— То есть вы даже не догадывались о существовании плантации Флиннов? — не отставал Мейсон, не замечая, что разговор перешел на другую тему.

— Мейсон… — тихо предостерегла Кендалл.

— Нет, не догадывался. А если бы и догадывался, что с того? Мало ли на свете Флиннов?

— Говорят, что ваши братья талантливые музыканты. — Кендалл попыталась отвлечь их от тяжелой темы.

Эйдан кивнул.

— А вы что же?

— Что я?

— Что вам помешало стать музыкантом?

— ВМФ США.

— Знаете, вы должны зайти к нам, чтобы узнать свою судьбу, — сказал Мейсон.

— Мейсон! — воскликнула Кендалл и даже побледнела.

— Для чего? — нахмурился Эйдан.

Кендалл вскочила.

— Я схожу и приглашу к нам ваших братьев. И вообще мне пора. Становится поздно.

— Кендалл! Только восемь часов, — возразил Мейсон.

— Я знаю, но мне завтра рано открывать магазин, — взволнованно ответила Кендалл, словно боялась, что ей не поверят.

— А где находится ваш магазин? — полюбопытствовал Эйдан.

Узнать судьбу? Что же это за магазин?

— На Ройал-стрит, называется «Чай и Таро», — ответил за нее Мейсон.

— Понятно, — протянул Эйдан, чувствуя странное напряжение в мышцах.

Таро. Гадание на картах. Выходит, она аферистка. Он был втайне разочарован.

— Послушайте, извините, но мне пора, — решительно заявила Кендалл.

— Винни не переживет. Он собирался спеть свою новую песню, — напомнил ей Мейсон, — он хотел, чтобы ты услышала.

— Я послушаю в другой раз. Мне нужно идти. Спокойной ночи.

Когда она повернулась и зашагала к выходу, Эйдан, сам того не ожидая, вскочил со стула.

— Она далеко живет? — спросил он Мейсона.

— Нет, тоже на Ройал, ближе к Эспанаде. Там безопасно, — заверил Мейсон.

Мейсон определенно вызывал любопытство, однако между ним и Кендалл ничего не было, иначе он не вел бы себя так беззаботно.

— Как бы пьяные на улице к ней не пристали, — сказал Эйдан. — Пойду, пожалуй, прослежу.

Мейсон кивнул:

— Это идея. А я пойду поздороваюсь с вашими братьями.

Эйдан так и не узнал, что делал дальше Мейсон, потому что выбежал на улицу вслед за Кендалл.

Вечером в понедельник на Бурбон-стрит было довольно спокойно. Зазывалы пытались затянуть прохожих в свои заведения. Из одного места раздавалась старая добрая музыка кантри, а через дорогу брыкались неоновые ноги на рекламном щите у стриптиз-клуба. Группа членов студенческого братства шла по улице парами, переплетя руки, расплескивая вино из пластиковых стаканчиков, и распевала какую-то непонятную песню. Две женщины в надувных шляпах захихикали, глядя на эту процессию.

Кендалл нигде не было видно, и он свернул на Ройал.

На Ройал-стрит было тихо, как в могиле. Пожилая пара выгуливала терьера. Кто-то быстро шагал впереди. Кендалл.

Он поспешил за ней. Он не пытался нагнать ее бесшумно, но она, должно быть глубоко задумавшись, резко обернулась и вскрикнула, когда он тронул ее за плечо.

— Ах! — сказала она, узнав его.

— Извините. Я не хотел вас испугать.

— Вы меня не испугали, просто я не ожидала, — с негодованием заявила она, воспринимая его слова в штыки.

Что ж, это и понятно, ведь он был невысокого мнения о предсказателях, гадалках и подобных гражданах. Он этому не верил и не сомневался, что и она не верит, хотя и не мог бы объяснить почему. Возможно, потому, что она производила впечатление уверенного в себе и практичного человека.

— Извините, — еще раз сказал он.

Пульсирующая на ее шее венка ясно показывала, что сердце у нее бьется слишком быстро. Что бы она ни говорила, а он все-таки испугал ее.

— И что вам надо?

— Я подумал… я думал… Тьфу, черт. Я хотел вас проводить.

Она уставилась на него тяжелым взглядом.

— Вы решили, что мне нужны провожатые? — В ее голосе было поровну возмущения и недоверия.

— Ну… темно все же, ночь, — пробормотал он.

— Я гадаю на картах Таро, по ладони, у меня есть к этому способности. Вам не кажется, что я могла бы увидеть опасность, если бы она была? — сухо произнесла она, не сводя с него злого взгляда.

— Сомневаюсь.

— Я здесь живу. Я здесь родилась. У нас совсем не такой ужасный город, как о нем говорят. У нас есть проблемы, но в каком городе их нет? Я спокойно сама пройду два квартала до своего дома. Благодарю вас за заботу, но я не верю, что вы хотели меня проводить. И я вас спрашиваю еще раз: что вам от меня надо?

Понимая, что медлить или врать было бы глупо, он признался:

— Я хочу больше узнать о вас.

— Обо мне?

— И о том, как вы посещали Амелию и что происходило ночью. Что ей мерещилось, что снилось. Что она вам рассказывала и что пугало ее — и вас.

Пристально взглянув на него, она с тихой усмешкой проговорила, будто насмехаясь над собственными словами:

— Духи?

— Вы верите в духов?

Она почувствовала, что это не притворный интерес, не издевка.

— О нет, конечно же нет, — ответила она тоже вроде бы искренне.

Они пошли вместе, и он упомянул, что одной из причин, по которым ему всегда нравился Новый Орлеан, была его архитектура. Она рассказала ему о зданиях, мимо которых они проходили. Десять минут спустя они все еще говорили.

У нее в квартире.

Кендалл и сама не понимала, как она ухитрилась пригласить его, когда он ей совсем не нравился. Однако он был у нее.

Она жила на первом этаже прекрасного старого здания, построенного в 1816 году. В нем было четыре большие квартиры, по две на каждой стороне коридора. В ее квартире была большая прихожая, коридор, две спальни, одна из которых служила ей кабинетом, а также кухня и гостиная, разделенные длинной стойкой. Из гостиной через высокие створчатые двери можно было попасть во внутренний дворик, который изначально располагался со стороны фасада. Двор был огорожен изгородью из штакетника с калиткой. Когда-то ею пользовались как парадным входом.

— Мило здесь у вас, — оценил Эйдан. Поскольку он проник к ней в дом, она чувствовала себя обязанной предложить ему выпить, и теперь он рассеянно поигрывал бокалом со скотчем, глядя через стеклянную дверь во двор. — Это ваша собственная квартира?

— Нет, я ее снимаю.

— Ваш салон приносит доход?

— Я не жалуюсь.