Марта захлопнула книгу и посмотрела название: «Дезире»*. Потом прочитала дальше: «Так что я решила, что завтра подложу в вырез платья носовых платков, чтобы выглядеть взрослой девушкой. На самом деле я, конечно, и так взрослая, только этого никто не знает, кроме меня самой, потому что по моей внешности этого не скажешь».

Марта устроилась в кресле, удобно облокотилась и откинулась на спинку. «В ноябре мне исполнилось четырнадцать лет…»

– Марта! – позвал Матс из кухни. – Иди сюда! Марта, смотри скорее!

«Как-то у неё всё прямо как у меня, – подумала Марта. – Правда, мне четырнадцати ещё не исполнилось и я ещё не совсем взрослая девушка, но уж во всяком случае гораздо взрослее, чем думают некоторые. Особенно мама с папой. Точно как у той девушки. По мне снаружи не видно, на сколько лет я ощущаю себя внутри».

– Маррр-та! – нетерпеливо повторил Матс. – Не можешь подойти, что ли?!

Но идея с носовыми платками была, конечно, безумная. Будет же сразу заметно! Мужчина точно заметит, если она придёт с платками под грудью. А вдруг они, чего доброго, выпадут – вот позорище! Неясно, какой у этой Дезире был мужчина. И какого успеха она хотела у него добиться. «В ноябре мне исполнилось четырнадцать лет, и папа́ подарил мне этот красивый дневник».

«А, ну теперь всё ясно, – подумала Марта. – Если вся толстенная книга – её дневник, она, конечно, писала как заведённая. Только и делала, что писала всю дорогу». Нет, это всё совершенно неправдоподобно. У Марты тоже три дневника, их всё время кто-то дарил, но вписано в них было всего несколько слов или предложений на первой странице. Нормальный человек не пишет столько, сколько эта Дезире.

На страницу влезла маленькая пухлая рука, а потом книгу заслонил лист бумаги в голубую линеечку, и уже невозможно было узнать, выпали у Дезире носовые платки или нет.

– Посмотри сейчас же вот это! – потребовал Матс.

Марта вздохнула.

– Сейчас приду, – сказала она.

В кухне всё ещё сидел Миккель и, уткнувшись носом в бумагу, рисовал обломком простого карандаша. Он даже не поднял голову, когда вошла Марта. Бабушка писала какие-то цифры в школьную тетрадку, разложив перед собой чеки, письма и квитанции.

Над картинкой была надпись «Маме от Миккеля». Кривовато написано, но самым лучшим миккельским почерком.

– У тебя кот и правда похож на Тигру! – сказала Марта, склоняясь у него над плечом. На самом деле, конечно, его кот был похож самое большее на кота вообще. А скорее даже на собаку. Но Миккель был не такой уж большой рисовальщик.

– Если б были цветные карандаши, я бы сделал совсем похоже! – сказал Миккель. Он всё равно выглядел очень довольным. – Как ты думаешь, мама обрадуется?

– Мою посмотри! – громко сказал Матс. – Будь добра!

– Конечно, мама обрадуется! – ответила Марта. – Кстати, а у мамы в детстве был кот?

Бабушка поставила галочку около одной цифры, потом подняла голову.

– Естественно! – ответила она. – Мышей разводить как-то не хотелось! У нас был Квинтус. Потом была кошка Лапка-Элли. Всех я и не вспомню.

Марта кивнула. Чего только здесь не узнаешь о маме! Что она читала странные книги, что у неё были кошки. А дома-то мама говорит, что заводить животных негигиенично.

– По-смо-три мою! – выкрикнул Матс. – Мать чест-на-я! И лесная!

– О, как красиво у тебя получилось, Матс! – поскорее сказала Марта. У неё не было ни малейшего представления, что нарисовано на картинке. – Мама ужасно обрадуется. Это у тебя тоже кот?

Матс грустно поглядел на неё и надул губы.

– Это у меня вертолёт! – крикнул он. – Не видно, что ли?! – и он стал тыкать пальцами в лист со всей силы, пока не оторвался краешек.

– А, ну теперь понятно, что вертолёт! – сказала Марта. Если Матс разбушуется по-настоящему – скандала не миновать. – Как я сразу не разглядела! Подписать твою картинку? Я напишу «Вертолёт. Маме от Матса», хочешь?

Матс ещё немного посердился на Марту, а потом покачал головой.

– Пока не надо, – отрезал он. – Я её, может, и не подарю.

«Ну вот и мир», – подумала Марта.

– Бабушка, можно тебя кое о чём спросить?

Она совсем не готовилась задавать этот вопрос, даже не собиралась, и потому сама удивилась. Но если ей хотелось когда-нибудь узнать ответ – а ей, конечно, хотелось! – то, возможно, наступил нужный момент. Здесь, в уютной старенькой кухне, под старомодную музыку. Бабушка что-то бормотала себе под нос и тыкала кончиком ручки в тетрадку, в колонки цифр. Потом опять поставила галочку.

– О чём? – О, этот голос не слишком поощрял расспросы.

– О том, почему мы никогда… – начала Марта. Неужели трудно задать такой естественный вопрос? Обычно ведь всем хочется разобраться! – Просто здесь так красиво. Почему мы никогда не ездили к тебе в гости? И ты к нам тоже не приезжала?

Марта ждала и чувствовала, что краснеет. Потому что вопрос был не такой уж естественный. Иначе она бы давно знала ответ. Тут был какой-то секрет. И может быть, бабушка вовсе не хотела его открывать.

Она медленно подняла голову от тетрадки, испытующе глядя на Марту. А потом снова взялась за ручку.

– Об этом лучше спроси у родителей, – сказала она.

И Марта решила даже не начинать выяснять, почему от бабушкиного дома нет тропинки в Зоммербю.

* * *

– Дождь кончился, – сказала бабушка, позже заглянув в комнату. – По-моему, ты этого даже и не заметила. Мальчишки давно на улице.

– Ммм, – промычала Марта. На самом деле, надо бы пойти к ним, ведь до бабушки так и не дошло, что Матсу небезопасно играть одному у воды. Но Дезире на удивление хорошо рассуждала, а надо учесть, что она жила больше двухсот лет назад. И, скорее всего, была красивая – во всяком случае, в то время её считали красивой. Нереально только, что она влюбилась в этого карлика Бонапарта, считала Марта. Хотя, конечно, он был романтичной фигурой. Одинокий изгнанник.

– Сейчас приду.

Но бабушка уже ушла обратно на кухню. Дневник, скорее всего, всё равно не подлинный, и всё это выдумка, хотя Наполеон Бонапарт, конечно, существовал на самом деле. Но правда ли он любил Дезире?

Для книги это, конечно, совсем не важно. Хочется только узнать, женится он на ней или нет. Он уже сделал ей предложение.