При этих словах дядя Коля гордо выпятил вперед грудь и пристукнул по столу кулаком. Вера по мере возрастания количества выпитого все сильнее проникалась идеей, все увереннее готова была признать правоту и смекалистость собутыльника. В итоге, уже изрядно заплетающимся языком и ходящей ходуном рукой она приподняла рюмку.

— Коля, ты гений! За это надо выпить, — и они чокнулись, почти синхронно выдохнули, потом проглотили вонючее пойло, занюхав все это дело остатками солений, добытых из бабушкиного погреба.

Утро, которое Оксана встречала обычно в обнимку с мамой Найдой, преподнесло ей несколько сюрпризов. Во-первых, рядом не было защитницы, а во-вторых, сама девочка почувствовала, что нечто не дает ей перевернуться на другой бок, тянет. Причина неприятности отыскалась сразу, как только Оксана приподнялась. Левая нога малышки была прикована цепью к боковине будки. Оказывается, давным-давно по боковым сторонам, справа и слева внутри собачьего дома торчали колечки, которые предназначались видимо как раз для закрепления цепи. Никогда раньше они не использовались, потому что бабушка, Алевтина Викторовна, не сажала питомцев на цепи и привязи, говоря, что только тогда собака остается самой верной, когда не привязана ни к чему. Потом посмеивалась с ехидцей и добавляла, что с людьми то же самое, как с собаками. Привяжешь — станут только о том думать, как бы освободиться. Слова эти были, пожалуй, умные, и запомнила их Оксана поэтому, теперь вот ей в буквальном смысле слова предстояло убедиться в их правильности.

Немного подергав ногой, девочка ощутила неприятное прикосновение к коже холодного металлического браслета. От него так и веяло беспомощностью, страхом. Да, бабушка была права — чем явственнее чувствуешь оковы — тем крепче желание выбраться из них. Паника овладевала девочкой при каждой новой попытке снять кольцо. Слезы закипали, поднимаясь изнутри выше, готовые вырваться из глаз как вода из горячего источника, гейзера, чтобы обжечь жалостью к себе, окончательно обездвижить. Барахтанье не приносило результата, и тогда девочка перевернулась на живот так, что левая нога как раз оказалась по одну сторону с началом цепи, и попыталась выползти из будки. Получилось это почти наполовину. Для того чтобы полностью высунуться наружу, не хватало в цепи звеньев семи. Но и этого было достаточно, чтобы повернуть голову, осмотреть двор, отыскать Найду. У малышки не было сомнений в том, что собака поможет освободиться, придумает что-нибудь.

Оксана жалобно заскулила, будто щенок. Теперь она и в самом деле была щенком. Тут же послышался отклик — это была Джесси. Она тявкала, рвалась в сторону Оксаны, но только приблизиться не могла. Она тоже была прикована цепью к клиньям забора, так что попытки приблизиться к девочке не приносили результата. Мысль о том, что с Найдой сделали то же самое, испугала малышку. В панике она принялась озираться по сторонам, и вскоре взгляд наткнулся на комочек шерсти, приютившийся в самом дальнем краю двора. Без сомнения, это была Найда: свернулась калачиком, голову положила на лапы, хвост подобрала под себя. Теперь она не выглядела сильной и решительной, но казалась покинутой, беспомощной. Сердце Оксаны екнуло от боли и грусти. Неужели теперь все они прикованы, отделены друг от друга? С яростью девочка снова стала дергать цепи, силясь освободиться и помочь своим друзьям.

Так старалась маленькая пленница, что не заметила, как сзади к ней приблизился человек. Только когда прозвучало елейное: «Ну здравствуй, красавица! Сидим-скучаем?» — мозг озарила вспышка воспоминания. Так же точно обращался к Оксане дядя Коля. Вздрогнув, девочка обернулась, обнаружив подтверждение своей догадки. Над ней склонился именно он. В его осоловелых глазах светилось то же намерение, что и в прошлый раз. Мурашки побежали по спине от страха. Снова дернулась левая нога. Но только боль от врезавшегося в кожу металла пробирала до костей и ничего больше. А опасность в лице дяди Коли становилась все ближе, уже склонялась на корточки перед девочкой. Из его рта неприятно разило алкоголем, как и всегда. Оксана даже поморщилась.

