– Совершенно верно, Семерхет[10], – произнёс Долгоруков с улыбкой, – внимательный друг.

Гость темноты отпрянул, но на его лице не читалось страха, только удивление. Да, князь назвал забытое египетское имя старейшины.

– Ждёте от меня подарка? – старейшина явно не намеревался делится.

– Да, древняя реликвия не послушает нового владельца, если украдена, но дело обстоит иначе, если предыдущий хозяин убит, – заметил князь.

Его голос звучал также бесстрастно.

Несколько мгновений Чезаре и Долгоруков молча смотрели в глаза друг другу.

– Спешу заметить, – первым нарушил молчание старейшина, – вы имеете такое же право владеть артефактом жреца, как и я… Заполучив камень, вы станете узурпатором… Наследник Сета[11]… Понимаю, вы привыкли забирать желаемое, убив предыдущего владельца… Ведь именно так ваш Огненный Владыка заполучил трон своего брата…

Вопреки моему беспокойству князь оставался спокоен, безразлично слушая слова Чезаре.

– Этот камень давно не даёт вам покоя, не так ли? – закончил старейшина. – Ведь его из рук Маат заполучил Хор, а не Сет…

– Не спорю, этот предмет также не принадлежит мне по праву, – ответил князь, – однако ничто не помешает заполучить его…

Легко предугадать, что они вступят схватку. Чезаре готов метнуть отравленный кинжал, а князь нанести удар саблей. Гость темноты говорил, что огонь опасен для их сущности, но старейшина достаточно силён, чтобы противостоять нападению наследника Сета.

Однако Чезаре предпочёл саблю кинжалу. Их клинки скрестились, начался бой не ради убийства, а ради тщеславия – желания показать своё превосходство и унизить поверженного противника. В этом сражении чувствовалось нечто неуловимое, не похожее на обычную дуэль.

Подобные схватки рисовало моё воображение при чтении древних легенд. Только обычно воевали тьма и свет… А мне открылся иной бой… Никто из противников не преследовал благородных целей. Я знаю, Сету приходилось воевать с тьмой, но он никогда не изменял своей свободолюбивой сущности, оставаясь на грани двух враждующих сил. Его знания передались князю, и теперь Долгоруков стал рыцарем Сета. Но князь действует по своей воле, не по принуждению, упиваясь новыми открывающимися возможностями.

Кто первым прекратит поединок? Тот, кто мудрее.

Противники, будто услышав мои мысли, одновременно остановились, повернув ко мне напряжённые лица.

– Значит, вы согласны присутствовать на переговорах, – вернулся старейшина к предыдущей теме беседы.

– Буду рад такой чести, полагаю, вы не зарежете меня из-за угла, – голос Долгорукова прозвучал безразлично.

Чезаре лишь насмешливо улыбнулся в ответ. Я чувствовала их внутреннее противостояние, при этом оставаясь совершенно спокойной за судьбу князя. Противники достаточно благоразумны, чтобы не поубивать друг друга, но чего может стоить их вражда окружающим… Столкновения двух армий иногда стирают города с лица земли…

Иронично поклонившись, Чезаре покинул нас.

– Неужто вы задались целью заполучить реликвию? – прямо спросила я князя.

Постепенно его лицо обрело прежнее обаяние и добродушие.

– Весьма заманчиво, – ответил он, – правда, мне мешает моя природная честность… обладай я хоть каплей подлости заполучить камень не составило бы труда… Впрочем, Сет тоже был честен, чтобы про него не говорили глупцы-гробокопатели…

Да, Долгорукову свойственны благородные качества, которые не остались без внимания Чезаре, иначе бы он не пригласил своего противника на переговоры.

* * *

В назначенное время мы я прибыла на переговоры кланов, Долгоруков уже расхаживал по прихожей апартаментов. Уловив его волнение, весьма удивилась, что могло его так обеспокоить, утром при встрече с Чезаре он держался более чем уверенно.

Прочитав молитву, я вошла в комнату переговоров.

Представители сторон уже сидели за столом друг против друга. Места свидетелей располагались во главе стола, между ними. Старейшиной враждебного клана оказался неприметный старик. Я не помнила, встречался ли он мне, он из тех незаметных людей, лица которых забываются мгновенно.

– Моё имя Лоренцо[12], – представился он.

Его голос был тихий и мягкий, можно сказать, успокаивающий. Говорят, обладатели подобного голоса имеют способности гипнотизёра.

Лоренцо с изумлением взглянул на князя, явно не предполагал, о присутствии такого свидетеля.

– Вы наделали слишком много шума, – обратился Лоренцо к Чезаре, – выкупая реликвию клана, следовало действовать более осторожно, не привлекая внимания. А теперь поздно сожалеть о потере…

Его тон звучал подобно нотации строгого учителя.

– Не в правилах нашего клана скрывать свою силу, – ответил Чезаре, не тая свого недовольства от подобного обращения, – это вы прячетесь как кроты! Затерялись среди слабых людей, впитав в себя их самые мерзкие качества.

В мгновение спора, Чезаре, выглядящий гораздо моложе собеседника, казался старше его. Лицо Лоренцо уже не было старым, только глаза, в них была неуловимая усталость.

– Вы можете говорить про нас всё, что вам угодно, – улыбнулся Лоренцо, – но наш клан значительно превосходит вас по численности и богатству… И мы не тратим время на бесполезные убийства…

– Ваш клан трусливо скрывается от них, а мы предпочитаем сами преследовать врагов! – гордо произнёс Чезаре. – Мы привыкли встречать опасность лицом к лицу!

– Вы пригласили меня, чтобы похвалиться своим безрассудством? – прервал Лоренцо вкрадчивым голосом.

– Да, будьте добры, вернитесь к теме переговоров! – произнёс Долгоруков устало.

Он давно осознал свою силу Огненного Властелина, и, как мне показалось, относился к гостям темноты как к противникам, с которыми заключено временное перемирие. Однако в его взоре читалось уважение, офицер не должен недооценивать врага.

– Вы прекрасно знаете, зачем я пригласил вас на переговоры! – ответил Чезаре. – Убит наш посол и украдена реликвия.

– Я предполагал, что наш клан не избежит ваших напрасных подозрений, – ответил Лоренцо. – Вы судите по себе… Не в наших правилах развязывать воины!