из кибуца Мерхавия, оказавшийся в Мишмар Аэмек, – все они погибают. Воспитанница учебного центра Эстер Дубна из кибуца Негба смертельно ранена. Среди раненых – Наоми Нойбер, Хана Хадши, Михаил Коста, Двора Диамант и Асаф Хатули. Подкрепление оказывает упорное сопротивление арабской пехоте, которая беспрерывно атакует с использованием пулеметов, минометов и винтовок.

На третий день боев атакующие силы, понесшие большие потери, отброшены. Но и в кибуце немалые потери от огня орудий. Враг решительно настроен сломить сопротивление евреев. Шестеро отчаянных друзов пытались прорвать забор кибуца и были уничтожены. Линию обороны не сумели прорвать вступившие в бой новые силы врага. Кибуц истекает кровью.

Долина превратилась в “долину плача”. В разгар всего этого ужаса неожиданное изменение совершается в Наоми. Исчез страх, сопровождавший ее с детства. Этот интимный, скрываемый ею страх обернулся необычной силой. Она чувствует, как сверхчеловеческая сила вселилась в защитников кибуца. Мужчины и женщины сутками не смыкали глаз, и, несмотря на это, словно обновили в себе силы. В руках защитников минометы с малым диаметром ствола, винтовки и гранаты, но нет современного оружия против танков. Чтобы создать иллюзию, что в руках защитников много пулеметов, парни перебегают с места на место с одним пулеметом, чтобы сбить с толку и отбить атаки иракцев, приблизившихся к забору. С невероятной смелостью и риском защитники оставляют оборонительные позиции и врываются в арабские села, чтобы спутать готовящегося к атаке врага. История творится на глазах Наоми. Чувство принадлежности к окружающим ее защитникам кибуца укрепляет ее дух. Впервые никто ни в чем ее не укоряет. Новое чувство, вперемежку с разочарованием в друзьях из соседних сел, которые в одну ночь превратились в жестоких врагов и требуют каждую пядь земли, принадлежащей евреям, не дает ей покоя.

“Еврейский врач в опасности! – Наоми врываются на телефонную станцию кибуца. Товарищи требуют, чтобы она немедленно ушла. Она не сдвигается с места. – Еврейского врача могут убить!” Наоми настаивает, чтобы ей дали возможность немедленно позвонить в инфекционную больницу в Иерусалиме. Врач узнает её по хриплому голосу. Она лежала там с тяжелым воспалением кишечника, и все три недели врач часами не отходил от кровати, ведя с ней философские беседы.

“Доктор! – она тяжело дышит. – Не работайте вместе с арабским врачом! Покиньте больницу. Мы ведем жестокую войну”.

“Не беспокойся, девочка, мы с ним товарищи”.

“Доктор, умоляю вас, не оставайтесь в больнице. Мы ведем войну!”

“О чем ты говоришь, девочка, я столько лет с ним работаю. Мы ходим друг к другу в гости. Он приходит с женой и детьми. Он дружит с евреями”.

“Берегите себя!”

Понедельник, 11 апреля 1948. Она носится по окопам, перенося сообщения. Командир Моше Фурманский ведет снайперский огонь по арабам с передовой позиции. Пули свистят рядом. Арабский снайпер попадает в Моше. Она тяжело переживает его смерть. Моше, дорогой человек, всегда полный жизни, развлекавший товарищей еврейскими анекдотами, какое-то время живший в их доме в Берлине до прихода Гитлера к власти, друживший с ее дедом, единственный, который уединялся с ней, вел долгие беседы, и тон его всегда был дружеским.

Пришло сообщение из Иерусалима о хладнокровном убийстве. Врач-араб явился в больницу, вооруженный пистолетом, и убил врача-еврея.

Она звонит вдове.

“Здравствуйте. Меня зовут Наоми. Я хочу выразить вам соболезнование”.

“Да, он вас часто вспоминал, свою молодую и умную пациентку”.

“Я же предупреждала его, остерегала. У меня было нехорошее предчувствие”.

“Но он действительно был его товарищ. Я убеждена в том, что он это сделал по чьему-то наущению. Его заставили”.

“Извините, что я разрушаю вашу иллюзию, но человек, который не хочет убивать, не убивает! Я не верю в то, что человек может убивать по чьему-то приказу”.

“Он хотел сохранить свою жизнь! Иначе убили бы его! Он защищал себя!”

Наоми вспоминает про себя слова еврейского мудреца: “Проявляющий милосердие к жестоким – сам проявит жестокость к милосердным”.

Самолет “Пайпер” летает над долиной. Сбрасывает в кибуц почту. Ответственный за получение почты, Шик впадает в шок:

“Что у тебя с Израилем Розенцвайгом?”

Он размахивает посылкой, в которой десять пачек шоколада. К посылке прикреплено письмо, адресованное Наоми.

“Проститутка!” – Шик швыряет в ее сторону пакет.

Израиль думает о ней. Ругательства Шика ее не трогают.

14 мая 1948. Иерусалим в круговой осаде. Бен-Гурион в Тель-Авиве провозглашает создание государства Израиль. По всей стране бушует война. Лозунг “Никакого отступления” не выдерживает испытания реальностью. Женщины кибуца организуют эвакуацию детей. Матери с оружием в руках плачут, прощаясь с детьми, которых вместе с воспитательницами увозят в Хайфу под защитой британцев.

Силы еврейской обороны под командованием Ицхака Садэ разворачивают контрнаступление. Захватывают ряд арабских сел вокруг кибуца, в которых была сосредоточена “Армия спасения”. Шоссе Хайфа-Дженин для арабов перекрыто. Арабская Хайфа отсечена от западного берега реки Иордан и арабского “треугольника”.

Паника. Осиротевшие верблюды, кони, ослы, куры мечутся по опустевшим улочкам арабских сел. Хаос в кибуцах. Массы грызунов – мышей и крыс – заполонили долину, выйдя из всех нор в поисках воды и пищи. Опасность холеры витает в воздухе. Дома арабских крестьян превращены в развалины. Наоми испытывает смешанные чувства. Нет победителей. Раненые и убитые с двух сторон. Гибель трагически связала евреев и арабов.

На севере страны, в отличие от юга, бои прекратились.

В Издреельской долине приходят в себя, залечивают раны, заново ставят шатры, восстанавливают дома. Подготавливают кибуц к возвращению детей из Хайфы. Выезжают на тракторах в поля, оставленные арабскими землепашцами сел. Опустевшие дома разрушают до основания. Земли, перешедшие во владение кибуца, засевают пшеницей, рожью, кукурузой, семенами овощей и фруктовыми деревьями.

Голоса войны замолкли. Кибуц мужественно выдержал испытания войны. Но внутренняя неудовлетворенность не дает покоя. К этому привела жестокость войны и чувство вины. Обработка полей вчерашнего врага, поверженного, превратившегося в беженца, без кола и двора, вызывает чувство жалости. Ограда, граница между кибуцем и арабскими селами, пала, черные тени вчерашней ненависти витают над головами. В душах полная сумятица.

Что-то главное изменилось в Наоми. В боях лишились жизни и были ранены тысячи парней и девушек. Теперь она кровью связана с этой землей. За ее независимость заплачено дорогой ценой. Без всяких условий она готова стать по ее знамя, заплатить за нее жизнью. Судьба еврейского народа и отечества впрямую связана с ее судьбой.

1948 год. Ряды воинов редеют. Репатриантов, вчерашних узников нацистских лагерей смерти, прямо с кораблей прибывших с Кипра, никогда не державших в руках оружие, бросают в бой под Латруном. И они гибнут под огнем арабов. Из