Роман Андреевич переводит взгляд с меня на парня, тот тут же приближается к мужчине.

– Дмитрий Максимов, преподаю мировую художественную культуру.

Гордеев, сощурившись, пожимает ему руку.

– А моей студентке вы сейчас что преподавали? – интересуется не особенно дружелюбно. Я отворачиваюсь, Димка смущенно кашляет.

– Прошу простить, это не то что вы подумали.

– То есть вы не прижимали в кабинете завкафедрой студентку? – голос Гордеева становится невозмутимым, а я невольно поглядываю в их сторону.

Димка ненавидит такие ситуации, перед начальством он всегда старается быть хорошеньким. Да и не только перед начальством – перед всеми. Ну как оказалось, кроме меня.

Димка начинает бормотать какую-то чушь, я не выдерживаю.

– Роман Андреевич, отпустите его. Пожалуйста.

Гордеев кидает на меня быстрый взгляд, а потом говорит:

– Свободны, и больше, надеюсь, я вас не увижу обжимающим студенток. Вы преподаватель, и это подсудное дело.

Димка вылетает из кабинета быстрее пули, тихонько закрыв за собой дверь. Я так и стою, теперь наблюдая за Романом Андреевичем. Он подходит к столу, кладёт сумку с ноутбуком и, замерев напротив, складывает на груди руки.

– Что скажете в своё оправдание, Завьялова?

– Скажу, что ему повезло, что вы пришли, иначе через мгновение получил бы удар и лишился ценного органа.

Такого ответа Гордеев не ожидает, несколько секунд смотрит удивленно, а потом, посмеиваясь, качает головой.

– Вообще-то, мы знакомы, – говорю, чтобы объяснить ситуацию, – и он не приставал ко мне. Просто так со стороны выглядело.

– Меня не интересует, с кем вы спите, Завьялова, – Гордеев берет стопку работ, не видя, к счастью, что я краснею, как мак. – Просто не делайте это на моем рабочем столе.

– Я с ним не сплю, – отхожу на другую сторону стола и тоже берусь за работы.

– Вас послушать, так вы ангел во плоти, – хмыкает Роман Андреевич, – может, вы еще и девственница, Завьялова?

Голос звучит так насмешливо, что я снова вспыхиваю. Ну да, ему кажется нелепым, что в двадцать два девушка может быть невинной. А я была бы, если бы не Дима. И вот не уверена, например, что стоило с ним…

– По-моему, это не самая подходящая тема для разговора, – цежу в ответ.

Чувствую внимательный взгляд, потому отворачиваюсь, скидываю рюкзак. Пусть разбирает оставшиеся папки, а я достану новые пока. Открыв неразобранный стеллаж, обозреваю пространство. На верхней полке какие-то фолианты. Подвигаю стул, встав на него, тяну на себя сразу всю стопку.

– Эй, Завьялова, – слышу голос Романа Андреевича, – это слишком много, вы…

Договорить не успевает, я охаю и выпускаю из рук книги, надеясь толкнуть их обратно на полку, потому что они реально очень тяжелые. Однако книги начинают падать, а я только вжимаю голову в плечи, прикрывая ладонями лицо.

В следующее мгновенье на мою голову обрушивается каменная глыба, не иначе, я чувствую, что начинаю падать, но тут же оказываюсь в крепких мужских руках. Голова кружится от удара, кажется одна из книг упала углом. Хватаюсь за сильные плечи и через мгновение оказываюсь на столе. Вижу взволнованное лицо Гордеева, он что-то говорит, щелкая пальцами у меня перед глазами. Но я плохо понимаю, что именно, потому что мужчина стоит между моих ног, и слишком близко, чтобы не обращать на это внимания. И это волнует куда больше, чем удар по голове.

– Черт, Завьялова, я сейчас вас в медпункт отнесу, – хмуро говорит Роман Андреевич.

– Я в порядке, – бормочу в ответ, разглядывая лицо мужчины.

У него красивые глаза, и ресницы такие длинные, а ещё он классно пахнет, дразнящий такой аромат. И губы притягательные, особенно сейчас, когда он их облизывает. Очень хочется коснуться легкой щетины, она придаёт ему сексуальности. Боже, кажется, я все-таки немного поехала умом от удара.

Так как я продолжаю молчать, Роман Андреевич вздыхает.

– Аля, – зовет по имени, я пытаюсь сосредоточиться на его глазах. – Вас не тошнит?

Качаю головой, а мужчина вдруг берет моё лицо в руки и немного приподнимает, вглядываясь в глаза.

А я говорю:

– Поцелуйте меня, Роман Андреевич.

Несколько мгновений мы оба не двигаемся, застыли. Мужчина смотрит на меня. И мне на секунду кажется, что сейчас он подастся вперед и накроет мои губы своими. Но по всей видимости, только кажется, потому что Гордеев отпускает мое лицо, его ладони ложатся на мои бедра и тут же отскакивают от них, словно от удара током. Кажется, Роман Андреевич только сейчас вообще обращает внимание, насколько двусмысленно близко мы находимся друг к другу. И тут же делает пару шагов назад, я быстро свожу ноги, зачем-то пряча между бедрами руки.

Гордеев обводит меня взглядом, хмурясь. Пауза определено затягивается, и я начинаю чувствовать себя просто нелепо. Боже, неужели я предложила Гордееву меня поцеловать? Мало того, что он все время меня допекает своими двусмысленными или просто унизительными замечаниями, так он ведь мой преподаватель!

Нужно срочно что-то сказать, чтобы исправить ситуацию, но Гордеев, хмыкнув, делает это за меня:

– Кажется, все-таки голова немного пострадала.

Я сползаю со стола, качнувшись, хватаюсь за край рукой. Роман Андреевич тут же оказывается рядом. Чувствую его руку на своем плече, вижу встревоженные глаза. Мужчина водит пальцем перед моим лицом, я слежу за ним взглядом.

– Не тошнит, голова не кружится? – спрашивает Роман Андреевич. Качаю головой. Он кладет на нее руки и ощупывает.

– Неплохо приложило, – высказывается в итоге, – может, и шишка будет.

Я тихо произношу:

– Извините меня за… Ну вы поняли.

Гордеев усмехается, снова отпуская меня и отходя назад. Чувствую себя почти прокаженной.

– Будем считать, это последствие удара. Забыли.

Я киваю, оглянувшись по сторонам, присаживаюсь и беру фолиант.

– Толковая библия, – читаю вслух. – Это, наверное, Прохоренко. Он у нас «Мир библии» вел.

– Возможно. Я вынесу книги в соседний кабинет.

Взяв их, Гордеев выходит, но возвращается не сразу. Наверное, не хочет меня видеть после случившегося. Ну и хорошо. Лучше даже, если вовсе не вернется. Но он, конечно, возвращается через пятнадцать минут. Заходит с двумя пластиковыми стаканчиками.

– Кофе в кафе отвратный, – замечает мне, – так что я взял чай.

– Спасибо, – киваю в ответ, он ставит стаканчики на стол.

Пока я продолжаю разбор, Роман Андреевич достает ноутбук и устраивается за столом спиной ко мне.