызнулась Ася. События этого бестолкового длинного дня начинали ее потихоньку доставать. Для полного комплекта ей не хватает инопланетян и парочки привидений. Тогда день можно будет считать удачным.

– Что они от тебя хотели? – Олег все еще с тревогой заглядывал ей в лицо.

– Килограмм сушек, – рявкнула Ася. Первый шок прошел, и к мозгам вернулась способность соображать.

– Ну ты, Репина, даешь! – покачал головой Олег, отступая от Аси в сторону.

Он помнит ее фамилию? Ничего себе новости! Ася открыла рот, чтобы ответить, но фамилия Олега вот так с ходу на ум не приходила. А без нее можно было и не отвечать.

Чтобы скрыть свое смущение, Репина оглянулась.

В кустах был расстелен длинный резиновый коврик, около перевернутого ящика из-под фруктов стояла гитара. Так вот откуда эта ложбинка на пальце – Олег играл на гитаре, и это был след от сильно натянутой струны.

Ну, ну, походнички…

Она стала выбираться из сугроба на дорожку.

– Давай провожу, – полез следом за ней Олег. – Вдруг они еще рядом.

– Не, они ушли, – вяло отмахнулась от его помощи Репина. – Спасибо!

А ведь когда-то Ася его неплохо знала. Давным-давно, в прошлой жизни, они все крутились в одном дворе, вместе играли, вместе совершали вылазки вокруг дома. У Олега еще был старший брат, Кирюха. Был… Теперь нет. Она уже не помнила, где, когда и что с ним произошло. Та жизнь закончилась, сейчас все иначе, и нечего к ней лезть, напрашиваясь на благодарность. Не дождется! Репина как-нибудь без посторонней помощи обойдется.

– Погоди! – Олег сделал шаг следом за ней.

– Вон, свою свиту опекай, – проворчала Ася. – Тоже мне, рыцарь…

Сугроб с любителями ночных посиделок уже давно остался позади, а Репина все бормотала и бормотала, впав в какое-то странное состояние глобального недовольства.

Она уже почти дошла до своего подъезда, когда рядом раздался знакомый, но уже порядком подзабытый голос:

– Где здесь Консерватория, не подскажете?

– Какая Консерватория? – нахмурилась Ася, поднимая голову.

Перед ней стояла Лера Гараева. Ее лучшая подруга. Которая в данную секунду должна была быть за тысячу километров отсюда, на берегу Каспийского моря, в Махачкале.

Ася несколько раз моргнула. Потом на всякий случай оглянулась, чтобы убедиться, что она все еще находится на планете Земля, а не в Туманности Андромеды.

Темно, холодно. Земля.

Так, может, она спит? Ася посмотрела себе под ноги. Нет, вроде все остальное тоже было на месте. Зима никуда не делась – мороз давал о себе знать колючим пощипыванием за кончик носа и щеки, а в ее сапогах стремительно таял снег, который она успела набрать, шатаясь по кустам. Слева был родной подъезд. А прямо перед ней стояла Гараева, которой здесь быть не должно.

– Лера? – осторожно уточнила Репина, вглядываясь в знакомые черты лица – высокие узкие скулы, темные глаза, крупный нос, шапку темных волос. – Лерка! – кинулась она ей на шею.

– Репина, ты что? – попыталась вырваться из объятий подруги Лера.

– Откуда ты взялась? – не унималась Ася.

– Что у тебя с лицом? – отстранилась Гараева.

– А что у меня с лицом? – Репина перчаткой смахнула с подбородка слезинку, оставшуюся после купания в сугробе.