Энергия Искры притупила боль. Он чувствовал потоки крови внутри своего тела, наполненные силой. В сознании ярко вспыхнул рисунок.

Краем глаза страж увидел ствол пистолета, направленный на него.

Барьер!

Искры Силы сомкнулись в рисунок, сминая, погребая под собой стихийные Искры. Пять контуров привычной силы наполнили его сознание ощущением собственной мощи. Близкое излучение Рун делало его барьер смертоносным оружием.

Одна из граней контура врезалась в главаря, выбила оружие из его руки. Мужчина булькнул, замер. Его светлая рубашка разошлась, обнажая глубокую кровавую полосу, разделившую на две части не только ткань, но и тело.

В барьер врезались пули. Георгий обернулся. Третий, отбросив свои электронные игрушки, лупил по нему чем-то очень похожим на уменьшенный МАГ.

Два контура слетели за пару секунд.

К Нарси присоединился хозяин дубинки. Его оружие хотя и не было карманной версией самого крупного достижения оружейников последнего века, но тоже заметно подтачивало ресурсы Искры.

Барьер!

Георгий подправил контуры и бросился к стволу, выроненному убитым главарем. Размозженное колено не выдержало подобной прыти. Нога подвернулась, и он упал. Шипя от боли, Гронский перекатился по полу и схватил оружие.

Третий строчил не переставая. Теперь к нему присоединился еще и белобрысый. Контуры рвались. Истончалась защита. Беспрестанно вливая силу в контуры, он рванул к столу, хватая бокс с рунами.

Возиться с кодом возможности не было, и Георгий ударил силой, вскрывая замок.

Когда трое вооруженных головореза в упор палят по тебе достижениями современных оружейников можно и так.

Барьер!!!

Волна излучения ударила по врагам. Георгий схватился за голову, в которой словно бомба взорвалась. Из носа хлынула кровь. Неконтролируемая сила выжигала сознание сегмент за сегментом. Он перестал за него хвататься и в который раз за прошедшие часы провалился в темноту.

Очнулся на этот раз он довольно быстро. Излучение Рун висело в воздухе плотным туманом. Шелест в голове усилился. В комнате в живописном беспорядке валялось четыре трупа и фрагменты их тел. Того, кто был с МАГом в буквальном смысле размазало по стене.

Гронский прислушался к себе. В голове стоял тот же туман, прорезаемый вспышками острой боли при любой попытке выставить хотя бы один рисунок для создания защиты.

Он повернул голову и наткнулся на собственное отражение в висящем на стене зеркале. Отекшее и посиневшее от побоев лицо с рваными кровавыми разрезами. Залитая кровью одежда. Распухшее колено, которое отказывалось работать. И рука, словно в бочке с огнем.

Откатывал адреналин боя. Избитое тело отказывалось игнорировать полученные травмы. Не помогали ни уговоры, ни угрозы, ни попытки принуждения. Чувство самосохранения убеждало, что четыре лично сотворенных трупа не самое лучшее соседство. Даже если он докажет, что это была самооборона и они сами виноваты, легко он не отделается.

Гронский с трудом дотянулся до валяющегося на полу бокса. Выставил максимальный барьер и открыл разбитую крышку. Остановил взгляд на невзрачных, серых камнях примерно с половину ладони каждый, исчерченных линиями. Излучение било по контурам. Виски сжимало так, что казалось голова сейчас лопнет.

Георгий захлопнул хранилище и попытался починить замок, понимая, что у него не получится. Герметизацию уже не восстановить. И пока Руны не поместить в исправный бокс они будут распространять вокруг себя энергию Источника.

Георгий доковылял до окна, пытаясь рассмотреть, где находится. Опознать место получилось довольно легко. Он был на берегу той же реки в какой-то зоне отдыха, в одном из похожих друг на друга бунгало. Время было раннее, но из других коттеджей уже начали выходить люди, устраиваясь на лежаках загорать или шли купаться, где-то был слышан детский визг.

Энергия Рун уже заполнила пространство его убежища, скоро она начнет выходить во внешний мир. И люди, которые приехали весело провести время на берегу милой речушки начнут получать опасные дозы излучения. Что ему делать? Выходить с таким боксом еще опаснее. Для окружающих он будет как бомба замедленного действия. Позвонить местным властям? Значит провалить все дело. Позвонить Архипову? Помощь от него придет минимум через два часа. В самом лучшем раскладе.

Георгий посмотрел на бокс. Сколько он сможет удерживать излучение? Он сел в кресло, подтянул к себе Руны. Так чтобы они попадали под сдерживающие излучение контуров. Выставил барьер на предельном уровне. Положил на колени ту самую мини копию МАГа, которая была у программиста. На всякий случай. Два часа — не самый большой срок, в конце концов. Бывали ситуации и похуже. Включил смарт и набрал Архипова.

Георгий откинул голову на спинку кресла. Тело ломило от боли. Хотелось просто закрыть глаза и отключиться, чтобы больше ничего не чувствовать. Да еще под черепной коробкой постоянно стоял все тот же непонятный шелест, превратившийся в навязчивый гул.

នៃការទាំងមូល ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងម ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងមូ ជាផ្នែកមួ ជាផ្នែកមួយនៃការទាំងមូល នៃការទាំងមូល ជាផ្នែកមួយ часть ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងមូល នៃការទាំងមូល ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងម ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងមូ ជាផ្នែកមួ

Что ему теперь делать со всем этим добром? Контуры рисунков рвались один за другим. Поправлять их становилось все сложнее. Он уже почти чувствовал жар излучения. Глаза невыносимо горели. Голова казалось сейчас лопнет.

Он должен выдержать. Этого его долг. Он клялся защищать…

— Курсант Гронский!

— Я — Гронский Георгий Сергеевич, принимаю на себя огромную ответственность и имею честь вступить на особую службу, называемую Стражей.

Торжественно клянусь быть верным Службе, беспристрастно служить ее идеалам, и добросовестно выполнять возложенные на меня обязанности.

— Гронский, ты меня слышишь? Гронский!

Я принимаю на себя высокое право быть частью единого, великого целого. И всегда стоять на защите своего Отечества и людей.

Я осознаю, что дар данный мне Источником особый. И я клянусь не растерять эту ценность до конца своих дней и всеми силами способствовать его сохранению и приумножению.

— Никос, давай ранд. Времени больше нет.

— Николай Алексеевич, — новый, растерянный голос. — Может не выдержать, мы ему уже столько вкололи.

— Я сказал — коли! Я отвечаю.

В плечо вошла игла. Георгий с трудом разлепил непослушные веки. Перед ним сидел тот самый бородач, которого он видел на конференции и в холе гостиницы.

— Гронский, — мужчина пристально смотрел на него. — Тебе лучше?

Что это? Смена галлюцинаций?

— Дайте воды, — на всякий случай попросил Георгий, пытаясь осмотреться. Тот же номер. Окно. И даже то же кресло, в котором он сидел. Не было МАГа, бокса, Рун.

В голове нарастал шум. Сердце неожиданно бухнуло, с удвоенной силой ударилось о ребра. Георгий почувствовал, как расслабляется каждый нерв. Захотелось вновь закрыть глаза и больше ничему не сопротивляться.

Он изо всех сил вцепился в подлокотники кресла. Словно