— Мне нужен Берни Литтл, — сказал мужчина. Некоторые люди, к примеру, Сьюзи Санчес или (безусловно!) Чарли, обладают приятным голосом. Этот человек — нет.

— Перед вами, — коротко ответил мой партнер.

Незнакомец нахмурился.

— Меня зовут Дэймон Кифер. Насколько я понял, моя бывшая супруга, не посоветовавшись со мной, наняла вас для розыска нашей дочери, Мэдисон.

— Синтия наняла нас, это верно, — подтвердил Берни.

— И?..

— Что?

Вопросы, вопросы… Меня самого мучил вопрос: не сидит ли в этой большой черной машине кошка или даже несколько кошек? Вряд ли. Кошки в отличие от нас, собак, не большие любители кататься в автомобиле — еще одна особенность, которой я никогда не понимал в этих созданиях. Что может сравниться с ездой в машине? Допустим, есть несколько других вещей — я припомнил отдаленный лай собачьей леди, — но их немного. Может, кошки просто не умеют развлекаться? Кто знает. Тем не менее вероятность того, что в машине прячется кошка, хоть и была невысока, однако не исключалась полностью, а кошка в черной машине равнялась кошке на нашей территории! Я услышал грозное рычание. Сложилось смутное впечатление, что рык доносится из моей глотки. В следующий миг я перешел к действиям.

— Что? — переспросил Дэймон Кифер. — Я требую отчета о том, как идет расследование, вот что. Полагаю, вы еще не нашли девочку, в противном случае… Эй! Что, черт побери, творит эта псина?!

Свою работу, амиго. На данный момент моя работа состоит в том, чтобы проверить большую черную машину (которая, между прочим, заняла нашу подъездную дорожку, из-за чего мы застряли на улице) на отсутствие кошек. Чтобы выполнить эту задачу, необходимо встать на задние лапы, передними упереться в дверцу и прижаться носом к стеклу. А как по-другому?

— Он поцарапает мне всю краску!

— Чет!

Хорошие новости: кошек нет. Я опустился на все лапы, одновременно услышав звук, не скрежет, а, скорее, скрип, похожий на царапанье мела по доске. От этого звука со мной всегда делается что-то странное, начиная с загривка. Я встряхнулся. Самочувствие у меня было прекрасное. Настолько, что я заложил несколько кругов по двору, вздымая клубы пыльной, сухой почвы с газона.

— Чет, ради Бога, успокойся!

Я резко затормозил и встал на месте как вкопанный. Кстати, это далеко не просто, попробуйте как-нибудь сами. В поле моего зрения попала веточка. Я плюхнулся на землю, вытянув передние и задние лапы, и принялся грызть зеленый прутик. A-а, эвкалипт. Наверное, сдуло ветром с дерева старика Гейдриха. Ням-ням, вкусно.

Берни и Кифер стояли возле черной машины и молча смотрели на дверцу.

— Пришлите мне счет, — сказал Берни.

Я глодал веточку, ощущая приятный запах собственного дыхания.

— А смысл? — скривил физиономию Кифер. — Вы только раздуете сумму своего счета. Уж я-то знаю эту кухню.

Мой напарник бросил на него взгляд, которого я не видел прежде.

— Я не раздуваю мои счета, — твердо сказал Берни.

Кифер выдержал взгляд.

— Как угодно. Я выслушаю ваш отчет и уеду.

— Вы когда-нибудь прежде имели дело с частным детективом?

— Слава Богу, нет.

— Тогда вы, вероятно, не знаете, что я не обязан давать вам отчет. Детектив отчитывается только перед своим клиентом, за исключением некоторой информации, которую он по закону обязан сообщать полиции.

— О каком, черт возьми, клиенте вы говорите?

— Мои услуги оплачивает Синтия. Значит, она моя клиентка.

Лицо Кифера раздулось. Это тоже связано с приливом крови, как при покраснении. Надутые щеки — признак того, что человек злится. В моем мире проявление злости всегда сопровождается громким шумом, но когда Кифер заговорил, его голос зазвучал не громче, а, наоборот, тише. Люди — не все, конечно, только некоторые — иногда своим поведением сбивают меня с толку.

— Вижу, в дедукции вы слабоваты, — сказал Кифер. — Любой мало-мальски приличный детектив давно бы сообразил, что все деньги до последнего цента Синтия получает от меня.

Берни слабоват? Я перестал жевать веточку и подтянул под себя задние лапы, изготовившись прыгнуть.

— Это ничего не меняет, — невозмутимо произнес Берни. — Однако я понимаю, что вам сейчас нелегко, и, если Синтия позволит, я сообщу вам результаты расследования.

— Мне не требуется ее разрешение!

— Было бы неплохо, если бы мы втроем встретились у вас дома.

— У меня? Почему у меня?

— В вашем доме у Мэдисон есть своя комната?

— Да, но…

— Я хотел бы ее осмотреть.

— Зачем?

— Так положено, — пожал плечами Берни. — Я лишь пытаюсь вернуть вашу дочь.

— Думаю, она сбежала в Лас-Вегас.

— В Лас-Вегас?

— Девочка импульсивна, как и ее мать.

— Мэдисон увлекается азартными играми?

— Я не имел в виду игорные заведения.

— Она раньше убегала из дому?

— Откуда мне знать? Можно подумать, меня держат в курсе.

— По словам Синтии, Мэдисон всегда была примерным ребенком.

— А что еще вы ожидали услышать от моей бывшей жены?

— То есть?

— Она никудышная мать, разве по ней не видно?

— Вы предпринимали меры, чтобы лишить ее родительских прав?

— Нет, — буркнул Кифер. — Девушке-подростку нужна мать. По крайней мере так я считал до последнего времени. Теперь же… — Он выставил обе руки ладонями вперед. Люди используют этот жест, когда не знают, что делать. Мне знакомо похожее ощущение. В таких случаях я либо ложусь спать, если сижу дома, либо, вне стен, отправляюсь метить территорию — тоже неплохое занятие.

Берни задумчиво смотрел на Кифера, чуть склонив голову набок. Это означало, что партнер строит новые планы, изменив мнение о чем-то.

— А что, если я позвоню Синтии прямо сейчас? — произнес он. — Можем устроить встречу здесь.

Все собрались в кабинете моего напарника. Синтия и Кифер — в креслах для клиентов, Берни — за столом, я — под столом. Со своего места я видел нижнюю часть туловищ Синтии и Кифера. На нем были темные брюки и такие же темные туфли с кисточками; она была обута в сандалии на босу ногу. Носки ступней бывших супругов смотрели в противоположные стороны.

Мои веки быстро отяжелели.

— Прежде всего, — начал Берни, — я должен задать очень важный вопрос. — Ступни нервно задергались, сперва та, что в сандалии, потом та, что с кисточкой. — Кто-либо из вас получал требование о выкупе?

— Требование о выкупе? — Кифер и Синтия повторили слова одновременно, дуэт прозвучал как-то неприятно.