понимаешь, кхем Волк, что это тщетное кривляние не есть истина. Тем, что Отрыжка Гуманоида назвал «какашка», Арига удобряет наш прекрасный сад. Мы там делаем отдых, когда позволяет распорядок. И когда ты придёшь в наш прекрасный сад, и увидишь самый грустный образец, имей знание, что ему сделано удобрение какашкой Кмоля.

Ста радостно рассмеялась, а Кмоль вспыхнул до корней волос, как краснеют все рыжие люди во всех мирах, и бросил на неё пугливый взгляд.

Рэтха охотно согласился сделать Иву татуировку, и Ив наконец смог расслабиться немного. Кажется, ему опять дико повезло. Эти люди, об общении с которыми он когда-то не мог бы и подумать без содрогания, приняли его неплохо, чего он, вроде бы, пока и не заслужил?.. Но на что он вообще мог рассчитывать в данной ситуации?

Сразу же после ужина его забрала к себе Аэла, чтобы проверить его состояние, и по дороге, заметив, с каким интересом он оглядывается, предложила проводить его по всему кораблю.

— Арига — киборг последнего поколения, выращенный на Биафра. — Поясняла она по пути своим грудным мягким голосом. — Он очень большой и удобный для тех, кто длительное время живёт на нём. Хотя он и не сравнится с киборгом Лиги Гритом, который сейчас похищен. Грит огромен, как говорят; сама я не видела даже его изображений. Хотя мне нравится Арига. Это мой дом, и дом Рэмы. Здесь хорошо. Шен хороший командир. Мы пришли. Проходи.

В лаборатории Аэла, большой, чистой, с раббианскими растениями в запаянных сосудах, Ив послушно лёг в камеру, и Аэла, нежно касаясь его тонкими и гибкими, словно бескостными, пальцами, наметила места, куда будут подключены датчики.

— Насколько мне известно, человеческих офтов Вэйхэ ещё не делали. Я специально интересовалась этим предметом, и покупала у Бехидже всю доступную информацию на этот счёт. Это немного, но очень интересно. Кстати, эта информация труднодоступна, и я сомневаюсь, чтобы в человеческих мирах много знали об этом. Так… слухи, предположения. Странно видеть восстановленного человека. Ты помнишь всю свою жизнь?

— То, что было до моей… до моего ранения — да. После — ничего.

— Удивительная вещь. Как ты себя сейчас чувствуешь?

— Нормально. Переел немного.

— Это пустяки. Что с твоими руками? — Аэла нежно потрогала его запястья.

— Не лежалось на месте. — Неохотно ответил Ив.

— Понимаю. На Гонвед было тяжело?.. Я могу уничтожить следы.

— Нет. Я не хочу. Пусть будут. Так я больше похож на человека. Может, мне это только кажется, но… пусть будут.

— Понимаю. — Повторила Аэла. — Сейчас будет немножечко больно… потерпи.

Ив чуть вздрогнул, когда кожу ужалили датчики, но тут же всё прошло, и он расслабился. Аэла считывала сведения о его состоянии, слегка нахмурилась.

— Не хорошо. — Заметила, наконец. — Следы наркотика в твоей крови — очень не хорошие. С его помощью людей сводят с ума. Сколько ты принимал его?

— Я не принимал, мне его давали. Дней пять, но я не уверен. На Гонвед сложно было считать дни.

— Я могу дать тебе препарат, который будет выводить наркотик из твоего тела несколько дней, а могу избавить тебя от него прямо сейчас, но в этом случае ты должен довериться мне.

— Прямо сейчас. — Ответил Ив, не смотря на воспоминание о размазанном по барокамере пациенте. Аэла тонко улыбнулась.

— Ты мудрый человек, кхем Волк.

— Всего лишь не глупый. — Ответил он.

— Ну, вот, ты и здоров. — Сказала Аэла через пару минут. — Прими мои комплименты: ты совершенное существо. У тебя нет изъянов, ты идеален.

— Я не человек, я офт.

— Это ничего не меняет. Аригу ждут странные времена!

Ив был так прост, что не понял, о чём она. Вернулся к себе, прихватив из информационного отсека ролики, приготовленные ему Г’упрой: начала неизвестной ему пока механики. Вывалил их прямо на пол у себя, и, усевшись рядом, включил проектор.

Ничего непонятного для себя он, не смотря на новизну, не увидел на двух первых роликах, и это подняло его настроение. Потягивая освежающий напиток, он как раз перешёл к следующему, более сложному, разделу, когда раздался сигнал и вошёл Шен. Непринуждённо уселся напротив на пол. Кивнул на ролики:

— Как успехи?

— Мне нравится то, что я вижу. И пока что ничего сильно сложного для себя я не нашёл.

— Рад слышать. А я пришёл поговорить. Нам есть, что сказать друг другу. Я не прав?

— Не знаю. — Осторожно сказал Ив, отставив напиток. — Мне показалось, что ты что-то знаешь обо мне. Может быть, то, что так пытался вырвать из меня Шитаха?

— Нет. Этого, судя по всему, не знает никто, а ты забыл.

— Этого — чего?

— Откуда это могу знать я?

— Вот именно. — Ив встал. — Откуда?

— Я могу предполагать, Волк. — Шен тоже встал. Он был на пол головы выше Ива. — Но без доказательств это пустые предположения. Я научился быть осторожным за свою жизнь.

— Ты не можешь себе представить. — Сказал Ив. — Насколько мне нужно знать хоть что-то.

— А ты, — тем же тоном сказал Шен, — не можешь себе пока представить, что даст тебе это знание. Я успел кое-что увидеть в твоём лице. Жизнь научила меня разбираться в людях.

— Зачем ты пришёл?

— Силы, которые схлестнулись сейчас между собой в Известной Вселенной, способны в порошок стереть такую мелочь, как Арига. Вполне возможно, что ты — пересечение этих сил.

— Каким образом?

— Ты думал о том, что твоего офта Шитахе кто-то заказал?

— Я знаю это. Шитаха мне сообщил. Но заказчик передумал и не явился за мною в срок. Решил, что я того не стою. Кто этот заказчик, я не знаю; Шитаха не просветил меня на этот счёт. А ты? Ты, вероятно, тоже этого не знаешь?

— Точно. Я понятия не имею, кто бы это мог быть, в сложившейся ситуации это мудрено.

— Не надо играть со мной. Говори.

— Единственный ровесник Л: вара со Старого Мерака в этой Вселенной, — сказал Шен, — его киборг, который убивал и устраивал теракты на всех планетах и терминалах, враждебных Лиге.

— Это смешно. — Холодно сказал Ив. — Я знаю, что такое киборг.

— Этого киборга, — продолжал Шен, — не так давно похитили у Рогатого вместе с кораблём, Гритом. Вся Вселенная уже почти год сходит с ума, потому, что Грит изредка мелькает то здесь, то там, но чей он, кем похищен, какие цели преследуют похитители, кто стоит за этим — не известно абсолютно никому. Грит — киборг уникальнейший. Арига перед ним — шавка. Те возможности, что ему приписывают, сами по себе фантастика, а реальность, говорят, вообще превосходит всякое