— Не бойся, дядя Коля — добрый, честно. Смотри, что я принес тебе, — при этих словах мужчина протянул девочке прямоугольник шоколадки в красивой обертке, который успел изрядно подтаять. То, что Оксане приносили шоколадки взрослые, для нее удивительным не было, часто она принимала их, ими же завтракала, обедала или ужинала, а когда и все вместе. Но вот брать от этого человека какие-то подачки было противно. Может быть, от того, что вспоминались его прикосновения, странные поглаживания. Вот и сейчас тяжелая рука тянулась к Оксане, скользила уже по ее спине. Раньше случалось, что дядя Коля трогал малышку везде и себя заставлял трогать, при этом странно сопел, пыхтел.

Оксана интуитивно чувствовала, что в его действиях есть что-то нехорошее, а потому всегда хотелось оттолкнуть его. Вот и сейчас, уже зная, что последует после шоколадки и поглаживания по спине, девочка сжалась, напряглась. Только бежать было невозможно, оставалось только кричать. И она во весь голос закричала: «А-а-а-а!», задрыгала ногами, замахала руками. Но мужчина не растерялся и зажал Оксане рот своей большой ладонью. Последовал укус, очень болючий от злости.

Дядя Коля взревел, словно медведь, ужаленный неправильной пчелой. В круговерти всех этих воплей слышался лай Найды, скуление Джесси. Оксана продолжала кричать, плакать, мужчина — ныть вперемешку с матом, а Найда рвалась изо всех своих собачьих сил к своей маленькой воспитаннице. Рывок за рывком, столбик, вбитый в землю и держащий собаку на привязи, начал качаться из стороны в сторону. Новое усилие, потом еще одно и еще. Найда готова была вгрызаться в землю, только чтобы освободиться и прийти на помощь Оксане. И чем громче та кричала, тем сильнее одолевало Найду это желание. Амплитуда раскачивания возрастала все больше и скоро столб был побежден. Со всех лап собачья мама бросилась к малышке и успела как раз вовремя вцепиться зубами приставале в нижнюю часть спины, так что новая порция воплей огласила весь двор. На крики выбежали Оксанины родители. Назвать их адекватными было нельзя. Они не просто пошатывались, а раскачивались из стороны в сторону как на корабле во время большой штормовой качки. Естественно, помощники из них были никакие. Все, на что они оказались способны, — это увести приятеля со двора, подальше от взбесившейся Найды и подоспевшей к ней Джесси, которая повалила часть забора, когда рвалась с привязи. Только сколько не кружили собаки вокруг Оксаны, сколько сама она не пыталась ковыряться палочками и гвоздиками в замке стального ободка, надетого на ногу, ничего не помогало.

Вконец обессиленная, спустя четыре часа бесплотных попыток, Оксана заснула, сомкнув мокрые от слез глаза. Утром Вера и Сергей под предводительством разъяренного дяди Коли явились во двор, чтобы наказать собак и Оксану за непослушание, но там никого не оказалось. Двор был пуст точно также, как пусто было в желудке у дяди Коли, который со вчерашнего дня и маковой росинки в рот не брал. Если, конечно, не считать двух литров водки «Столичная»…

Василий Егорович до сих пор не мог поверить собственному счастью: теперь он мало того что встречается с симпатичной его сердцу женщиной, так к тому же они в скором времени поженятся, скорее всего, по весне, и заживут как настоящая семья. Только вчера учитель сделал своей подруге предложение выйти за него замуж, а уже сегодня, довольный переменами в своей жизни, строил планы на будущее. Пришел конец его холостяцкой жизни и не будет больше вечных восклицаний знакомых и родных: «Когда же ты женишься? Ведь тебе уже 37! Да в твои годы уже о втором ребенке думают, а ты и первым обзаводиться не начал!». Это все так надоело, что мужчина уже готов был жениться на первой встречной, а тут как раз так все замечательно складывается!