Когда-то он тоже любил шарить у меня между ног, просовывать в меня мокрые от его же слюны пальцы, но обычно вслед за ними сразу следовал член… Мне всегда не хватало естественной влаги. А сейчас эти пальцы делали что-то ужасное… ужасное настолько, что я, задыхаясь, выгнулась в спине, задрав голову, и ощутила, как тело стянуло от напряжения, как некрасиво раздвинулись бедра, пропуская его руку, как хлюпает моя мокрость… да, там ужасно мокро, и как что-то яростно пульсирует между складками, сжимается, набухает. Иначе… не так, как когда-то. Как-то по-особенному. Мои ногти впились Огневу в плечи, и он оторвался от моих губ, впился взглядом в мои глаза своими сумасшедшими. Они у него пьяные, с поволокой, с тяжелыми полуприкрытыми веками. Подушка пальца раздвинула складки и слегка надавила на пульсацию. Я замерла, втянув воздух, а он наклонился ниже, как будто считывая мое безумие, впитывая потемневшим взглядом, и быстро задвигал пальцем. Уверенно, умело, безошибочно там, где… там, где это было нужно, там, где адская пульсация требовала, чтобы ее уняли. Я широко открыла рот. В немом сумасшествии, не понимая, что это… откуда взялось. Как боль. Так ярко. Там на кончике его пальца и на самой вершинке клитора, где трепещет лаской. Так сильно. Так сладко больно… Не дал закричать, набросился на мой рот и жестким толчком вошел пальцами внутрь. Так, что мышцы влагалища сильно сдавили их судорожными сокращениями. Я бы кричала. Но он заглушал эти крики поцелуями.

Я вздрагивала, целовала невпопад его губы, или это он терзал мои, глухо стонами выдыхая и вздрагивая вместе со мной. Потом рывком привлек к себе, так, что я зарылась лицом в его шею. Все еще насаженная на его пальцы, с выглядывающими из-под свитера голыми грудями, трущимися о змейку его куртки. Он держит меня за волосы на затылке, мнет их и целует мой лоб. Пока я все еще дрожу, все еще с его пальцами внутри. Они совершают легкие толчки, продлевая агонию… и только сейчас я понимаю, что никогда раньше не испытывала оргазм.

То, что я считала оргазмом, было лишь преддверие к нему или чем-то отдаленно похожим, и никогда им не кончалось. Вся краска прилила к щекам, пока он достал руку, поправил мою юбку, одернул свитер. Другой рукой все еще поглаживая мои волосы. Наклонился к моим губам.

— Я успел забыть, как сладко ты умеешь кончать… это было так охерительно… что я кончил вместе с тобой… и мне п**дец как надо в ванную.

Пьяно усмехнулся.

— Семь лет без женщины… это трееееш, катенок, треееш.

Хотела сказать, что раньше и не было так, и не стала, опустила взгляд, но он схватил меня за подбородок.

— Мы только начали… это даже не прелюдия.

— Я… я пока не готова к большему…

Прошептала и выскользнула из лифта. Но он удержал за локоть.

— Ты еще как была готова… Мммм… как же пахнут мои пальцы твоей готовностью.

Поднес их к лицу и втянул запах. Я покраснела еще больше. Раньше он никогда не был таким… таким откровенным, таким пошлым, что ли. Но мне это нравилось, дух захватывало, щеки пылали, а сердце колотится, как бешеное. И именно от этой пошлости внизу снова становилось мокро. Опустила взгляд и открыла дверь.

— Твоя очередь заваривать чай. А я пойду принесу кольцо. Надо вернуть его владельцу за ненадобностью.

— Я верну.

— Я! — (он сделал ударение на «Я») — Сам верну!

***

Пока я заново грела чайник. Сергей пошел в ванную. Какое-то время раздавался шум воды, потом что-то треснуло, и как будто упало на пол стекло. Сергей крикнул из-за двери:

— Кать, у нас здесь плитка треснула недалеко от умывальника, и кран в этом месте подтекает. Есть круглосуточные хозяйственные?

— СТБ работает. Но это далеко. В центре.

Вышел из ванной, взял куртку с вешалки.

— Я смотаюсь по-быстрому.

— Куда? Сейчас десять вечера!

— В СТБ. Я быстро на такси. Надо плитку взять, раствор и прокладки. Мужик в доме и текущий кран несовместимы. Притом завтра теща приезжает.

И ушел. Действительно поехал за плиткой и какими-то прокладками? Я вошла в ванну и увидела отколовшийся кусок плитки, еще две упали следом, в образовавшемся проеме видна труба. На вид влажная. Я в этом ничего не понимаю. Но если хочет починить — пусть чинит.

Я его ждала. Сидела на кухне, обхватив чашку двумя ладонями, и ждала. Стало без него не по себе. Как все стремительно. Его не было семь лет. Я привыкла жить одна. Мне даже казалось, что это правильно, и одной намного лучше. Бывало, представляла себе, что если бы он не умер, а ушел от меня… Как бы я жила сама? Становилось страшно, что какая-то часть меня могла жестоко подумать о том, что лучше смерть, а другая зайтись от боли… нет, лучше жизнь. Пусть живет. Пусть даже вдали от меня. Сколько раз я винила себя за эти мысли, и мне казалось, что я могла притянуть к нему смерть.

И вдруг за какие-то считанные дни он снова заполняет всю мою жизнь, и она становится без него пустой. Всего лишь час… тикают часы. А у меня ощущение пустоты. Неужели я настолько сильно нуждалась в нем? Любила его?

Память подкидывает сумасшедшие жаркие сцены в лифте, между ног слегка саднит, и тело помнит проникновение его пальцев. Они были другими… все его ласки. Страстными, грубо-наглыми, умелыми. И воспоминания обрывками из прошлого…

«— Кончай, Катенок! Давай! Я после тебя!

— Сейчас… наверное.

Двигается во мне быстро, яростно.

— Давай… а то я тебя не дождусь. Вот так… нравится?

Просунул пальцы между нами и начал сильно тереть клитор. От чувствительности я вздернулась, Сергей задвигал рукой еще быстрее, меня било словно током. Больно и неприятно. От каждого прикосновения слегка подбрасывало и хотелось, чтоб он поскорее прекратил это делать.

— Вот дааа. И я… я тоже… Покричи.

Я интуитивно поняла, что, если покричать, вот эти ужасные растирания прекратятся, и протяжно крикнула. Он задвигался быстрее, и внутри растеклась его сперма.

— Как же… круто, когда ты так кончаешь».

Кончать мне не понравилось. Потом такое бывало, и не раз. Я чувствовала вот эти удары, как током, кричала, чтоб быстрее перестал там трогать, и он кончал следом. Я решила, что это и есть оргазм. Вот эта невыносимость. Поэтому спокойно обходилась и без него, и любила… тоже без него.

В интернете вычитала, что так бывает. Есть такой процент женщин. Наверное, я в их числе… Я так и считала. До сегодняшнего оргазма в лифте.

И от воспоминаний о нем у меня сводило судорогой живот, и снова там пульсировало… хотелось почувствовать снова. Я закрыла лицо руками и шумно выдохнула. Губы припухли от поцелуев, кончики грудей сладко ныли. Раньше он их сдавливал и выкручивал… а сейчас… О боже, сейчас все было иначе. Или… или во мне что-то изменилось. Я стала взрослее… родила. Про это тоже читала. Что после родов все может стать по-другому. Мне показалось, что его долго нет, и я посмотрела на часы. Прошло полтора часа. Что-то тревожно екнуло внутри. А вдруг… вдруг не вернется?