Слуга поклонился и сказал:

– Хозяин, как хорошо, что вы вернулись, случилось нечто ужасное. Госпожа плохо себя чувствует, уже три дня не поднимается с постели.

– Изабелла больна? Что с ней?

Юсуф упал на колени и взмолился:

– Хозяин, я подвел вас! Я недостойный червь, вы должны убить меня. Это я во всем виноват.

– Она в спальне? – спросил Луччи.

Юсуф кивнул. Луччи бросился к лестнице и, перепрыгивая через две ступени, через считанные минуты оказался в спальне жены.

Изабелла лежала на кровати, укрывшись шелковыми простынями. Служанки стояли рядом с ней и махали пальмовыми веерами. Увидев хозяина, они упали на колени.

– Жена моя, ты заболела? – Луччи отодвинул легкую кружевную занавеску, которая закрывала ее кровать, и сел. Он прикоснулся рукой к ее щеке, и сердце его сжалось от боли, когда он увидел, какая она бледная.

– Мой дорогой, – прошептала Изабелла и взяла его за руку, – мой дорогой супруг, ты наконец вернулся домой. – К его изумлению, Изабелла разрыдалась, и Луччи понял, что это была не просто болезнь. Тут скрывалось нечто большее.

– Что случилось? – воскликнул он. – Что с тобой произошло?

Изабелла смахнула слезы с лица и жестом велела служанкам выйти.

– О, мой дорогой супруг, не знаю, как рассказать тебе о случившемся. Тот мужчина пришел сюда. Он вломился в дом глубокой ночью.

– Мужчина? Какой мужчина?

– Тот высокий джентльмен, с которым ты познакомил меня прошлой осенью. Не помню, как его зовут.

– Сент-Джеймс. – Луччи мрачно поджал губы.

– Да-да, – кивнула Изабелла. – Он проник в дом через балконную дверь. Она была заперта, но ему удалось бесшумно ее открыть. Когда я проснулась, то обнаружила, что он стоит надо мной. Он… он сказал, что если я закричу, он убьет меня. А потом он… о Пресвятая Дева Мария, не могу сказать, что он сделал со мной!

Луччи все понял.

– Я стала сопротивляться, но он ударил меня, сделал то, что хотел, после взломал мою шкатулку с украшениями и взял оттуда ожерелье из лазурита, которое ты мне подарил. Он… о Боже, я обесчещена! – Изабелла снова разразилась слезами.

Луччи смотрел на свою красавицу жену, дрожа от ужаса и отвращения при мысли о том, что ей пришлось пережить. Он был в ярости. Изабелла попыталась опять заговорить, но Луччи взревел:

– Хватит! Больше ни слова. Сент-Джеймс поплатится за это жизнью, и я обешаю, что это будет медленная и мучительная смерть.

Луччи направился к выходу и не видел, как в прекрасных карих глазах Изабеллы зажегся злобный торжествующий огонь, а чувственные красные губы изогнулись в удовлетворенной улыбке.

У нее не было выхода. Маргарет призвала на помощь все свое воображение, но ей так и не удалось придумать разумный предлог, чтобы не пойти на ужин и избежать встречи с Тревором Сент-Джеймсом.

Маргарет пришлось спуститься к ужину. Она расправила складки своего красного шелкового платья и подумала о глазах Эштона, об озорных искорках, которые всегда светились в их синей глубине. Но не это тревожило Маргарет, а ощущение, что за его дразнящими улыбками и дерзкими манерами скрывалась непреклонная воля, которую она не могла сломить и подчинить себе. Она чувствовала, что Тревор знал ее самые потаенные секреты и, не раздумывая, использовал это преимущество против нее, чтобы добиться своей цели. Маргарет была уверена, что он такой же охотник за приданым, как все претенденты на ее руку. И все же в ее душу закрадывались сомнения. Эштон вел себя совсем не так, как полагается настоящему поклоннику.

Маргарет поклялась себе больше не думать об этом мужчине. Завтра они собираются в Рим, полюбоваться на карнавал, а Эштон уже сказал Корнелии, что должен вернуться в Лондон и не сможет вместе с ними поехать. Уж как-нибудь она вытерпит один этот ужин, а потом Эштон исчезнет из ее жизни.

Часы на каминной полке прозвонили четверть девятого. Маргарет вошла в столовую, но задержалась на пороге. Слева от ее пустого стула сидел тот самый мужчина, встречи с которым она так отчаянно пыталась избежать. Маргарет хотела уйти, но это означало бы оскорбить его перед лицом всего общества. Конечно, идея была не лишена привлекательности, но Маргарет не могла так низко поступить. Кроме того, она уже и так слишком долго от него бегала.

Чувствуя себя солдатом, вступающим в битву, Маргарет направилась вдоль длинного обеденного стола к своему месту и заняла его, не бросив ни единого взгляда в сторону соседа слева.

– Простите, я опоздала, – пробормотала она. Лакеи начали подавать первое блюдо – бульон, и разговор пошел о предстоящем карнавале.

Герцогиня назвала этот праздник увлекательным зрелищем. Ван Альден выразил сожаление, что будет вынужден пропустить его, поскольку утром ему предстоит ехать в Лондон.

Зашел разговор о маскарадных костюмах.

Эштон повернулся к Маргарет.

– А какой костюм выбрали вы, мисс Ван Альден? – спросил он.

– Колумбины, – ответила она и отвернулась.

– Насколько я помню, возлюбленным Колумбины был Арлекин. Кто же будет вашим Арлекином, Маргарет?

Шокированная его дерзкими словами и интимным тоном, Маргарет повернулась к Эштону, намереваясь осадить его, как он того и заслуживал. Но когда посмотрела ему в глаза, резкие слова сразу вылетели у нее из головы. Смех и обрывки разговоров отошли на второй план. Маргарет показалось, будто весь мир исчез, остались только она и Эштон. Эштон посмотрел на ее губы. Он хочет поцеловать ее. Маргарет не возражала бы. Она едва слышно вздохнула. Эштон удовлетворенно улыбнулся.

Маргарет выпрямилась, пытаясь вернуться в реальность.

– Вы могли бы стать моим Арлекином, милорд, – сказала Маргарет, пытаясь вести себя так, будто столь дерзкие предложения выслушивала по сто раз на дню. – Но это невозможно: ведь вы возвращаетесь в Лондон и не сможете присутствовать на карнавале.

– Ничего подобного. Я все-таки попаду на карнавал. Разве вы не слышали? Лорд Кеттеринг любезно пригласил меня посмотреть на праздник с его балкона. Я получил еще несколько подобных предложений.

– Что? – Она посмотрела на Эдварда, беседовавшего с герцогиней. Неужели все сговорились помогать этому охотнику за приданым?

Маргарет перевела взгляд на Эштона. Он продолжал смотреть на нее, на его лице появилось самодовольное выражение. «Боже правый, – подумала Маргарет, чувствуя, как ужас сжимает сердце. – Что же мне делать? Как вырваться из этой западни?»

Следующее утро выдалось суматошным. Слуги паковали вещи и делали другие приготовления для переезда хозяев в Рим. Эдвард отправился в путь вместе с леди Литтон и ее дочерьми в их городской дом на Пьяцца ди Витторио. Тревор не присоединился к другу. Он появился в столице вместе с герцогиней Арбэтнот и ее сопровождением.