Гитарист с улыбкой взял стаканчик, отхлебнул и протянул его обратно. Прежде чем заиграть, он подтолкнул локтем ударника, который посмотрел на Кендалл, улыбнулся ей и помахал рукой.

Затем она вернулась за свой столик, где сидел высокий, хорошо сложенный бритый мужчина с густыми черными бровями. Он, в свою очередь, поднял пивную бутылку, как бы показывая, что пьет за успех группы.

— Какая красавица, — заметила Мэтти, чем еще больше понравилась Эйдану. Мэтти была не из тех женщин, которые всегда стремятся унизить других женщин, опасаясь конкуренции.

— От красавицы слышим, — сказал Зак, на что Мэтти рассмеялась.

— Благодарю! А вы ее знаете?

— Сегодня познакомились. На плантации, — сказал Джереми.

Эйдан поймал себя на том, что внимательно рассматривает Кендалл. Она была несомненно красива, но как насчет ее достоинства и гордости, которые она продемонстрировала им сегодня? Она и вправду такая или прикидывается? Может, она использовала Амелию Флинн ради наживы?

Признаться, в это он не верил. Он хорошо разбирался в людях и обычно умел отличать ложь от правды. Он видел, когда собеседник лжет — таких выдавал трепет ресниц, волнение, бегающий взгляд. Кроме того, судя по ее одежде и машине, она не бедствовала, но и как сыр в масле не каталась. У нее не было, например, бриллиантов в ушах или на пальцах. Непохоже, что она доила Амелию.

Лишь однажды она уклонилась от прямого ответа на его вопрос — когда он заинтересовался Амелией и тем, что ей мерещилось по ночам. И она разозлилась на них — нет, скорее на него, приняв его вопрос за оскорбление в адрес Амелии. И ее гнев был непритворным.

У нее были поразительно красивые волосы — густая длинная пламенная грива, не меркнущая даже в сумеречном свете бара. Черты ее лица отличались классической симметрией: большие выразительные глаза, рельефная линия подбородка, высокие скулы, красивый рот — не большой и не маленький. Она могла бы служить моделью для скульптора. Манеры Кендалл подчеркивали ее красоту. Она была высокая и держалась прекрасно. Элегантно. Она легко и грациозно двигалась, сохраняя прямую осанку. Она была из тех женщин, которые не только привлекают внимание, но и способны удержать его.

Интересно, что он сам рассматривал ее совершенно равнодушно. Хотя… тут он лукавил. Наоборот, она его сильно волновала. Как бы они все ни пытались быть современными мужчинами, природу не переделать. На женщину с такой фигурой невозможно не смотреть и не представлять себе, какова она на ощупь. И какова она, черт возьми, в постели.

Он с досадой отвернулся. Нет, он вовсе не сделался монахом после смерти Серены. У него были женщины, и немало. Но правила игры для него изменились с тех пор, как он в последний раз заводил роман. Некоторые из его женщин искали серьезных отношений, но большинство довольствовалось одной ночью — вот эти и были ему по нраву. Он не хотел, проснувшись утром, видеть чужое лицо у себя на подушке. Он не хотел дружбы. И уж конечно, не хотел спать с другом.

Его женщины не были его друзьями. Он едва бывал с ними знаком.

Он обернулся и увидел, что лысый спутник Кендалл глядит на их столик. Глядит на него.

— Извините, пожалуйста, — вежливо сказал он Мэтти и братьям.

— Пожалуйста-пожалуйста, — Мэтти понимающе улыбнулась и слегка кивнула в сторону Кендалл.

Он не стал разочаровывать ее, объясняя, что надежды ее напрасны. Он и сам не понимал, зачем он идет туда, но явно не для того, чтобы пригласить Кендалл на свидание.

Подойдя к их столику, он поздоровался, представился и пожал руку лысому. Это был симпатичный парень. Наверное, ее бойфренд.

— Приятно снова вас видеть, мисс Монтгомери.

Лысый заулыбался.

— Значит, вы Эйдан Флинн. Я — Мейсон Адлер, коллега Кендалл. Приятно познакомиться. Присоединяйтесь.

Эйдан взял стул и присел к ним за столик. По стандартам Бурбон-стрит было еще рано, и народу в баре было пока немного.

Но зато здесь собрались все, кого он видел за день.

Кендалл пристально смотрела на него своими глубокими зелеными глазами. По ее лицу невозможно было понять, довольна она или нет.

— Что вы здесь делаете? — наконец спросила она.

Он сдвинул брови.

— Слушаю музыку, пью пиво.

— Но… почему здесь?

Он едва не рассмеялся. Значит, ее тоже мучают подозрения.

— Зак нас сюда привел. Ему нравится эта группа, особенно гитарист.

— Винни отлично играет, — сказала она, а затем прибавила: — Что там с костью, которую вы нашли?

— Они считают меня паникером. — Он поморщился и передернул плечами.

— То есть?

— Это уже вторая кость. Первую я нашел утром.

Пока она молча хмурила лоб, вмешался Мейсон:

— Подождите-ка, вы уже находили такую кость? — Он укоризненно взглянул на Кендалл, будто она что-то от него скрыла. — Возле дома?

— У реки.

— Человеческую кость?

Эйдан кивнул, откинулся на спинку стула и решил объяснить:

— Я частный детектив. Меня попросили отыскать сбежавшую из дома девочку-подростка. Как оказалось, она жила с группой других подростков в коттедже у реки. Я заметил кость, когда был с детьми, а потом вернулся с полицией и судмедэкспертом.

— А девочка отправилась домой? — спросила Кендалл.

— Да, там все закончилось хорошо.

— Повезло, — заметила Кендалл. — Не всегда так бывает.

— И что же сказал судмедэксперт?

— По его мнению, кость старая и попала на берег из какой-то размытой могилы. Сейчас всплывает много старых костей.

— Это печально, но факт, — сказал Мейсон.

Эйдан подумал, что он похож на вышибалу, хотя, кажется, человек приличный.

— Да, к сожалению, — согласился Эйдан.

— А вы часто здесь бываете? — спросил Мейсон.

— Иногда. Несколько лет назад начал приезжать.

— Удивительно… — Мейсон встряхнул головой. — И все это время вы ничего не знали о вашей семье и что вы наследник плантации?

— Ровным счетом ничего не знал.

Официантка принесла и поставила на стол три кружки пива. Когда Эйдан вопросительно взглянул на нее, она пояснила:

— Это вам от Винни.

— Значит, Винни отличный гитарист и ваш добрый друг? — спросил Эйдан у Кендалл, будто не видел ее у сцены некоторое время назад.

— Да, мы дружим со школы, — ответила она.

— Я что-то не пойму их стиля, — сказал Эйдан, — странно как-то они одеты.

— Странно? — со смехом переспросила Кендалл. — Это в порядке вещей для Нового Орлеана.