— Домой собралась? — спрашивает и языком проводит по моей верхней губе.

— А надо? — веки наливаются свинцовой тяжестью, и я прилагаю титанические усилия, чтобы держать глаза открытыми. Получается откровенно плохо, но я все-таки замечаю, что Роме нравится то, что он со мной проворачивает. Улыбается довольно и еще туже наматывает мои волосы себе на кулак.

— Если ты хочешь…

Минута молчания, за которую он успевает запустить по моему телу табун мурашек, только лишь осторожно прикусив мочку моего уха, а потом я окончательно сдаюсь.

— Не хочу, — бормочу сбивчиво.

— Умница ты моя, правильный ответ, — целует в губы коротко, глубоко и очень жарко, а затем неожиданно отстраняется, кивая в сторону выхода из парка, — идем.

— Куда? — пытаюсь поспеть за ним, но мои желеобразные ноги не желают слушаться.

— На Исаакий. Хочу целовать тебя на колоннаде, — улыбается мне дьявольски и подмигивает.

— Ром, — смеюсь я и качаю головой, — это же самый большой православный храм Санкт-Петербурга!

— Ну и чудесно же, маленькая, — прижимает он меня к себе ближе, — гулять, так гулять! Грешить, так грешить…

Рассмеялся и чмокнул меня в щеку.

А я только глупо хлопала ресницами и с ужасом понимала, что готова идти с ним хоть на край света, лишь бы он только это у меня попросил…

И был собор, и поцелуи на нем тоже были, а еще рядом с Казанским собором и у Спаса на крови тоже. И вот уже в памяти моего телефона осели десятки фотографий, где мы с Ромой. И я на этих снимках такая счастливая, что мне показалось, будто бы не было в моей короткой жизни ничего более сумасбродного, отвязного и приносящего столько положительных эмоций.

Но, в то же время, пока Рома отходит за новой порцией освежающего мороженого, я выдыхаю и почти в отчаянии прикрываю ладонями свои глаза, прося у мироздания только одного — не влюбляться в него.

Нет, нет, только не это! Все что угодно, но не любовь! Не тогда, когда ставки уже давно сделаны.

— Опять витаешь в облаках? — садится рядом со мной на газон Марсового поля Рома и заглядывает в мои глаза.

— Нет, на этот раз не в облаках, — честно отвечаю я.

— А где? — протягивает он мне стаканчик белоснежного пломбира и еще прозрачный контейнер с порезанным арбузом.

— Придумываю имена нашим детям, — перевожу я шутливо тему, а потом валюсь на траву и ухахатываюсь, видя, как забавно вытянулось его лицо.

— Ну, допустим. И до чего додумалась? — качает тот головой и ложится рядом со мной.

— До того, что я еще маленькая об этом думать. И мне пора домой, — приподнимаюсь на локтях и привычным жестом сдуваю кудрявую прядку со лба.

— Уже? — расстроено тянет Рома и смотрит на наручные часы, — всего-то седьмой час вечера. Как раз хотел предложить тебе поужинать вместе.

И мне так хочется согласиться на его предложение. До ломоты в костях! Вот только телефон уже почти час к ряду атакует Марьяна, да и бабушка начала беспокоиться. А потому мне просто не оставляют выбора, вынуждая ставить точку на сегодняшнем дне.

— Прости, Ром, но мне нужно домой, — отвечаю я едва слышно, а потом прикрываю глаза и тону в его поцелуе и тихом шепоте.

— Не нужно. Останься со мной. Пусть завтра не наступит никогда. Соня…

— Я…

— Не говори мне «нет», маленькая моя…

— Я не могу…

И сердце в груди стонет и корчится. Ему не хочется расставаться с Ромой. Оно жаждет хапнуть еще эйфории. Ему необходимо биться подле него, а не безжизненно трепыхаться, когда этого парня не станет рядом. Оно знает, что так будет. Оно все понимает и бьется в агонии от страха.

Глупая мышца…

— Тогда обещай мне, что мы скоро увидимся вновь, — покусывает он мои губы.

— Обещаю, — тяну я, наслаждаясь тем, как его пальцы путаются в моих локонах.

— Завтра?

— Завтра? Нет, Рома, завтра я не могу, — вздыхаю с сожалением, вспоминая, что у нас с бабушкой назначена встреча с флористом.

— Блин, а в понедельник я сам целый день буду занят, — чертыхается парень.

— Очень жаль, — подхватываю я пальцами цепочку на его груди и рассматриваю замысловатый кулон, похожий на пулю.

— Во вторник?

— Да, во вторник отлично, — киваю я, — чем займемся?

— Полетим на Мальдивы, — улыбается мне Рома, а я недоуменно склоняю голову на бок.

— Что? Как это так?

— Ни слова больше, Сонь, мучайся вопросами и жди день «Х», — хохотнул парень, а потом поднялся и принялся уплетать забытое мороженое.

— Бессовестный, — ткнула я его в плечо.

— Бесстыжий, — согласно кивнул Красавин и дурашливо поиграл бровями.

А спустя уже четверть часа мотоцикл мчал нас в сторону Каменного острова. И то была самая быстрая дорога домой. Раз — и вот уже мы притаились в тени раскидистого дуба, куда точно не доставали камеры наружного видеонаблюдения.

— Скучай, — требовательно выдал Рома и сладко поцеловал меня в губы так, что голова моя в очередной раз закружилась, а бабочке внутри живота окончательно и бесповоротно сошли с ума.

— Сам скучай, — буркнула я, категорически не желая с ним расставаться.

— Не сдохнуть бы только, — обнял он меня крепко-крепко и тяжело вздохнул, а затем отстранился и махнул в сторону задней калитки, — иди, Сонь, а то я сейчас психану и украду тебя к чертовой матери.

— Ой, не надо, — пискнула я и покачала головой.

— Тогда до вторника, маленькая. И да, не забудь надеть купальник.

— До вторника, — кивнула я, развернулась и побежала к дому, слыша позади себя, как взревел мотор его мотоцикла.

Всего несколько мгновений прошло, а я уже выполняю то, что он мне приказал.

Скучаю…

POV Соня

Не добегая до калитки, оглянулась, а потом резко изменила свое направление и припустила в сторону дома, где жила Рябинина. А там уж попала в цепкие лапки подруги — выпутаться нереально.

— Я сегодня до ночи у тебя в гостях, — прищурилась Марьяна и то не было вопросом.

— Да? — хихикнула я.

— Ага, уже у мамы отпросилась, — кивнула девушка и сложила руки на груди.

— Ну прямо лучшие подруги, — потянула я, — весь день вместе и вечером расстаться не в силах.

— Не в силах, — хмыкнула Рябинина и пошагала в сторону дома моей бабули.

— А когда-то ты была скромной, забитой девчушкой, Мань, которую я однажды спасла от драчливого хозяйского сына, — припомнила я подруге случай из нашего детства.