— А кто пропал?

— Это ты должен мне сказать.

— Понятия не имею.

— Подумай, может, сообразишь.

Глаза Тима забегали по сторонам. Когда люди так делают, они перебирают в голове различные мысли. Берни ждал. Я тоже.

— Мэдди?

— Угадал с первой попытки, — кивнул Берни. — Ее нет дома уже почти двое суток. Выкладывай, что тебе известно.

— Ничего. Честное слово, ничего.

— Расскажи о ваших отношениях.

— У нас нет отношений, мы просто друзья.

— Друзья? А разница в возрасте не мешает?

— Мэдди — прикольная девчонка.

— В каком смысле?

— Ну, отличается от остальных.

— Чем?

— Она умная, с ней интересно.

Мать Тима просунула голову в дверной проем. Она избавилась от бигуди и зеленого паштета, но все равно в ней было что-то жутковатое.

— Все в порядке, сынок?

Тим ее не боялся.

— Уйди, мам.

Голова исчезла.

— И закрой дверь.

Дверь закрылась.

Тим посмотрел на Берни. Мой напарник слегка вздернул подбородок и изогнул бровь, словно подбадривая: «Ну же, давай!»

Тим понизил голос:

— Мэдди просила никому не говорить, но если она и вправду пропала…

— О чем она просила не говорить?

— О том, что я подвозил ее домой.

— Все-таки подвозил?

Тим кивнул.

— Из кинотеатра?

— Нет, — покачал головой Тим. — Она не пошла в кино, ну, то есть ее мама про это не знает.

— Куда же ходила Мэдисон?

Тим потер нос. Теперь он уже меньше походил на зомби.

— Мэдди кого-то встретила. Наверное, в торговом центре. Может, она и собиралась в кино, не знаю.

— Кого она встретила?

Тим опустил голову. Я сделал то же самое и заметил под столом несколько кукурузных колечек.

— Тим, посмотри мне в глаза, — велел Берни.

Подросток послушался.

— Пропавших людей либо находят очень быстро, либо не находят вообще.

Тим прикусил губу, можно даже сказать, зажевал ее.

— Быстрый этап уже заканчивается.

— Рубен Рамирес, — выдохнул Тим.

— Кто это?

— Ну, тот чувак.

— Учится в Хейвенли-Вэлли?

— Раньше учился, потом бросил школу. У него своя квартира.

— Чем занимается?

Тим опять уткнулся взглядом в пол.

— Понятия не имею.

— А если подумать?

Тим не ответил.

— Давай-ка, я угадаю, — предложил Берни. — Приторговывает травкой.

На лице Тима отразилось изумление.

— Он приводил Мэдисон к себе?

— Да.

— Где находится его квартира?

— Точно не знаю. Где-то в Модене, за гоночным треком.

— Не знаешь? Разве ты не забирал ее оттуда?

— Нет. Она позвонила и попросила подъехать к круглосуточному магазину на Альмонте-стрит.

— Рядом со станцией Гетти?

— Угу.

— Мэдисон была одна?

— Да.

— Ты посадил ее в машину и отвез домой?

— Да.

— Она что-нибудь тебе рассказала?

— Почти ничего.

— Объяснила, почему удрала от Рамиреса?

Тим тяжело вздохнул.

— Он начал к ней приставать.

— А потом?

— Мэдди убежала. Добралась до магазина.

— Пешком?

— Наверное.

— Это опасный район.

— Угу.

— В каком она была настроении?

— Трудно сказать.

— О чем еще она тебя просила?

— Только о том, чтобы я помалкивал.

— Мэдисон была расстроена?

— Вроде бы нет.

— Напугана?

— Разве что чуть-чуть.

Берни поднялся, я тоже. Хватит болтать. Пора раскрыть это дело быстро и решительно, как мы обычно и поступаем. Моя задача — выследить преступника. Берни протянул Тиму свою визитку.

— Если вспомнишь что-то новое, сразу звони.

Тим кивнул.

— Думаете, Рубен… того, гм…

— Выясним.

Мы ушли. По пути к выходу я нырнул под стол и схрумкал кукурузные колечки. С медовой глазурью, мои любимые.

— Въезжаем в Модену, — сообщил Берни, посигналив медленно ползущему впереди авто. Машина вильнула, пропуская нас. Сплошная пустошь, голая земля.

Запах пустоши мне понравился — жир, и ничего больше, зато во всех вариантах: пахло жиром от пиццы, жареной картошки, человеческих волос, машинного масла.

Я сидел прямо, подергивая носом и вбирая впечатления. Мы, я и Берни, были в отличном настроении — выехали на расследование, причем не какого-то скучного дела по сбору улик для бракоразводного процесса. Нам предстоит работа по специальности: розыск пропавшего человека!

Берни надел одну из своих лучших рубах, пеструю, с рисунком в виде бокалов для мартини. На мне был коричневый кожаный ошейник с серебряными клепками (у меня есть еще один, парадный, черного цвета).

— А знаешь, Чет, что здесь было раньше, причем совсем недавно? Пастбища и фермы, повсюду, насколько мог видеть глаз.

Как-то раз мы — я, Берни, Чарли и Леда — ездили на ранчо. Про лошадей меня лучше не спрашивайте! Все до одной — воображалы, глупые и в то же время опасные существа. Уже из-за одного этого Модена пришлась мне по душе: запах жира и ни одной лошади.

Мы свернули в переулок, где потрескавшаяся мостовая изобиловала рытвинами, а домишки по обе стороны дороги были маленькими и ветхими. У одного из домишек Берни остановился. Достал из бардачка пистолет 38-го калибра и сунул в карман. Надо отметить, такое происходит нечасто.

— На всякий случай, — пояснил он. — Идем.

Я выскочил из машины.

— Тебе лучше?

Лучше? По сравнению с чем? О чем вообще… ах да! Я бодро встряхнулся.

Берни распахнул калитку. Мы пересекли грязный дворик, посредине которого стояла замызганная кушетка с торчащими во все стороны ржавыми пружинами. Берни подошел к двери и постучал.