Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эд нехотя оторвался от Карен. Он встал и принялся возиться с кофе. В каждую чашку он плеснул щедрую порцию рома, но она не стала протестовать. Примерная Карен Кордейл чувствовала себя восхитительно. Она впервые переступала границы того, что считала недозволенным, и это ощущение ей очень нравилось…
Эд выдвинул маленький столик на колесах, нагрузил его чашками с дымящимся кофе, фруктами и конфетами и пододвинул его к Карен. Потом подошел к окну и задернул шторы. Комната погрузилась в приятную темноту. Салливан поколдовал с выключателем, и зажглись две боковые лампы. Подходящая случаю атмосфера была создана.
Карен наблюдала за ним с широко раскрытыми глазами. О чувствах между ними не было сказано ни слова, но она точно знала, что все это Эд делает ради нее. Что она первая и единственная женщина в госпитале, которой он по-настоящему заинтересовался.
Как завидовали бы мне девчонки, если бы узнали об этом, счастливо подумала Карен, даже не подозревая, что благодаря Джессике Снуч они и так все поймут. Сложить два и два будет совсем не трудно…
С приготовлениями было покончено, и Салливан сел рядом с Карен.
– За тебя, – сказал он тихо, поднимая чашку.
Карен последовала его примеру. Горьковатый привкус рома был приятен, но девушка все равно немного закашлялась – для нее это было слишком крепко.
– Ну как?
Салливан с интересом смотрел на нее.
– Вкусно, – улыбнулась Карен. – Я никогда раньше не пила ром.
– Правда? – обрадовался Эд. – Значит, это твой первый раз? За это стоит выпить.
Он поднес к ее чашке свою и легонько стукнул. Карен сделала большой глоток, чувствуя, как по венам разливается живительное тепло. Они быстро допили эту порцию, потом Салливан снова приготовил кофе с ромом. В голове Карен зашумела, она ощущала удивительную легкость и беззаботность. Это была ее ночь и ее мужчина. Все остальное перестало существовать…
Поначалу разговор не клеился. О работе Эд запретил говорить, а любая другая тема была чревата последствиями. Самые невинные слова, окрашенные темнотой и ромом, приобретали двусмысленный оттенок. Карен не владела искусством ведения многозначительной беседы, поэтому многие вопросы Эдуарда повисали в воздухе. Она не могла придумать ни одного остроумного ответа, и тишина воцарялась все чаще и чаще.
Но Эд ни капли не возражал. С каждой выпитой кружкой он чувствовал все большее воодушевление. Пассивность Карен, ее молчаливая податливость только подстегивали его.
Карен расслабилась. Ей было очень тепло, даже жарко, и она недоумевала про себя, почему Эд медлит, почему не пытается обнять ее, поцеловать. Крамольная мысль закралась ей в голову первой прижаться к ему, но Карен тут же отбросила ее. Так не пойдет. Она никогда не сделает первый шаг. Это не в ее характере.
Но Салливан не собирался дожидаться знака с ее стороны. Он осторожно поставил чашку на столик, повернулся к Карен и взял ее за руку. Девушка невольно вздрогнула от его прикосновения. Эд потянул Карен к себе и стал жадно целовать ее щеки, губы, шею.
Губы Эда оказались горячими и опытными, его руки все крепче сжимали Карен. Ей не хватало воздуха, но так сладостны были эти неистовые объятия, что она не решалась сказать ему об этом.
– Ты чудо, Карен, ты просто чудо, – бормотал Эд, развязывая тесемки ее кофточки.
Нельзя сказать, чтобы это было официальным объяснением в любви, но Карен не возражала. Она будет любить его за двоих…
Эд оторвался от Карен и встал. Он отодвинул столик с едой подальше и протянул девушке руку. Недоумевающая Карен встала рядом с ним. Салливан наклонился и принялся раскладывать плюшевый диванчик.
Карен невольно вспыхнула. Не слишком ли быстро развиваются события?
– Ты не против? – спросил Эд встревоженно, инстинктивно почувствовав ее настороженность.
– Нет, – храбро ответила она, глядя прямо в его блестящие от рома и желания глаза.
Конечно, она бы предпочла, чтобы все это происходило не так. Карен не знала как точно, но по крайней мере не на диванчике в комнате отдыха. Но с другой стороны Эд так внимателен, заботлив, нежен. И свободного времени у них не так много, чтобы встречаться где-то вне работы.
С диваном наконец было покончено. В недрах волшебных вместительных шкафчиков была найдена даже белоснежная простыня с цветным орнаментом по краям. Карен невольно спросила себя, сколько раз она уже служила для подобных целей и именно для Эда Салливана, но немедленно устыдилась таких мыслей. У Эда была незапятнанная репутация, и потом, разве они оба не взрослые люди?
Быть взрослым человеком было чрезвычайно приятно. Незнакомое волнение в крови, возбуждающее действие спиртного, смелые ласки Эда, опьяняющее чувство того, что тебя любят и желают – все это оказывало свое воздействие. Карен была счастлива…
Она не знала, сколько прошло времени, прежде чем противно запищал телефон. Тяжело возвращаться с небес на землю. Она подняла трубку, ощущая смутную тревогу. Все было слишком хорошо, чтобы быть правдой.
– Карен, это Тедди. Ты не могла бы найти доктора Салливана? Я никак не могу до него дозвониться, а мне обязательно надо…
Не дослушав, Карен протянула трубку Эду. Наверное, не стоило давать Тедди понять, что Салливан находится сейчас рядом с ней. Однако что в этом странного? Они же вместе работают.
– Да… я понял… хорошо, – бормотал Эд. – Сейчас приду.
– С одним из пациентов плохо, – обратился он к Карен, закончив разговор.
Укор совести кольнул Карен. Они тут развлекаются, позабыв обо всем на свете, а человек нуждается в помощи.
– Я бы могла пойти с тобой, – произнесла она с готовностью.
Эд, который уже натягивал на себя брюки, отрицательно покачал головой.
– Не надо. Не бойся, малышка, все в порядке. Я сам справлюсь.
Он наклонился к Карен и ласково потрепал ее по голому плечу.
– Я туда и обратно. Одной нервной дамочке стало плохо, но это пустяки. Только вколю ей успокоительное и вернусь к тебе.
– Но уколы – это моя работа, – начала протестовать Карен. – Ты не должен делать это за меня.
– Я хочу, чтобы сегодня ночью ты забыла о работе, – улыбнулся Эд. – Тем более, что я уже одет.
Он снова наклонился к Карен и поцеловал ее в губы. Она оттолкнула его, смеясь.
– Иди и возвращайся быстрее, – сказала она.
Эд шутливо поклонился и вышел из комнаты. Карен растянулась на диванчике в блаженной неге. Чувство тревоги и вины постепенно отпускало ее. С больными постоянно что-то случается. Они же не могут с Эдом ходить от одного к другому всю ночь! К тому же он уверял, что ничего страшного не произошло, а Эд знает, что говорит.
Тихонько скрипнула дверь. Карен испуганно вздрогнула. А вдруг сюда войдет кто-то посторонний? Но страхи были напрасны – это вернулся Салливан.