— Да, — ответила она сквозь зубы, — с удовольствием. Не так уж это и ужасно, учитывая, что она будет иметь дело с мужчиной по фамилии Хаггерти, не Бэрон. Если бы Доббс добавил, что Слейд тоже летит и ей придется провести хоть пару минут с ним наедине, она бы сказала «нет», и наплевать на последствия! Она поморщилась.

Он заставил ее сожалеть об этом поцелуе. Этом высокомерном, а-ля «я-хозяин-замка-а-ты-моя-наложница» поцелуе, который и не был поцелуем вовсе, это была печать собственника. Это был метод Слейда продемонстрировать ей все, что он о ней думает; и это почти сработало.

Выбитая из колеи, Лара оказалась очень легкой добычей и позволила ему уйти, истерзав ее. О, если бы только у нее было время оправиться! Дать ему пощечину! Врезать в челюсть! А еще лучше — коленом, куда полагается!

Лара глубоко вздохнула и протянула руку к телефону.

Удивительно, какие действия производит на нее Слейд Бэрон. Он превратил ее в женщину, которая однажды обзавелась сердечной мышеловкой и сама же в нее попалась, вместо того, чтобы отправить грызуна в мышиный рай.

И почему, почему она просто стояла там, практически не противясь его поцелую? Если бы только у нее было время подумать! Она бы ему показала!

Лара застонала.

Проклятье, кому она врет? Да у нее колени подгибались! Поцелуй Слейда все в ней перевернул. Если бы он коснулся ее еще, она бы забыла, за что ненавидела его. Высокомерие мачо, дурацкая мужская боязнь обязательств. Она не ждала от него обязательств, просто не могла забыть его вкрадчивых слов про то, как великолепно все было и не попробовать ли им еще как-нибудь пересечься…

Лара закрыла глаза.

То, что она сделала — переспала с незнакомцем — было ужасно. Неважно, какие у нее были мотивы. Ужасно дешево, аморально, уродливо…

«Перестань!» — оборвала она себя и набрала домашний номер. Миссис Краусс ответила на первый же звонок.

— Это я, — сказала Лара. — Как там мой мальчик? — Она слушала, улыбалась и чувствовала, как поднимается у нее настроение. — Это так мило, — сказала она и повернулась спиной к двери, — да, пожалуйста, я хочу с ним поговорить.

Она подождала, и затем улыбка у нее смягчилась.

— Майкл? Как ты, детка?

— Ма-ааа-ма, — протянул девятимесячный Майкл, и сердце Лары растаяло, когда она услышала голос сына.

— Все хорошо, дорогой, это мама. Ты сегодня был хорошим мальчиком?

Майкл залепетал что-то, и Лара рассмеялась.

— Я тоже по тебе скучаю, мое солнышко. Мне очень жаль, я не смогу сегодня пообедать с тобой, но я обещаю, что все выходные мы проведем вместе. — Она чмокнула его в трубку. — Я поцелую тебя еще много раз, когда приеду домой. Помни, как сильно я тебя люблю.

Она повесила трубку, удовлетворенно вздохнула… и вскочила на ноги, услышав громкие, фальшивые аплодисменты.

— Ну разве это не трогательно? — протянул голос. «Нет, — подумала она, медленно поворачиваясь, пожалуйста, нет…»

В дверях стоял Слейд, скрестив руки на груди. Сердце у нее подпрыгнуло. Интересно, много ли он услышал?

— Какая очаровательная сцена, мисс Стивенc! Я счастлив, что не пропустил этого.

«Оставайся спокойной, — сказала она себе, — просто оставайся спокойной».

— Что ты здесь делаешь?

— Кто этот Майкл?

Его голос был холоден, глаза равнодушны. Ее мысль металась как мышка, пытающаяся выбраться из ловушки. Что он слышал? И почему, да, черт возьми, почему, когда она увидела его снова, у нее перехватило дыхание?

Она пыталась взять себя в руки и наконец, немного успокоившись, посмотрела ему прямо в глаза.

