разговаривала с ним на улице некоторое время назад. Представлять, что он мог бы делать прямо сейчас в своей постели, под одеялом, совершенно голый. Представлять, что произойдет, если я снова приду к нему сегодня вечером. Прямо сейчас. Как бы он прикасался ко мне, брал меня, заставлял меня чувствовать.

Я стону и ворочаюсь с боку на бок, уговаривая себя не делать глупостей.

Первый раз у нас был секс восемнадцать месяцев назад. Мы весь день спорили о том, стоит ли расширять старый сарай до шести новых помещений для людей, и, в отличие от большинства наших разногласий, мы не смогли решить этот вопрос до конца дня. Так что я лежала без сна в постели, как сейчас, и снова и снова мысленно спорила с Джексоном. Пока мне, наконец, не надоело, и я не пошла по коридору в его комнату.

Я постучала в его дверь, прежде чем открыть ее, и к тому времени, когда я вошла внутрь, он уже вскочил с кровати, совершенно голый, и целился из пистолета в мою сторону. Такая загорелая кожа и рельефные мышцы. Плоть. Сухожилия. Напряжение. Сила.

И член.

Отведя взгляд от этой части его тела, я выпалила:

— Опусти это, засранец ты этакий. И где твое нижнее белье?

Он опустил пистолет, когда я закрыла за собой дверь его спальни, не желая будить кого-либо еще в доме из-за ссоры, которая, как я думала, вот-вот должна была произойти.

Ее так и не случилось. Вместо ответа Джексон схватил меня и поцеловал, увлекая вниз на кровать настойчивостью своих объятий.

До той ночи я знала, что Джексон был сексуальным парнем, и я могла испытывать к нему физическое влечение, но я никогда не думала о том, чтобы что-то предпринять. Но в ту ночь все изменилось. Мы трахались как животные на его кровати… грубо, неряшливо, напористо и все еще наполовину злясь друг на друга. Мы оба стонали, приближаясь к кульминации с первобытной настойчивостью, и мне все время приходилось прикусывать свой кулак, чтобы заглушить звуки того, как сильно я кончала и продолжала кончать. Джексон взял меня, закинув мои ноги себе на плечи. Затем сзади, когда я перегнулась через край кровати. Затем я была сверху, скача на нем так энергично, что звуки влажных шлепков смущали меня. Но, похоже, я ничего не могла с собой поделать. Мне это было нужно именно так.

Тогда мне было девятнадцать, но моя настоящая молодость закончилась три года назад. У меня и раньше был секс с парой других парней, но не такой. Это не заставляло меня кончить так сильно. Это не оставляло меня полностью удовлетворенной.

И это не был бессловесный секс в темноте.

Потом, обмякшая, с сильной болью во всем теле, мокрая от пота и грязная от его спермы, я вылезла из постели, чтобы взять свое платье. Я понятия не имела, что ему сказать. Джексон растянулся на кровати, тяжело дыша и уставившись на меня, как будто чего-то ждал.

Я открыла рот, чтобы заговорить, но ничего не вышло. Я прочистила горло.

— Это не должно повториться, — потом я ушла.

Конечно, это повторилось снова. Месяц спустя я снова оказалась в его спальне. На этот раз я даже не постучала. Я просто вошла и закрыла за собой дверь. Джексон никогда не задавал вопросов. Он затащил меня к себе в постель и трахнул именно так, как я хотела.

И с тех пор я постоянно возвращаюсь к нему. Не так уж часто. Не настолько часто, чтобы я терялась в догадках о том, что именно нас объединяет. Ровно столько, чтобы удовлетворить ту глубинную потребность, от которой я, кажется, не могу избавиться.

Я снова чувствую это прямо сейчас. Голод, который пытается пробиться наружу из моего нутра. Но я не могу снова пойти к нему сегодня вечером. Мы только вчера трахались. Еще слишком рано. Какое-то время я должна быть физически удовлетворена.

Мне не нужно, чтобы меня снова трахали этой ночью.

Я продолжаю ворочаться в постели, пытаясь думать о чем-нибудь другом. В конце концов, я просовываю руку между ног и потираю себя, воображая нелепую фантазию о том, как Джексон прямо сейчас входит в мою комнату, видит, как я трогаю себя, перекидывает меня через колено и шлепает, пока я не кончу снова и снова.

Фантазия заводит меня так сильно, что я кончаю слишком быстро. Поскольку этого недостаточно, чтобы насытить меня, мне приходится попробовать еще раз для более продолжительного и глубокого оргазма, используя два пальца в своей киске. Это требует некоторой работы, но мысль о том, что Джексон отшлепает меня, вызывает достаточное возбуждение, чтобы я достигла действительно хорошей кульминации. Я заглушаю звук своей разрядки подушкой и чувствую, как моя киска сжимается вокруг моих пальцев.

Вот. Этого должно быть достаточно. Я очень хорошо кончила. Мне жарко, я задыхаюсь, и мое тело расслабляется. Я падаю на спину, закрываю глаза и пытаюсь насладиться маленькими отголосками удовольствия.

Я довольно быстро засыпаю, но мне снятся сильные руки Джексона и строгий голос, и пару часов спустя я просыпаюсь с колотящимся сердцем.

Черт возьми. Что, черт возьми, со мной не так? Я не должна быть такой.

Мне придется снова себя удовлетворить.

Иначе…

Со стоном я скатываюсь с кровати, зажигаю свечу и иду по коридору в его комнату. Я вхожу, и половица скрипит на моем третьем шаге.

Прежде чем я успеваю понять, что происходит, Джексон вскакивает с постели. Голый и целящийся в меня из пистолета, как в самый первый раз.

Он моргает, когда понимает, кто это, и тревога на его лице исчезает.

— Фэйт? Господи, что… все в порядке?

Не так он обычно реагирует на мое присутствие в его комнате. Он никогда не притворяется удивленным. Он никогда не подвергает это сомнению. Мы просто делаем то, что делаем, и двигаемся дальше.

Но сегодня он в шоке. Он меня не ожидал. Еще слишком рано. Меня не должно здесь быть. Мы трахались прошлой ночью, и я не должна была возвращаться так скоро.

По какой-то причине его реакция меня огорчает. Я совершила ошибку, придя сюда, и теперь я беззащитна, смущена, нетерпелива. Слишком юная.

С рычанием, которое в основном защищает мои необузданные чувства, я поворачиваюсь на пятках и начинаю выходить из комнаты. Мне вообще не стоило этого делать.

— Фэйт, подожди, — Джексон следует за мной, хватает меня за руку прежде, чем я успеваю дойти до двери, и разворачивает обратно.

Я смотрю на него снизу