— Я хочу есть. Давай пообедаем. Как думаешь, в закусочной на другом конце парка есть жареные овощи?

— Если ты прокатишься на этой горке, я добуду тебе чучело медведя, которое тебе понравилось. — Он выпрямился, взял ее за плечо и повернул к русской горке, по которой с криками проносились любители развлечений.

У Фебы перехватило дыхание, и винила она в этом не страх перед горкой, а прикосновение Картера. Она быстро отодвинулась, и он опустил руку. Как она может решиться, если не понимает, что он задумал? Нет, она не поедет на русских горках!

— Мне негде держать чучело медведя.

— Тогда прокатись за фотографию! Вечером я тебе отдам.

Феба похолодела от ужаса при этом напоминании. Неужели она до сих пор не поняла, что потеря бдительности влечет за собой сокрушительные последствия?

— Они у тебя здесь?

— В отеле.

Она приложила руку к груди, стараясь унять бешеный ритм сердца.

— Ты оставил фотографии в отеле? Там же их могут украсть!

— А ты бы предпочла, чтобы я носил их с собой и они выпали из кармана, когда мы катались на горках?

Кровь бросилась ей в голову.

— Нет, но…

— Фотографии в безопасности.

— Я хочу уехать!

— Феба…

— Ну же, Картер! — Не дожидаясь ответа, она стремительно вскочила и направилась к выходу.

Картер догнал ее, схватил за руку и увлек в укромный уголек между лотком с мороженым и изгородью парка.

— Неужели ты до сих пор не поняла, что я не поставлю тебя в неловкое положение из-за этих фотографий? — схватив девушку за плечи, спросил он.

— Я сама поставила себя в неловкое положение своим поведением! Мне следовало подумать о последствиях, прежде чем идти на поводу своих прихотей.

Губы Картера сжались. Он опустил руки, даже не пытаясь скрыть своей досады.

Еще двенадцать лет назад он не понимал ее преданности деду. Сегодня ничего не изменилось, а у нее нет ни времени, ни сил, чтобы составить речь, которая поколебала бы невосприимчивого оппонента.

— Я хочу уехать. У меня болит голова.

— Бежишь?

— От чего?

— От того, что возникло между нами.

— Мне очень жаль, что ты не правильно понимаешь мои поступки.

— Все я правильно понимаю. Ты не хуже меня знаешь, что между нами пробежала искра, и это вызывает твое любопытство. — Он провел кончиком пальца от ее плеча к локтю, а потом по внутренней части руки к ладони.

Феба молча проклинала дрожь, которая лишний раз доказывала его правоту.

— Я обгорела. У меня чувствительная кожа.

— Твоя кожа всегда была чувствительной к моему прикосновению.

Он обхватил ладонью ее затылок. Тревожные колокольчики громко звенели у Фебы в голове, но они находились в общественном месте. Что он может сделать?

Мгновение спустя она пожалела, что недооценила Картера: он прижался к ее губам в поцелуе. Она закрыла глаза. А затем, разрываясь между желанием оттолкнуть его и прижать к себе, Феба сжала кулаки и уперлась ими ему в грудь.

Господи, что он делает? Почему Картер Джонс так возбуждает ее, что она начинает жалеть о своем близком родстве с будущим президентом?

Феба открыла глаза. Ей показалось, что он скрипнул зубами.

— Идем!

Если бы во время военной службы он наделал столько же просчетов, сколько сейчас с Фебой, его бы уже давно не было в живых.

Картер снова ошибся в оценке ситуации, и Феба немедленно воздвигла и укрепила свои баррикады. Есть ли у него хоть какой-то шанс сдвинуть дело с мертвой точки?

Настойчивый звон прорвался сквозь его мрачное настроение. Картер прошел к комнате Фебы. Слегка постучал в приоткрытую дверь. Нет ответа. Толкнул панель, вошел в комнату и увидел ее сотовый телефон, вибрирующий на туалетном столике. По журчанию воды он догадался, что Феба в ванной.

Телефон чуть не свалился с края столика. Картер бросился к нему и подхватил его прежде, чем он упал на пол. В глаза ему бросилось имя, указанное на дисплее. Дэниел Уайзнот. Кто он такой и почему звонит Фебе? Картер нажал кнопку соединения.

— Алло?

— Простите. Я, должно быть, ошибся номером, — произнес мужской голос.

— Вам нужна Феба?

— Да. А кто это говорит?

Картер задумался. Ему предоставляется отличная возможность сделать их свидания с Фебой достоянием гласности, но он не знает, кто этот человек. Никогда не доверяй неизвестному противнику!

— Феба не может подойти к телефону. Я передам ей, чтобы она вам перезвонила.

— Кто это, и где вы? — повторил тот. — Я пытался звонить домой, но никто не ответил.

Вода в ванной выключилась. Картер представил себе обнаженную и мокрую Фебу. Он заскрежетал зубами, борясь с гормонами, забурлившими в крови.

— Феба сама вам скажет, если сочтет нужным. — И Картер отключился.

Дверь ванной открылась. Появлению Фебы в комнате предшествовало облако пара. Прежде, чем она заметила Картера, он успел уловить мельчайшие подробности, от темных мокрых волос и обгоревших на солнце носа и щек до белого гостиничного халата, облегающего влажное тело.

Феба подняла голову и застыла.

— Немедленно выйди из моей спальни! Он протянул ей сотовый телефон.

— Тебе звонили.

Вытаращив от ужаса глаза, она выхватила у него телефон.

— Ты ответил? Звонил дедушка?

— На дисплее высветилось имя Дэниела Уайзнота.

— Дедушкин личный помощник. Это все равно, что сам дедушка.

— Я думал, тебя интересует, кто тебе звонит.

— В телефоне есть электронная память. — Феба закрыла глаза и глубоко вздохнула. — Мне надо одеться и позвонить Дэниелу. Наверное, что-нибудь случилось с дедушкой.

Картер должен был бы утешиться тем, что она не захотела говорить с Дэниелом обнаженной. Но утешения он почему-то не испытал. У этого человека есть ее личный номер, а у Картера его нет! И ему не хотелось, чтобы Уайзнот испортил им вечер и свел на нет все успехи, которых он достиг за прошедшие два дня.

В дверь гостиной постучали.

— Он не сказал, что дело срочное. Я впущу служащего? Присоединяйся ко мне, Феба, а не то твои жареные овощи остынут. Пожалуйста! — увидев, что она заколебалась, добавил он.

— Мне надо одеться.

— По-моему, ты выглядишь прекрасно!

Она указала головой на дверь. Картер кивнул и удалился.