— Я задала тебе вопрос, Слейд. Что ты здесь делаешь?

— Ну что ты, сладкая, разве так обращаются с коллегами?

— Моя дверь была закрыта, ты даже не потрудился постучать.

— Я стучал, ты не ответила. А твоей сторожевой собаки нет на месте. — Он двинулся к ней, не отрывая от нее взгляда. — Теперь твоя очередь. Кто такой Майкл?

«Не сдавайся, — повторяла себе Лара. — Не позволяй ему запугать себя!»

— Он… он просто… я его хорошо знаю… Слейд рассмеялся.

— Я тоже по тебе скучаю, мое солнышко, — промурлыкал он. — Помни, как сильно я тебя люблю… — Рот у него скривился. — Ты его просто хорошо знаешь, сладкая? Или это еще один гость в твоей постели?

— Я не обязана тебе ничего объяснять. Это был мой частный разговор, ты не имеешь права…

— Ты со сколькими спала? С дюжиной? Сотней? — Слейд нахмурился. Черт, что он делает? Какая ему разница? Да спи она хоть с батальоном, ему на это наплевать! Пусть она смеется со всеми мужчинами, которых знает, пусть разговаривает этим сладким голосом со всем мужским населением Балтимора!..

— Черт возьми, — прорычал он и сделал еще несколько шагов, оказавшись с ней лицом к лицу. — Тебя это заводит, да? Переходить от одного бедного идиота к другому?

— Убирайся! — Голос у нее дрожал. — Убирайся к чертям из моего кабинета!

— Сделай нам обоим одолжение и снизь обороты. Тут нет зрителей.

— Уйди отсюда, или я вызову охрану, и тебя вышвырнут!

Слейд слегка улыбнулся.

— Может, ты сначала позвонишь своему боссу и спросишь его, как он к этому отнесется?

— Мистер Доббс нанял меня разбираться с финансовыми вопросами, его не интересуют твои бредовые подозрения насчет моей личной жизни.

— Это не подозрения, милочка, это факты. — Его передернуло. Лара отпрянула, когда он протянул руку и коснулся ее губ указательным пальцем. — Я могу засвидетельствовать твою мораль, детка… вернее, ее отсутствие. А я спал с тобой, помнишь? Мы даже не знали имен друг друга.

— Ты ублюдок!

— Эй, я ничего не могу поделать, если тебе не нравится слышать правду. — Слейд изобразил радостную улыбку. — Я думаю, у старины Эда глаза бы на лоб вылезли, услышь он эту историю о том, как ты подбираешь незнакомцев, отправляешься с ними в отель и занимаешься сексом.

Лара замахнулась, но Слейд схватил ее за запястье и заломил руку ей за спину.

— Мне нет дела до того, что ты там вытворяешь и с кем ты это проделываешь. Плевать мне на твоих мужиков! Я видел тебя в деле, и мне любопытно, не была ли ты преданной женой какого-нибудь ублюдка, когда спала со мной, а?

— Я презираю тебя! Ты самый ужасный человек, которого я знала!

— Клянусь, ты знала многих! — Его глаза потемнели. — Что возвращает нас к пункту первому. Кто этот Майкл?

Лару охватил ужас, она только моргала.

— Майкл — не твое дело! — еле выговорила она.

— Ну, здесь я не согласен…

Он сильнее заломил ей руку, и она вскрикнула. Слейд знал, что ей больно, что единственным способом ослабить его хватку было придвинуться ближе к нему, и он спросил себя холодно: что же, черт возьми, он делает? За свою жизнь Слейд не сделал больно ни одной женщине, никогда не хотел этого, но сейчас… как же так?.. Ему хотелось ранить ее, как она ранила его, когда он открыл дверь и услышал, как она занимается телефонным сексом с каким-то сукиным сыном по имени Майкл. Поцеловать ее, заставить снова вспомнить, каково ей было в его руках, под его жаркими поцелуями.