— Ну не то чтобы так, но все же нечто подобное. В этом виде вам дом и достался?

— Нет, он был совершенно таким же, как все остальные. Я сломала стену, переоборудовала ванную…

— Быстро же вы управились! Вы ведь живете тут совсем недавно.

— Да, но дом я купила пять лет назад. Я наезжала сюда по выходным, когда еще работала в Лондоне. Тогда у меня не оставалось времени на общение с людьми, я только и делала, что гонялась за строителями да малярами. И лишь выйдя на пенсию, смогла обосноваться тут по-настоящему и начала заводить знакомства. Тебе кофе с молоком и сахаром?

— Только с молоком, спасибо. — Джудит взяла у Хестер чашку с блюдцем и присела на край дивана. — У вас столько прелестных вещей. И книг. Вообще всего…

— У меня всегда была страсть к коллекционированию. Эти китайские львы достались мне от дяди, картину я купила в Париже, посуду собираю многие годы, а эта скульптура — работа Барбары Хепуорт[3]. Удивительная вещь, правда? Похоже на какой-то причудливый струнный инструмент.

— А ваши книги…

— Да, книг много. Даже слишком. Кстати, если будет желание, можешь брать читать, не стесняйся. С возвратом, разумеется.

— Я как раз подумала об этом. Конечно, я не забуду вернуть.

— Я сразу поняла, что ты заядлый книгочей. Рыбак рыбака видит издалека. Что еще тебя привлекает, помимо живописи и книг?

— Музыка. Дядя Боб познакомил меня с разной музыкой. А потом я купила граммофон, и теперь у меня довольно большая коллекция записей. Это моя страсть. Можно самой создавать себе любое настроение.

— Ты ходишь на концерты?

— Какие у нас в западном Пенуите концерты! А в Лондоне я почти не бываю.

— Вот чего мне недостает здесь, в Бави-Трейси. Да еще театра. Но всем остальным я довольна. Такая жизнь, честное слово, по мне.

— Вы были так добры, что предложили мне приходить и заниматься с вами…

—Доброта тут ни при чем. Это не даст моим мозгам усохнуть — не все же кроссворды разгадывать. Я уже все приготовила в столовой. Для того чтобы печатать, необходим хороший, устойчивый стол. Я думаю, трех часов в день достаточно? А в субботу и воскресенье будем отдыхать,

— Как скажете.

Хестер допила кофе, поставила чашку и встала.

— Ну что, приступим?..

Октябрь перешагнул за середину, война длилась уже шесть недель, но ничего особенного пока не произошло — ни вторжения в Англию, ни бомбежек, ни сражений во Франции. Однако ужасы, постигшие несчастную Польшу, всех приковали к радиоприемникам, в не меньшем напряжении держала и страшная хроника событий в газетах. В сравнении с беспримерными бедствиями и кровавой бойней в Восточной Европе, мелкие житейские неудобства и лишения казались чуть ли не благом — они закаляли волю и придавали почти священный смысл самым пустяковым жертвам.

Одной из таких жертв в Аппер-Бикли стал уход миссис Лэпфорд, которая, как у нее и было задумано, устроилась поваром на фабрику.

Бидди за всю жизнь даже яйца себе не сварила. Зато Джудит немало времени провела на кухне. Она наблюдала за тем, как Филлис печет манный пудинг и нежные булочки с сахарной глазурью, готовила картофельное пюре для миссис Уоррен и помогала мыть посуду после грандиозных чаепитий, которые были неотъемлемой частью повседневной жизни в Порткеррисе. Миссис Неттлбед в Нанчерроу тоже не отказывалась от помощи, когда делала варенье или джем, и только рада была, если кто-нибудь вызывался взбить для воздушного бисквита яйца с сахаром — взбивать нужно было до тех пор, пока смесь не сделается ровного сливочного цвета. Этим, правда, и исчерпывался кулинарный опыт Джудит. Но нужда всему научит. Она откопала где-то старую поваренную книгу из серии «Как стать хорошей хозяйкой», нацепила фартук и взвалила стряпню на свои плечи. Поначалу было немало подгоревших отбивных и сыроватых цыплят, но чуть-чуть практики — и у нее стало получаться, даже торт испекла, и он вышел не так уж плох на вкус — несмотря на то, что весь изюм с вишней оказались внизу, точно брошенные в воду камни.

Другая трудность состояла в том, что продуктовые лавки в Бави-Трейси — мясная, бакалейная, зеленная и рыбная — перестали доставлять покупки. Причиной тому было введение карточек на бензин. Пришлось покориться необходимости и, вооружившись здоровенными корзинами и сетками, таскать продукты домой на своем горбу. Это отнимало бездну времени, а карабкаться в гору до Аппер-Бикли, нагрузившись, как вьючная лошадь, — занятие, надо сказать, не для слабосильных.

Вдобавок стало холодать. Прожив столько времени в Нанчерроу, где центральное отопление не отключалось чуть ли не до середины весны, Джудит позабыла, что значит холод. Мерзнуть на улице — еще куда ни шло, но мерзнуть в доме — просто кошмар. В Аппер-Бикли центрального отопления не было. Когда она приезжала на Рождество два года назад, в спальнях топили камины, а паровой котел работал на полную мощность двадцать четыре часа в сутки. Теперь же приходилось экономить топливо, а камин горел только в гостиной, и то не дольше обеда. Бидди, казалось, не чувствовала холода. В конце концов, она ведь благополучно выжила в Кейхам-Террас — доме, холоднее которого Джудит в жизни не видывала. Хуже, пожалуй, было только в Арктике. По мере того как надвигалась зима, Джудит начинала опасаться, что в Аппер-Бикли будет не намного теплее. Стоящий высоко на холме, дом грудью встречал натиск восточного ветра, а старые, щелястые окна и двери не спасали от сквозняков. Джудит без особого энтузиазма ожидала наступления длинных, темных месяцев и обрадовалась, когда Мэри прислала ей из Нанчерроу огромную платяную коробку с какой-то фирменной надписью, набитую ее самыми теплыми зимними вещами.

Четырнадцатое октября, суббота. Джудит проснулась и почувствовала на щеках покалывание морозного воздуха, вливающегося в комнату через отворенное окно. Открыв глаза, она увидела серое небо и верхушку березы в нижнем краю сада с уже вызолоченными в красноватые и коричневатые тона листьями. Скоро она начнет осыпаться. Пока береза не останется без единого листочка, предстоит изрядно поработать граблями, а потом еще жечь сметенную в груду листву.

Лежа в постели, Джудит думала о том, что если бы жизнь шла нормальным чередом, если бы не началась война, то сейчас, в эту самую минуту, она находилась бы на борту океанского лайнера, где-нибудь в Бискайском заливе, жестокая качка перекатывала бы ее с одного края койки на другой, и, скорее всего, она уже изнемогала бы от первого приступа морской болезни. Зато она плыла бы в Сингапур. На пару минут Джудит позволила себе отдаться щемящей тоске по дому, по своей семье. Казалось, ей на роду было написано всегда жить в чужих домах, и никакое гостеприимство хозяев не могло развеять печальные мысли о том, сколь многим она обделена. Она представила, как теплоход входит в Гибралтарский пролив и оказывается в Средиземном море, в забытом краю вечного солнца. Далее — Суэцкий канал и Индийский океан, и каждый вечер Южный Крест поднимается чуть выше в усыпанном алмазами синем небе. И ей вспомнилось, как на подходе к Коломбо, не успевал еще на горизонте выступить мутным пятном Цейлон, в воздухе уже разливалось благоухание пряностей, фруктов и кедра.