В деревне решили: надо прятаться в глухом лесу, где не найдут фашисты. Скоро все дома опустели: ушли люди, увели с собой скотину. И началась в лесной чаще стройка землянок и загонов для свиней, коров, лошадей.

Через несколько дней ночью со стороны Лукино послышалась стрельба и уханье миномётов. Наутро, когда всё стихло, Лёня с приятелями решился вернуться в деревню, посмотреть, что происходит. Каждый отправился к своему дому. Было непривычно тихо: ни петухов, ни мычания коров, ни детского смеха. И пахло порохом.

Лёня добрался до родного дома и осмотрелся. Восходящее солнце слепило глаза. Вдруг на опушку леса вышли солдаты. Он хотел им крикнуть, поздороваться и махнуть рукой, но вовремя понял — немцы! Перепугавшись, кинулся в высокую траву и отполз за холм, ближе к ручью.

«Скорее к ребятам по домам — предупредить и уходить всем вместе!» — решил Лёня и уже собрался бежать, но услышал вдруг пулемётную очередь. От неожиданности он снова упал в траву, но понял, что стреляли не в него, а с другой стороны холма, по немцам. В несколько прыжков он поднялся на пригорок и увидел нашего пулеметчика, ведущего огонь из неглубокого окопа по разбегающимся в разные стороны фашистам. Пока немцы не начали ответный огонь, Лёнька стоял и смотрел как заворожённый на этот бой. А потом окликнул пулемётчика, когда тот менял диск с патронами:

— Так им и надо, гадам!

Солдат вздрогнул и обернулся:

— Кто такой? Откуда ты здесь? Ложись, убьют!

— Не убьют! Вы их здорово покосили!

— Пригнись… говорю! И пора отступать, мы своё дело сделали — приказ выполнили: до утра удерживали твою деревню… Лукино?

— Да, Лукино… Значит, это вы ночью здесь воевали?

— Да, мы… с Олегом. Вдвоём их остановили, но его осколком мины убило. Ухожу я, а ты, если потом сможешь, похорони товарища моего. Да и оружие его с боекомплектом припрячь! Пригодится партизанам… Отомстим им ещё!

Боец взвалил пулемёт на плечо и спустился к ручью. А Лёня заспешил к ребятам. Только они ушли из деревни, как за спиной заухали немецкие миномёты, взрывая минами холм, где было только что пулемётное гнездо.

Немцы позже прочесали всю деревню. Не обнаружили противника и расположились на постой в пустых избах, уже привыкнув, что Красная армия довольно быстро отступала.

Лёня рассказал всё друзьям, и в сумерках они снова вернулись из леса.

— Поклянёмся на этом месте, что будем бороться с фашистами, — предложил Леонид.

— Клянёмся бороться с захватчиками, не жалея жизни… До полной нашей победы! — ответили ему товарищи.

Ребята похоронили погибшего красноармейца. А рядом с могилой закопали на время и пулемёт, прикрыв свежую землю сухими ветками.

В стороне они нашли пилотку бойца, и Лёня её надел. При свете взошедшей луны заблестела красная звезда!

Через несколько дней немцы пришли в лесной лагерь, где прятались женщины с детьми и старики.

— Все должны вернуться в деревню! — потребовал переводчик. — Кто останется жить в лесу, будет считаться партизаном. А партизан мы расстреливаем!

Фашисты стали грабить землянки, забирая всё, что им понравилось. Малыши и женщины плакали.

И тут ефрейтор заметил на Лёне пилотку русского солдата со звездой. Он сорвал пилотку, бросил на землю и стал топтать сапогом. Он злился и грязно ругался, а переводчик пояснил:

— За красную звезду в другой раз тебя, мальчишка, повесим!

Лёня еле сдержался, чтобы не броситься на немцев с кулаками. Но только заплакал, стиснул зубы и подумал: «Не будет вам пощады на нашей земле! Уйду в партизаны и за всех отомщу!»

Но сначала пришлось вернуться в Лукино и ютиться по несколько семей в одной избе, так как многие дома заняли оккупанты.

Скоро наступила дождливая осень, а потом и холодная зима.

Чтобы хоть как-то накормить детей и совсем больного мужа, Екатерина Алексеевна стала стирать бельё немецким офицерам. Приходилось полоскать его в ледяной воде в проруби, получая за эту тяжёлую работу краюху хлеба и горсть крупы.

Но вот по Лукино пополз слух, что в соседних лесах объявились партизаны. Не все верили, но скоро Лёня сам в этом убедился. Его друг Толя рассказал:

— Пошёл за хворостом, а в кустах — наши! Спросили, как бы сена для лошадей добыть. Я сказал, что на Большой поляне стоят стога с лета, и мы можем им завтра на рассвете привезти оттуда сено на санях к старому дубу за рекой.

— Правильно! — обрадовался Лёня. — Собирай ребят с санями и завтра утром затемно — едем.

Так началась партизанская жизнь Лёни Голикова и его товарищей.

Наутро ребята на четырёх санях с сеном приехали к старому дубу. Там два партизана встретили мальчишек и вместе с ними углубились в лес за рекой. Пройдя по заснеженной дороге несколько километров и миновав охранительный пост, они добрались до стоянки. На поляне среди густых деревьев у заброшенной лесопилки грелись у костра остальные бойцы. И один из них вдруг окликнул Лёню:

— Голиков? Леонид, ты?

Это был школьный учитель Василий Григорьевич. Разговорились о школе, про пятый класс.

— Да, Лёня, помню, как хорошо ты учился, да отец заболел… Пришлось тебе устраиваться на работу. Но сколько книжек ты потом у меня брал и все перечитал. Молодец! А что там у вас сейчас в деревне?

— Василий Григорьевич, не могу я под немцами жить. Возьмите меня в отряд?

— В отряд… А как же дома?

— Я уже говорил матери с отцом, что уйду воевать. Они согласны…

— Ну, раз так, оставайся. Будешь в разведку ходить. Ты смышлёный, сильный, а ростом пока не высок, неприметен. Пусть тогда друзья твои домашним скажут, что с нами остался… Вместе будем воевать!

Скоро в отряде появился ещё один мальчик — Митя. Сначала молодых бойцов только обучали стрелять и закладывать взрывчатку и не пускали на дело. Но вот как-то вызвали их к командиру.

— Пора вам на задания самим ходить, — сказал начальник разведки. — Опасно, но без собранных вами сведений трудно нам будет с фашистами бороться. Одевайтесь в одежду похуже. Документы никакие и оружие с собой не берите. Будете под видом попрошаек ходить по селам окрестным. Нужно знать нам, где сколько солдат и офицеров. Есть ли танки и бронемашины в деревнях. Проверяют ли там документы. Да и на предателей посмотрите — на местных полицаев: с ними у нас будут