Кранке приказал орудиям среднего калибра сконцентрироваться на большей цели, и они снова открыли огонь. Над темными водами понеслись трассирующие снаряды, и, так как мишень находилась довольно близко, ее поразил первый же залп. Два снаряда упали слишком низко, ударились о поверхность океана и разорвались, осколки взлетели над мачтами танкера, как ракеты.

Главный калибр «Шеера» тоже начал стрельбу, и тяжелые снаряды с оглушительным грохотом обрушились на танкер. Через несколько секунд вверх рванулись широкая полоса огня и громадное облако черного дыма. Пламя взвилось в воздух на высоту метров 270 и больше, дым и пар смешались с облаком, собравшимся над кораблем после первых разрывов. Теперь весь он был охвачен огнем. Огненные языки лизали мачты, бежали по мостику и подбирались к носу корабля. Раздалось еще несколько взрывов, но это уже были не снаряды, а нефтяные баки, которые стали взрываться один за другим. Еще несколько снарядов попали в борт танкера вдоль ватерлинии, и конец наступил очень быстро. Над мостиком взлетали ракеты и разрывались в небе над огненным пеклом, клубился угольно-черный дым от горящей нефти, вспыхивало оранжевое пламя и то и дело грохотали снаряды, которыми «Шеер» продолжал бомбардировать танкер. Что это были за ракеты? То ли экипаж сигналил другим кораблям конвоя, то ли они взрывались сами, загоревшись?

Те, кто наблюдал с борта «Шеера» за чудовищными разрушениями, увидели, как танкер глубже и глубже оседает в воде, и вот уже волны покатились через корму и нос судна. С целью было покончено, и артиллеристы переключились на меньший корабль — грузовое судно общей вместимостью 10 000 тонн, которое уже горело по центру, хотя пожар еще не успел как следует разгореться, может быть, из-за того, что первые снаряды попали ниже или около ватерлинии. Главная и средняя артиллерия «Шеера» открыла огонь по судну, окатывая его ливнем попаданий, вскоре оно уже быстро кренилось, охваченное яростным пламенем, а «Шеер» продолжил путь.

На какое-то время наступило затишье. «Шеер» шел по волнам на скорости 23 узла в час в поисках новой мишени. Затем сбоку показался силуэт, и карманный линкор резко изменил курс в направлении незнакомца. Это было тяжело нагруженное судно водоизмещением около 7000 тонн (цель № 11), и оно уже глубоко сидело в воде. Стоя на мостике, Кранке рассмотрел его в бинокль. Вокруг стояла тишина, как в операционной.

— Прожектор готов? — спросил он.

— Готов, господин капитан.

— Пушкам открыть огонь сразу же, как только прожектор осветит цель.

— Будет сделано, господин капитан, — сказал командир артиллерийской части Шуманн.

Очевидно, капитан решил сэкономить трассирующие снаряды, воспользовавшись корабельным прожектором.

— Включить прожектор!

Мощный луч белого света прорезал тьму и уперся в грузовое судно, находившееся менее чем в 4 километрах от «Шеера». На мостике виднелись фигуры. Кто-то вернулся в штурманскую рубку, несколько человек побежали по трапу мостика. Судно сразу же изменило курс, но скрыться от слепящего указующего перста было невозможно. Британцы поняли, что их корабль обречен. На таком расстоянии едва ли «Шеер» мог промахнуться, и его пушки стали посылать в цель снаряд за снарядом. Через несколько секунд все увидели взрывы от прямых попаданий. В воздух взвились обломки, мачты судна поломались и завалились набок. Мостик разлетелся в щепки, взрывная волна вспорола стальные пластины и погнула железные поручни. Черные дыры — следы попаданий — зияли в борту корабля, словно вырытые могилы.

Вдруг раздался грохочущий звук, за которым последовал всполох огня на корме. Это был не снаряд. Это единственная пушка судна ответила огнем. Едва на «Шеере» успели понять, в чем дело, как огромный столб воды поднялся между двумя кораблями, брызги дождем полились на лица стоявших на мостике, и они ощутили вкус соли на губах. Снаряд взорвался не более чем в 18 метрах от цели. Стоило только скорректировать угол, и британским артиллеристам удалось бы попасть в мостик «Шеера».

Но им не дали второго шанса; то ли тяжелые снаряды «Шеера» произвели свое разрушительное действие, то ли судно везло груз боеприпасов и, может быть, мин, но, как бы то ни было, оно превратилось в пылающую топку. Огонь взвился почти на полкилометра в небо и осветил «Шеер» кроваво-красными отблесками. Матросы «Шеера» взирали на плоды своего труда и не радовались новому успеху. Молчаливые и потрясенные, они смотрели, как свирепое пламя пожирает корабль и его команду. Во власти огня от кормы до носа, британское судно быстро погружалось в воду вперед кормой, и «Шеер» отправился на поиски новых жертв.

Орудийные расчеты оставались на своих местах, черные от копоти лица с белыми кругляшами глаз делали их похожими на негров. Пустые ящики из-под 28-сантиметровых снарядов ездили взад-вперед вместе с движением корабля и стукались друг о друга. Тот, кто хотел пройти в орудийную башню, должен был пробираться среди них, словно акробат, оступившийся будет погребен под ящиками. Внутри стояла страшная жара, и пот стекал с людей ручьями. Почти все свободное место занимали приборы, аппараты, рычаги, указатели и еще полтора десятка технических приспособлений.

Неярко поблескивали громадные затворы тяжелых орудий. В казенники заложены очередные снаряды. Новые боеприпасы лежали наготове в автоматическом элеваторе, который быстро и легко доставлял их наверх из погреба боеприпасов, расположенного глубоко в недрах корабля. В погребе стоял такой густой дым, что люди едва различали друг друга, но это не имело значения. Они так долго работали вместе и прошли такую хорошую подготовку, что могли выполнять работу с закрытыми глазами. В высокотехничном процессе люди становились винтиками большого механизма.

Между палубами находилась пожарная команда, готовая при необходимости вступить в бой, а в офицерской части корабельный хирург устроил вспомогательный лазарет на тот случай, как значится в боевом уставе, если основной лазарет будет выведен из строя прямым попаданием.

Верхний сходной трап у правого борта выглядел так, будто в него попал снаряд. Двери сорвало с петель, дощатая обшивка пола вспорота и поломана, потрескавшаяся краска слезла с перегородок и хлопьями лежала на ковриках. Как видно, кто-то из новобранцев пренебрег своими обязанностями и не закрыл перегородку. Это было не такое уж важное упущение, однако из-за того, что она осталась открытой, залпы тяжелых орудий ближайшей башни устроили здесь полный беспорядок.

Радиолокатор обнаружил еще один вражеский корабль (цель № 12) на юго-востоке от «Шеера», который шел вперед на полном ходу, и спустя некоторое время он появился в поле зрения. Это снова оказалось тяжело груженное судно, и вдобавок оно везло палубный груз. Закрепленные под брезентом на палубе лежали то ли ящики, то ли бревна. На «Шеере» ясно разглядели это, как только стали взрываться первые трассирующие снаряды, осветив корабль и окружающее море жутковатым оранжевым светом.

Тяжелые орудия «Шеера» попали в судно трижды, средняя артиллерия — шестнадцать раз. Корабль осел в воде, и через палубу покатились волны. Видимо, окончательно затонуть ему не давал палубный груз. Обстрел с «Шеера» не мог затопить его, и тогда, чтобы нанести противнику решающий удар, пришлось воспользоваться торпедами.