что Нового года не будет. Я, Кощей Бессмертный, испорчу всем детям праздник. Ха-ха-ха!

Василиса почти задохнулась от возмущения. Вот же гад!

– Видел, Найдён! Праздник он испортит! Кощею по хребтине, как договорились. Но сразу не уходим, надо ещё царевну спасти. Метла, запомни, вступаешь по моей команде!

Метла согнула прутья знак согласия.

Подхватив волшебный предмет наперевес, баба, прячась за ёлками, двинулась к Кощею, намереваясь обрушить на него весь свой накопленный за тридцать восемь лет гнев.

Антон Михалыч, заметив постороннюю на сцене, пришел в ужас. Кто она такая? Что делает?

– Эй, вы куда?! – громко зашептал он.

Этот голос услышал Сеня и обернулся. Прямо за своей спиной он увидел совершенно незнакомую, растрёпанную бабку с занесенной над головой уличной метёлкой. Сеня пораженно застыл, не понимая, как реагировать на постороннего человека на сцене. Замерла и Василиса, увидев перед собой вместо Кощея тощего высокого паренька с размалеванным лицом.

Непроизвольно в ужасе оба отскочили друг от друга.

В зале захихикали.

Привлеченная шумом со стороны, Василиса повернула голову в сторону зрительного зала. Её ослепил прожектор, который бил прямо в глаза. Она так и не разглядела, что скрывается во тьме.

– Вы… кто? – наконец выдавил из себя Сеня, стараясь не совсем выпасть из роли страшного персонажа.

– А ты… кто? – спросила его баба.

Мальчик испуганно перевел глаза за кулисы. Там Антон Михалыч делал отчаянные знаки, чтобы Сеня продолжал. Тот попытался собраться с мыслями и спасти ситуацию:

– Я – Кощей Бессмертный! – громко и пафосно произнес он.

Василиса смотрела на паренька и никак не могла понять, что происходит. Не мог этот юный отрок быть её врагом.

– Ты – Кощей? – насмешливо поинтересовалась она. – А чего такой… плюгавенький?

– Кто… плюгавенький? – возмутился мальчик.

Он не знал, что делать. Всё шло не по сценарию!

– Ты – плюгавенький. Тьфу. Ежели я тебя сейчас Метлой тресну, ты же переломишься. Вот как былиночка и переломишься! – сообщила ему ненормальная бабка.

Сеня смотрел на неё. Судя по костюму, она была артисткой, но какой-то взрослой, не имеющего отношения к их спектаклю. Может, она перепутала чего?

– Да кто вы? – почти заорал мальчик: – Баба Яга?!

– А то ты не видишь! – Василиса опустила Метлу и задумчиво облокотилась о неё.

Сеня чуть не взвыл. Уходить со сцены эта ненормальная никуда не собиралась!

– Э-эй… Не надо мне угрожать! – громко сказал он и шёпотом, сквозь зубы, добавил: – Идите отсюда, бабушка. Вас нет в сценарии.

Василиса сама не понимала, что ей делать. Может, это Кощей злые шутки над ней шутит? Для неё в этом чужом, совсем непонятном мире всё было странно.

– Это в каком сценарии меня нет? – огрызнулась она. – Я – есть. Сейчас царевну только заберу и мы пойдём.

Зал хихикал.

– А там кто смеётся? – баба ещё раз пригляделась через свет прожектора и только сейчас заметила, что они стоят на возвышении вроде помоста, а где-то внизу полно народу. В основном это были ребятишки, но и взрослые имелись.

– Это что, подданные твои? – спросила она Сеню, указывая Метлой в темноту.

– Да, это мои подданные! – мальчик уже не знал, что отвечать этой сумасшедшей и как её выпроводить.

Василиса подошла к краю сцены и громко сказала:

– Люди добрые! Этот плюгавый Кощей – не настоящий. Я знаю настоящего. Этот— самозванец…

Зал грянул хохотом.

– Так… Царевну я у тебя заберу, – Василиса отвернулась от мальчика и направилась прямо к тёмной башне, в которой томилась девица.

Сеня попытался преградить ненормальной бабке дорогу. Но та замахнулась Метлой, и он отступил.

Маруся, которая сидела внутри декорации, в ужасе наблюдала эту сцену. Откуда взялась эта женщина? Почему её никто не уберет?

За кулисами метался художественный руководитель театральной студии, пытаясь найти какой-нибудь подходящий костюм, чтобы выйти на сцену и вытолкать оттуда непрошенную гостью.

Василиса тем временем уже подошла к декорации и взялась руками за прутья окошка, проверяя их на прочность. Декорация, не рассчитанная на это, затряслась.

Девочка в ужасе схватилась за решетку с другой стороны, пытаясь удержать башню от падения.

– Что вы делаете? – отчаянно зашептала Маруся, пытаясь спасти свою темницу.

Антон Михалыч в красном плаще Кота в сапогах, в богатырском шлеме, размахивая бутафорским мечом, выскочил на сцену.

– Я – Илья Муромец – русский богатырь! – провозгласил он. – Я спасу Новый год!

Зал покатился со смеху.

Заметив бегущего к ней с мечом человека, Василиса кивнула Метле. Та ловко, одним движением выбила оружие из рук Антона Михалыча. Так как оно было не настоящее, лёгкое, то по косой дуге ушло вверх и застряло на верхушке самой высокой искусственной ели из тех, что стояли вокруг башни.

Худрук высоко подпрыгнул, чтобы достать бесславно потерянный меч, но не смог дотянуться.

– Тоже мне, богатырь, – проворчала Василиса. – Ты оружие в руках держал раньше?

Антон Михалыч, спасая спектакль, грозно произнёс:

– Как главный защитник Нового года, я приказываю тебе немедленно покинуть наш праздник… – он придвинулся к бабке и зашептал: – Убирайтесь немедленно, я сейчас полицию вызову!

Худрук еще раз попытался достать меч, но тот хорошо застрял в ветвях.

Махнув на малохольного московского богатыря рукой, баба снова резко потянула за решетку:

– Держись, царевна, я тебя спасу!

– Не трогайте мою темницу! – закричала Маруся, понимая, что фанерная башня вот-вот рухнет. – Не надо меня спасать!

– Как не надо?! – Василиса от Волшебного Зеркала точно знала, что надо. – Царевна! Я сейчас… А-а-а!

В этот момент рама окошка оторвалась, а лёгкая фанерная декорация стала падать прямо на ёлку. Та пошатнулась, зацепила соседнюю. И уже целый ряд искусственных ёлочек повалился на Антона Михалыча. Василису и Сеню.

Зрители охнули.

С перепугу кто-то включил общий свет…

Встреча

Фёдор с внуком зашли в зал в тот самый момент, когда падали деревья и башня. Конечно, всё было искусственным, не тяжелым, но дед напряжённо замер, раздумывая, не броситься ли спасать внучку.

Маруся, в съехавшим на подбородок кокошнике, первой выползла из-под рухнувших декораций. Следом из под ёлок, один за другим, стали выбираться Василиса, Антон Михалыч, Сеня и кот.

– Все целы? – спросил худрук, осматривая детей.

Он уже понимал, что премьера сорвана, спектакль не спасти.

Маруся подскочила к Василисе и выпалила со всей накопившейся ненавистью:

– Не надо меня спасать. Понятно? Я – не царевна.

– А кто? – недоумённо спросила баба.

До неё внезапно дошло, что дело неладно. Все вокруг было какое-то ненастоящее. Темница не настоящая, ёлки – тоже… Да и Кощей оказался не Кощеем. Когда в зале включили свет, баба окончательно поняла, что перед ней