И в этом профиле было поразительное сходство.

– Какое-то волшебное место, – прошептала Аня.

Коля услышал эти слова и улыбнулся.

– Здесь, на этой площадке, – сказал он, – мне не со всеми так спокойно и приятно. Бывают люди, рядом с которыми почему-то тревожно. А с вами хорошо. И я просто счастлив поделиться с вами самой большой моей за последнее время радостью!

Коля заговорщицки подмигнул и поднял вверх палец. Таким жестом всегда предваряют какой-нибудь сюрприз. Все спустились за ним по лестнице в огромную, с высокими окнами, мастерскую Волошина.

Коля поднырнул под веревочное ограждение, за которое нельзя заходить посетителям, подошел к какому-то шкафчику…

– Только мы с коллегами пока спорим, – обернулся он, словно специально разжигая нетерпение в своих спутниках, – где должна стоять моя находка. Дело в том, что ни на одной фотографии, на которой можно рассмотреть интерьеры дома, ее нет. А в волошинских письмах упоминание о ней я нашел. Как потом нашел, между прочим, и ее саму…

– Коля, а ведь это издевательство! – воскликнул Иван Сергеевич. – Посмотри, ребята просто прыгают на месте от нетерпения. Да покажи наконец, что ты от нас прячешь!

Коля улыбнулся, выставил вперед ладони жестом фокусника – мол, сейчас вы все увидите, – и открыл шкафчик.

– Вот! – торжественно произнес он и взглянул на присутствующих.

– Ой! – воскликнула Аська. – Кошечка… А почему без головы? Бедненькая!

Коля мгновенно повернулся к шкафу. Несколько секунд он стоял молча, потом заметался вдоль веревочки, как пойманный зверь, и забормотал:

– Но… зачем? Зачем? Она же ненастоящая…

– Коля, возьми себя в руки! – отчетливо и громко произнес Иван Сергеевич. – От первых минут многое зависит, поверь мне. Ты должен успокоиться и собраться с мыслями. Что пропало?

– Кошачий глаз. То есть… голова. Тьфу ты, и объяснить не умею толком!

И, словно собравшись с силами, Коля произнес на одном дыхании:

– У этой статуэтки вместо головы был большой камень – кошачий глаз. Он исчез.

Казалось, это простое сообщение отняло у Коли все силы. Он просто рухнул на музейный диван, к счастью, оказавшийся за его спиной.

Cложные чувства испытывали ребята. Особенно Филя. С одной стороны, он как нормальный человек расстроился из-за пропажи. Что и говорить, любая кража неприятна – у тебя уворовали, у твоего друга или у совершенно незнакомого человека. А тем более, если кража совершена из музея. Да еще из-под самого твоего носа!

Но с другой стороны… Филя как будто дождался наконец события, которое он предчувствовал. И даже более того – предсказывал!

Вечером ребята сидели у моря и по очереди неторопливо бросали в воду камешки. Похоже, это становилось их привычкой: перед сном сидеть вот так у воды, разговаривая или думая – каждый о своем. И вот тут-то Даня так прямо и сказал:

– Это все, Филя, твои дурацкие предсказания сбылись! Накликал беду, можно сказать. Так хотелось тебе приключений! Столько времени ждал – и дождался…

– Что я, в сговоре с преступником, что ли? – обиделся Филя. – Втайне от всех уговорил его совершить кражу? Чтобы не скучно нам было, да?

Даня вздохнул:

– Не болтай ерунды. И без этого голова кругом идет. У нас получается какой-то детектив наоборот. Сначала мы выискиваем подозрительных типов и ты убеждаешь нас, что затевается какое-то нехорошее дельце, а потом, как по заказу, совершается эта кража. Фантастика какая-то. Согласись, Филя, ты в музее сразу же вспомнил про этих Гулливеров! Не зря же ты стал расспрашивать Колю, какие подозрительные личности приходили в последнее время на экскурсию. И даже начал описывать их внешность. Хорошо, что я вовремя тебя остановил. А то твоя мама та-ак на тебя посмотрела при этом!

– Какой молодец, что остановил! – хмыкнул Филя. – Только на ногу не надо было так больно наступать. До сих пор мизинец болит.

– Мизи-инец! – передразнил Даня и задумался.

Но Филя в своих размышлениях был торопливее:

– Ты вот привык к обычному ходу вещей, – горячо заговорил он. – Начитался всяких книжек, где писатели читателей за нос водят. Сначала все неизвестно и только в конце понятно. А в жизни бывает все по-другому! Совпадения бывают самые невероятные. Поэтому жизненные, непридуманные истории – ничуть не менее интересные.

– При чем здесь книжки? – отмахнулся Даня. – Согласись, что расследование надо начинать не с конца, а с начала. С пустого места. И искать связь между различными событиями. А пока между нашей слежкой за теми типами и пропажей в музее нет никакой связи. Ни-ка-кой!

Для пущей убедительности последнее слово Даня произнес раздельно, по слогам. Филя пожал плечами, будто соглашаясь, но не очень охотно. Мол, ладно, чего уж там…

«На всякий случай все надо иметь в виду», – думал он про себя.

Филя нетерпеливо поглядывал в сторону «кухни», где сидели и обсуждали случившееся взрослые. Он собирался незаметно ушмыгнуть из лагеря. Конечно, на набережную. И конечно, чтобы разыскать Испанца и Приколова – хотя бы посмотреть на них издалека. Чутье еще никогда не подводило Филю! И он надеялся по поведению, по настроению этих людей почувствовать, имеют ли они отношение к краже.

Но мама сидела как раз у входа в палатку. А Филе надо было переодеться. Не прогуливаться же вечером по набережной в плавках! Родители никуда не собирались: они договорились с Колей, что вечером он обязательно зайдет в лагерь. Вот и ждали его. Филя вздохнул. До Колиного прихода он мог бы сто раз пробежать по набережной взад-вперед… Вот, появился наконец-то!

Улыбка, казалось, навсегда исчезла с лица Коли. Он выглядел совершенно подавленным.

– В милицию обратились, конечно, как положено, – сообщил он, махнув рукой. – Но что толку? Милиционер пришел, все записал, говорит: сами виноваты. Хранили, мол, экспонат не по правилам. Без сигнализации, без описи. Удивлялся – как это, камень вместо головы? Это же кошка – должна быть голова, а не камень. Чудак… Не понимает, что в том вся и штука! Этот камень выразительнее всякой головы с глазами! И какая сигнализация, если я эту статуэтку нашел совсем недавно? Не успели ничего сделать, не успели даже решить, где она будет стоять… Какой-то удивительно глупый милиционер.

– А как же вор узнал, где она лежит? – удивился Иван Сергеевич.

– Ну, у нас в музее все как бы на виду, – вздохнул Коля. – Все видели, как я носился с этой кошкой. Да вор мог и просто так, первое, что под руку попалось, схватить.

– Вряд ли, вряд ли, – покачал головой Иван Сергеевич. – Для этого ему еще надо было шкаф открыть. Не всякий вор осмелится в музее открывать шкаф. Только если он уверен, что не сработает сигнализация, не правда ли? Скорее он схватит действительно что под рукой лежит – какую-нибудь броскую вещичку со стола. А в нашем случае, мне кажется, кража совершенно целенаправленная.