— Мам а кто Павел? Он где работает? — Заладила, ты посмотри, понравился он ей наверное.

— Он? Наверное у своего отца на фирме. У него отец, очень известный человек в Москве. Богатый и знаменитый. — Да, Ева, папа твой не простой рабочий, а человек с кредитной фамилией и я такая же была, пока…

Я ведь даже не доучилась в школе. Мне было стыдно даже сходить и документы забрать оттуда, директор тот же, даже Александра всё ещё работает, а ведь на пенсию собиралась. К тому же, я уже и фамилию сменила. Попросят паспорт, а там не Краснова а Вайсер, и что мне скажут? У меня даже свидетельства о рождение нет. Ничего нет. БОМЖ, я. Спасибо Соломону Моисеевичу, хоть паспорт мне, на свою фамилию сделал.

— Ого, и Павел твой друг? Как это? Мы же не богатые. Мы же простые люди. Ты работаешь, я в садик хожу. — Задумалась дочка.

— Ты разбираешься в четыре года, кто богатый а кто нет? Для тебя все люди сейчас должны быть одинаковы. — Вот что значит внучка Краснова, с детства просчитывает кто есть кто, с кем можно дружить а с кем не следует. Мне смешно стало, здесь ведь получается, что с нами не все дружбу водить могут.

— Конечно разбираюсь, мы в садике играем иногда в инвесторов. Там Гриша у нас самый главный заводила, так воспитательница говорит.

— А не рано вам? — Вот ведь игры, монополия, какая то. Или ещё что то.

— Не знаю, я в этом ничего не понимаю, но он нам подсказывает, если мы вложимся в его проект, то через год богатыми будем. А как вкладываться? Мы у него спросили, он сказал, значит деньги вносите, и ждёте когда прибыль пойдёт. Потом говорит, ладно, девчонки по сто тыщь вносят, пацаны по двести. Это много, мам?

— Много. Ого, какие познания у него. Да, с детства в бизнесмены. Впрочем и детства у вас нет сейчас, какие то странные дети. Очень странные. — Меня ужасно удивили детские рассуждения.

***

Павел правда приехал вечером, странно, дочка обрадовалась его появлению. Он зашёл нагруженный пакетами.

— Как вы тут? Я вам гостинцев привёз. Ева, иди сюда. — Позвал он дочку- Вот смотри, это тебе. — Подал ей коробочки какие-то, то ли с игрушками, то ли с конфетами.

Визг радости, игрушки, сладости, сластёна ты моя. Дочка рада а я не очень, не знаю что, но что то меня беспокоило. Как то всё слишком быстро случилось, встреча, несостоявшаяся свадьба, и вот теперь… вообще непонятно всё. Если честно, то я на распутье, даже не знаю, что со всем этим делать.

— Тань, вы должны жить со мной. — Павел предложил жить вместе с ним, когда дедушка с внучкой вышли из комнаты.

— Я не совсем тебя понимаю, приходи к Еве, препятствовать не буду, ты знаешь меня. Но… как ты себе представляешь нашу жизнь. Ты кто, и кто я. Я же теперь по статусу не подхожу.

— По какому статусу? Таня, ты вообще, о чём сейчас? Прости меня, я ведь виноват перед тобой, но почему ты не позвонила мне ни разу, я звонил, звонил, а твой номер недоступен.

— Как же я тебе позвоню? Если меня так опозорили эти две. Нет Паш, никуда мы не поедем, жизнь ломать я тебе не собираюсь, женись на равной. — С ума сошёл ты Пашка, мне и так страшно, за тебя боюсь.

— Поедешь. Никуда ты не денешься. Тань, нам надо дочку растить, неужели не понимаешь? Мои родители сегодня приезжали, требовать объяснения, по поводу сорванной свадьбы, пришлось им всё рассказать.

— И что они? — Вот правда интересно, что думают по этому поводу родители Павла.

— Ну, а что они? В шоке были конечно, все ведь думали, что ты вместе с отцом живёшь. Никто и предположить не мог того, что… Таня, то что ты пережила, не каждому выпадает. Спасибо Соломону Моисеевичу. Не думал что он такой, оказывается и евреи разными бывают. А помнишь как мы всегда смеялись над ним?

— Помню. Дедушка очень помог мне, если бы не он, то я пропала бы. Пашка, ты представить себе не можешь, как это, когда тебя обвиняют несправедливо, и никто выслушать не хочет, даже родной отец.

Паша обнял меня.

— Поедем ко мне, Тань.

— Не хочу ничего менять, дай хотя бы время мне обдумать всё. Ну на каком основании я поеду? Да, Ева твоя дочь, но это не даёт право жить у тебя. Пашка, как только мне страшно, ты знаешь я всего бояться стала, ничему и никому не верю и не доверяю. Почему?

— Я же не просто так зову, замуж за меня выходи, Тань. Ты думаешь я пересудов боюсь? Да если надо я завтра на телевидение пойду, с этим роликом и всё расскажу как тогда было, пусть все знают, что никакой кражи не было, а была чистой воды подстава. Махнов, кстати знает всё. А то, что не веришь никому, так тебя можно понять.

— Зачем ты Махнову рассказал? — У меня ёкнуло сердце. — Он же…

— Чтобы он не угрожал мне, думает самый умный. Пришлось ему сообщение отослать, пусть полюбуется на свою любимую дочку. И вообще, когда я увидел, как она в кафе себя вела, страшно разочаровался в ней. Это ведь по её вине тебя уволили. Кстати, ты почему деньги не взяла?

— Значит ты оставил их? Я почему то так и подумала. Зачем я их брать буду? Пашка, ехал бы ты домой, боюсь как бы не случилось чего. — Снова стала провожать его домой.

— Мам, — в комнату вбежала Ева с шариком в руке. — Мне дедушка шарик надул. Красиво?

— Конечно красиво. Ты у меня самая красивая. — Обняла я дочку.

— Ева, поедешь ко мне? — Паша обратился к дочке. — Посмотришь как я живу.

Ева посмотрела на меня, потом на Павла. Долго думала о чём то.

— Не знаю. Меня мама не отпустит. Да, мам? — Вот что значит мамина дочка, никуда без меня.

— Конечно я тебя не отпущу. — Куда же я тебя отпущу, Ева, я без тебя с ума сойду.

— Так вместе с мамой. Поедешь? — Паша настойчиво пытался нас увезти к себе.

Ева молчала, я тоже, и Павел замолчал. Долго смотрел на меня и на Еву.

— Значит я у вас останусь, думаю дедушка не против будет. Ева, ты не против? — Ну нельзя так, действовать через ребёнка, это же прямой шантаж. Господи, ну что с этим Пашей делать? Останется у нас, вы слышали?