появитесь — вот за это уже убьем. Точнее, казним, по всем правилам, народ потешим заодно. Им, знаете, иногда надо развлечения давать. Я смог вас заинтересовать?

— Да уж не то слово! Уже бежим и волосы назад! — Семен перестал сдерживаться.

Он гораздо лучше понимал, что означают слова магистра для судьбы их отряда, чем Илья. Тот уже почти расслабился — есть возможность отказаться, но по реакции Семена догадался, что возможность эта более чем иллюзорна.

— Мы дадим вам время до завтра. Завтра пополудни я буду ждать вашего согласия… или несогласия… — пауза в словах магистра давала возможность спутникам насладиться открывающимися перспективами отказа. — Вам приготовлено место в поселении, недалеко от замка. Хорошенько подумайте.

К наемникам подошел давешний провожатый и шестеро вооруженных охранников: разговор был закончен, им недвусмысленно намекали, что пора откланяться. В сопровождении конвоя они покинули тронный зал и направились вслед за посланцем, доставившим их сюда. Они шли в абсолютном молчании, оставив все разговоры на потом: слишком много было ушей, да и каждый опасался за другого, что вместо дельных слов полезет одна ругань на оборзевший Доминион, а это было бы не очень кстати.

— Ночлег, хоть, бесплатный будет? — задумчиво спросил Семен.

— Если согласитесь, все расходы на себя берет Клан, — коротко и безэмоционально ответил посланец.

Больше вопросов не последовало, так они и дошли до внутреннего двора крепости. Там провожатый передал их другому воину в цветах Клана, а тот уже вывел их за стены и, все с тем же конвоем, повел их в поселение.

* * *

К счастью, поселение оказалось совсем недалеко. Им предложили разместиться в доме, хозяев которого, складывалось такое впечатление, просто выселили на время: вещи лежали так, как будто ими пользовались только сейчас и оставили.

— Дом в вашем распоряжении, если что-либо вам понадобится — обратитесь к любому, кого встретите, вашу просьбу передадут, — сказал им провожатый и удалился, вместе с ним ушел и конвой.

Друзья остались одни. Никто не спешил начать обсуждение, все погрузились в свои мысли. Только Семен мерял шагами небольшую комнатку и видно было, что ему-то есть, что сказать.

— Нет, ну это бл… это совсем уже пиз… — Семен сверкнул глазами в сторону Тимофея. Илья задумался откуда у него такой пиетет по отношению к мальчику, что он так упорно старается при нем не ругаться. — Никуда не годится! — закончил свою мысль Семен.

Мысль была глубока неимоверно и, конечно, тут же нашла отклик в сердцах спутников Семена:

— Предлагаю прогуляться немного, — рассудительно сказал Владимир. — Мало ли кто нас тут слушает… — совсем тихо закончил он.

Друзья оставили свои вещи в хижине и налегке вышли на улицу. Их никто не охранял, никто не увязался за ними вслед. Куда идти они не знали, поэтому побрели к ближайшему концу поселения, благо, что тут не было ни кустов ни других зарослей. Рыцари, так их про себя стал называть Илья, строго блюли безопасность, любая поросль безжалостно уничтожалась, не успевая стать домом для местной фауны.

Выйдя за границы поселка, друзья решили пройти еще немного. Чтобы скоротать эту прогулку Илья решил поспрашивать Семена об увиденных чучелах в замке:

— Сем, а вот ты говорил, что по ночам не стоит шляться, а потом чучела эти…

— Ааа, да, обещал тебе рассказать, братан. Ну, слушай. Ты, ведь, не думал, что только пауки у нас и мокрицы красивые такие? Вот и не думай. Некоторые животные тоже конкретно изменились. Народу пережрали — тьма. И много их еще по лесам таскаются и не только по лесам. Обычно ночью охотятся, не спрашивай почему, я все равно не знаю. Но вот только на землях Доминиона их почти и нет, рыцари им, можно сказать, войну объявили. Назвали Великими Зверями и охоту на них начали. Теперь у них почти порядок, даже почти государство. В других местах встречаются, но лучше не проверять и не рисковать нигде.

За этой беседой они отдалились от поселения и оказались в чистом поле. Не долго думая, Семен уселся прямо на земле, его примеру последовал Тимофей и Илья, Владимир с Сергием остались стоять.

— А чего это ты, дружок, с этим придурком так базарить начал? Словечки эти… — ехидно спросил Семен Тимофея.

— От меня не убудет, а этому старому козлу приятно, — рассудительно отозвался Тим.

Илья никак не мог свыкнуться с тем, что теперь в теле этого мальчика настоящий взрослый мужчина, опыт и мудрость которого подкреплена не одним десятком жизней.

— Зачем с ними ссориться с самого начала? — продолжил Тимофей.

— Ну и как? Дофига помогло, да? — продолжал ехидничать Семен.

— Как видишь, не очень. Но от попытки я не облезу.

— Завязывайте. Есть, что поважнее обсудить, — оборвал их Владимир.

— Мужики, я не понял, свалить ведь можно? — спросил Илья.

— Можно то оно, конечно, можно. Да вот только нельзя… — задумчиво протянул Сергий. — Если они нам черную метку выдадут на своих землях — пиши пропало. Не работать нам больше.

— Так другим чем-нибудь займемся… — начал было Илья, но Владимир его перебил.

— Крестьянствовать пойдешь? — насмешливо спросил он.

Илья ничего дурного в крестьянском деле не находил, но решил благоразумно промолчать: он совсем не представлял, что означает «крестьянствовать» в этом мире.

— Нет, но этот упырь умеет уговаривать, спору нет! — встрял Семен. — И награда — зашибись, братаны.

— Она тебе мертвому не очень нужна будет, — снова задумчиво вставил Сергий.

— Почему сразу мертвому? — вскинулся Семен.

— А куда думаешь делись предыдущие… Семь, он говорил? Да, семь экспедиций. Живут себе припеваюче где-нибудь, вырвавшись из лап кровавого режима? Мне, что-то так не кажется, — Владимир был крайне язвителен.

— Давай так, братан, они — ни разу не мы, это раз. Два…

— Они, значит, дураки набитые, отправили кого не жалко, а когда не получилось, решили, что так оно и надо…

— Так мы ничего не решим, только разругаемся! — отрезал Сергий. — Я вас всех понимаю, всем неприятно, что нами, как котятами вертят куда захотят. Но это было наше общее решение в Кланы не идти, теперь — вот так. Надо думать, что делать будем.

— Тим, ты со своими новыми знаниями можешь что-нибудь предложить? — Владимир быстро переключился в деловое русло.

— Ты про способности?

Владимир кивнул в ответ. Тимофей поколебался некоторое время, прокручивая возможности у себя в голове:

— Нет, — твердо сказал он. — Пика своих возможностей я не достигал ни разу. Ни в одной жизни. В тех случаях, когда я приближался к чему-то действительно серьезному, я умирал. Обычно все ограничивалось тем функционалом, что и здесь. Если вы надеетесь, что я смогу сформировать реальность