– А-а, – ну вот, наконец-то и до верблюда дошло. – Понял… Да уж. Ей больше Великанова подходит.

– Точно, – подтвердила супруга, оттаивая, вновь беря меня за руку и придвигаясь поближе. – Так вот, – продолжила она, переходя почти на шепот. – Она тоже с Москонии. Живет недалеко от нас, в Свибловске. И работает, кстати, на СЧБ.

– На кого работает?!

– Не на кого, а где. На СЧБ, Складе Чугунных Болванок, старшим логистом. А заодно охраной заведует.

– О как! – удивился я. – Неужто и их воруют. Они ж, каждая, тонн по тридцать небось.

– Еще как воруют, – усмехнулась Жанна. – Умельцы. Виолетту Матвеевну сюда путевкой как раз и наградили за то, что она парочку таких самолично поймала.

– Она их что, укатала продукцией родного предприятия? – заржал я, представляя сюжет, в котором мадам Маленькая, поигрывая «чугунными» бицепсами, катит чугунную же «бочку» на застывших в ужасе злоумышленников.

– Почти, – рассмеялась супруга. Видимо, мысленные картинки мы с ней одинаковые нарисовали. – У них в полу уклон был. Небольшой совсем. Так там два каких-то мазурика опоры подбили – думали, наверно, что крайние чушки сами потихоньку к забору укатятся. А уже ночью они бы их краном подцепили, и всё, привет.

– И как? Подцепили?

– Не. Не рассчитали. Забор первой же болванкой пробило, а потом еще две добавились. В общем, их сразу три штуки через дорогу перелетело… то есть перекатило… тьфу ты, черт, совсем ты меня запутал. Ну, в общем, перекатились они, короче, все три.

– А дальше?

– А дальше они в стену бетонную уперлись, – со смехом продолжила Жанна. – Но, самое главное, там за стеной кот лежал, на солнышке грелся. Так его, говорят, чуть инфаркт не хватил. Его потом к ветеринару носили.

– И какой диагноз?

– Глубокое нервное потрясение. Сказали, ему теперь только кастрация поможет. Бедняжка.

– Во, блин, попал котяра! – с чувством проговорил я. – Уж попал, так попал. Пострадал, как говорится, ни за что.

– Вот-вот, – подтвердила супруга. – А хозяйка его потом жуликам иск вчинила. Хотя поначалу вообще хотела их тоже… э-э… процедуре подвергнуть. Такой же, кх, кх, лечебной.

– Повезло им, – констатировал я.

– Повезло, – жена, как и предполагалась, была в этом полностью со мной солидарна.

Мы немного помолчали. Не знаю, о чем в тот момент думала она, а я честно попытался представить себе будущее несчастного котейки. Попытался, и мне отчего-то стало грустно. «Да уж! Лучше, наверное, психом остаться до конца жизни, но только не это… Лечение, блин!»

От этих ужасных мыслей мне стало так плохо, что Жанна, моментально почувствовав и оценив состояние любимого мужа как «безусловно критическое», тут же прижалась ко мне, потерлась о щеку и прошептала на ухо. Нежно так, ласково:

– Да ты не волнуйся. Там всё хорошо закончилось – не стали кота «лечить». Решили, пусть лучше нервным останется, чем… таким.

«Фух, ну прямо камень с души свалился. Слава те, господи».

– А Виолетта Матвеевна, – продолжила между тем супруга. – Виолетта Матвеевна обоих ворюг, пока они на весь этот бардак глазели, пасти разинув, за шкирки взяла да прямо в отделение и притащила. Придурки, одним словом.

– Как есть, придурки, – согласился я. «А кот – молодец! Вывернулся-таки… собака».

– Всё-таки жалко ее, – неожиданно произнесла Жанна спустя пару секунд, опять поворачивая голову в сторону лифтового холла.

– Мадам Маленькую? – уточнил я, посмотрев туда же.

– Ну да, – вздохнула жена. – Только никакая она не мадам.

– Неужто всё еще мадемуазель?

– Ага. За сорок уже, а всё без мужа. Не везет ей, знаешь, с мужиками, ну хоть ты тресни.

– С чего бы это? – удивился я. – Она женщина…э-э… видная. Вполне.

– Да что бы ты понимал, – с досадой проговорила Жанна, впрочем, тут же поправившись, пряча лукавую улыбку. – Не всем же везет так, как мне.

Я моментально расправил плечи, раздуваясь от гордости.

– Это точно. Повезло тебе. Ух, как повезло.

Однако жена сразу же осадила меня. В шутку, конечно:

– Не зарекайся. А то ведь найду себе кого поумнее – сам потом пожалеешь.

– Это кого ж ты себе найдешь?! – возмутился я. Тоже, естественно, в шутку. – Да еще такого, чтоб лучше меня.

– Да вот хоть бы Ивана Семёновича твоего, – парировала супруга. – А что? Он мужчина хоть куда. Ну в полном расцвете сил. И, опять же, умный, и за словом в карман не лезет. Не то что некоторые.

– Хм. Так чего ж тогда Виолетта отшила его, такого умного и говорливого?

«Эх, здорово я ее срезал». И действительно, этот выпад Жанна отразить не смогла.

– Твоя правда, – вздохнула она, соглашаясь. – А я… где ж я еще другого такого найду. Такого же глупенького и несчастного.

Сказала и уткнулась в плечо. Продолжая вздыхать. Тихонько вздрагивая. Пряча выступившие в глазах слезы и… снося мне башку. Напрочь.

«Блин! Как же я всё-таки люблю ее! Всю целиком, со всеми ее, хм, недостатками. Которых в упор не вижу. Может, есть они, может, нет – мне без разницы. Главное, что она – это она. Единственная. И неповторимая».

Всего этого я ей, конечно, не сказал. Постеснялся. Что, если со стороны посмотреть, даже странно: шесть лет женаты, а я до сих пор боюсь, вдруг ляпну чего не то и обижу красавицу мою словом глупым. Страшно. Вот потому-то и ёрничаю, чтобы страх свой скрыть. Прямо как пацан какой, «юноша бледный со взором пылающим». Впрочем, оно и понятно: любить богиню всегда тяжело. Особенно, если сам не бог. Ну да ничего, не боги ведь горшки обжигают. Прорвемся. «И, кстати, что она там про пана Костенко говорила?»

– Значит, говоришь… кх-кхм… не понравился Виолетте Матвеевне… кхм… Иван Семёнович? – смущенно прокашлявшись, поинтересовался я примерно через минуту, после того, как мы оторвались, наконец, друг от друга. С огромным, прямо скажем, трудом оторвались.

– Да нет, – медленно проговорила Жанна, тоже, видимо, еще не до конца отойдя от столь неожиданного проявления чувств. – Вроде понравился.

– Так чего ж тогда?

– Ну-у… испугалась, наверное.

– Испугалась?!

– Ну да. А что тут такого? Вдруг он аферист какой, этот твой Иван Семёнович?

– Брачный аферист пан Костенко, – чуть насмешливо произнес я. – А что? Похож, похо-ож.

– Да нет, ты не понял, – Жанна снова вздохнула, собираясь с мыслями. – Просто у Виолетты Матвеевны был уже опыт. Печальный. Лет пять или шесть назад. К ней тогда тоже один точно такой же клеился. И тоже с Закусалы.

– И что?

– А ничего. Поматросил и бросил. Да еще денег занял перед тем, как смыться.