– Умница… Без белья. Как и положено… – будто дрессированную зверушку похвалил муж.

В ответ таки и хотелось послать его подальше. Жаль, не успела.

– А теперь киска. Подтяни платье повыше, чтобы я видел твоё сокровище! – произнес он ещё серьезнее. Будто решался вопрос жизни или смерти.

– А не много ли ты хочешь сразу?

Мой мозг ещё сопротивлялся. В голове находились какие-то слова. Но пальцы послушно тянули платье вверх, обнажая бедра.

– Ты ведь уже мокрая. Да, детка? – Глаза мужа совсем почернели. – Попробуй себя. Коснись моей прелести.

Не знаю, как ему это удавалось, но и сейчас я не стала сопротивляться. Вместо борьбы медленно провела по животу, скользнула под платье… и чуть не зашипела от того, как тело откликнулось на свое собственное прикосновение.

– Горишь, маленькая моя? – прозвучало сочувственно.

Колкий ответ так и рвался у меня с языка. Какое-нибудь «нет» или «не дождешься». Но вместо звуков губы дрогнули, и в горле застрял ком.

Выучил… гад! Читал будто раскрытую книгу. Да ещё с крупным шрифтом, как для слабовидящих.

– Отпусти себя.

Лязг металла разрезал тишину, и костяшки пальцев на кованом изголовье стали белыми.

Вероятно, скажи Эд что-нибудь ещё, я очнулась бы и послала бы его к черту. Напряжение достигло такого пика, что казалось, воздух вот-вот начнёт искрить. Но Басманский смолчал.

Голодным взглядом он уставился на мою грудь. На затвердевшие соски и две родинки под правым полушарием, которые он словно маньяк любил вылизывать. И все барьеры рухнули.

Сбросив туфли, я поставила второе колено на кровать. Дала себе пару секунд, чтобы окончательно проститься с разумом. И оседлала бедра мужа.

Наверное, лучше было сбежать.

Наверно, не стоило вообще соглашаться на эту аферу. Но только горячая головка коснулась нежных складочек… только протолкнулась во влажный вход, от затылка до копчика прокатилась такая огненная волна, что я застонала.

– Да-а-а… – белым флагом разнеслось по комнате.

– Да-а-а… – приподнимая бедра навстречу, так же хрипло и отчаянно простонал Эд.

Эд

Не знаю, что должен думать нормальный мужик, глядя на свою жену, но я думал о портативном дефибрилляторе для реанимации. Без заботливых медсестричек в коротких халатиках, без хмурых врачей с чёрным эспрессо в венах вместо крови. Но с хорошим аккумулятором! Чтобы приложил к груди, дал разряд, и душа из-под потолка вернулась в ещё теплую тушку.

Когда Лена подходила к кровати, я только об этой штуковине и думал. Как старый хрен, доживший до сотки и встретивший в юбилей женщину всей жизни. Как импотент, впервые ощутивший, что такое эрекция.

Мечтал о гребаном дефибрилляторе, когда моя сладкая ведьмочка оголила самую роскошную на свете грудь.

И готов был умолять о разряде в сердце, когда Лена начала на меня опускаться.

Это был пиздец.

Финиш.

Пограничный переход из ада в рай. Экспрессом. Без документов, досмотра и разговоров о целях визита.

Стыковка века. Где я чувствовал себя забытой на орбите космической станцией, а она была моим первым и единственным челноком. Единственным, способным полностью соединиться с таким ржавым корытом.

В соревновании на «готовность» победили бы оба. Лена текла так же сильно, как я одеревенел. Ее мокрая и подпухшая плоть была словно создана для моего подыхающего от боли и жара младшего.

Каждым тугим миллиметром идеальная!

Каждым спазмом, выкручивающим яйца, совершенная.

Было время, когда мы не трахались по недели и по две. Перед родами я даже собственный кулак перед Леной разминать боялся. Ходил как пингвин с двумя яйцами между ног. Как выжил – до сих пор загадка!

Сейчас и семи дней перерыва не было. Ещё совсем недавно, перед командировкой, я полировал любимой попой стиральную машину. Расшатывал ее в хлам. Скопившемуся за «простой» добру было далеко до критической массы. Но от первого же проникновения я чуть не познакомился с Кондратием.

Ни с кем так никогда не было.

Вроде просто секс, а крыло хлеще спирта.

Вдохнуть не получалось. Вместо дыхания ел глазами грудь жены.

Тянулся к ней губами, не чувствуя боли от металлических браслетов.

Загибался.

Это все же была какая-то стадия сумасшествия. Клин на одной единственной женщине. На ее тугой вагине. На широко распахнутых, словно от удивления, глазах. На искусанных губах. Вкусных, вишневых, идеальных для минета и поцелуев.

Убить себя хотелось за то, что отдал контроль. Удариться головой о стену. И сдохнуть.

Душу бы подарил хоть за минуту сверху. Все деньги – лишь бы подмять Лену под себя, забросить стройные ножки на плечи, качественно зафиксировать и отыметь так, чтобы дымилась.

– Любимая, не превращай наших детей в сирот. Я совсем не железный.

Сил смотреть и ждать больше не было. Пережатых наручниками ладоней не чувствовал, а боль в паху становилась невыносимой.

– Ты сам напросился. – Безжалостная ведьма даже носик свой аккуратный вздернула. Упивалась властью, совсем не думая о «ближних своих».

– Я скоро как собака завою.

Упершись пятками в матрас, я двинул бедрами вверх. Подкинул мою сладкую девочку. Но даже этот жест отчаяния никак не помог.

Будто решила всю жизнь из меня вытянуть, Лена не сдвинулась ни на сантиметр, а от короткого толчка стало только хуже.

– Милый, раз уж мы поменялись ролями, давай отыгрывать сценарий полностью.

Осмелев в край, она опустилась грудью мне на грудь и на ухо шепнула:

– Как ты любишь говорить… – облизала губы, – Проси!

Если до этого момента контузии подверглась только моя самая интимная часть – так сказать, достоинство. То сейчас головной и спинной мозг разом впали в ступор и отказались переваривать информацию.

Наверное, с минуту я не дышал. Иногда моргал. И лишь потом, словно туман в черепушку, начало проникать осознание.

«Проси». От слова «просить». Со значением «умолять», «уговаривать», «унижаться»…

От шока между ушей все вскипело. Казалось, серое вещество вот-вот забулькает и польется из ушей. Но, как ни странно, член стал лишь тверже. Он уже не ныл, не болел. Он готов был взорваться только от одного мысленного повторения этого бессердечного «Проси».

Такого я от младшего не ожидал. С рождения мы были с ним вместе. Душа в душу. Без подкаблучных фокусов и тяги к подчинению. И вот вдруг… позор оказался близок, как никогда.

– Давай, ты сможешь!

Лена все же была не сучечкой, а натуральной сучкой. Нереально вдувабельной в своём новом образе и напрочь потерявшей страх.

– Попробуй. Вдруг понравится, – шёпотом резала она меня без ножа.

Не на это был мой расчёт с наручниками. Думал, попрыгает, опустошит меня, как только она умеет. И злость пройдет.

Красивый был план. Простой и эффективный. Но где планы, а где