с одной стороны, он вроде как присутствует в Турции, в её экономике и политике. Но он там – какой-то «с глушителем», то есть бесшумный.

Китайцы «бесшумно» инвестируют в турецкую экономику, причём достаточно точечно и адресно. Допустим, китайцы много вкладывают денег в турецкую электроэнергетику, в частности, в её крупные угольные тепловые электростанции или, напротив, в малую возобновляемую энергетику Турции, где ветер дует в ветряки, солнце светит на панели, приливы бьются о турецкие берега, а отходы человеческой жизнедеятельности сжигаются в китайских котлах…

Присматриваются китайцы и к отдельным турецким инфраструктурным проектам, разумеется, имея в виду свою глобальную инициативу «Один пояс и один путь» – новый Великий Шёлковый путь. И здесь Турция хочет себя предложить Китаю в качестве безопасного транспортного коридора.

При этом, называя вещи своими именами, турки противопоставляют себя Российской Федерации. Согласно их посылу, Российская Федерация – это «длинно и небезопасно», а турецкая территория – наоборот, «быстро и надёжно».

Сложно с ними спорить в условиях российской логистической изоляции и беспрецедентных санкций по отношению к России со стороны Запада в связи со спецоперацией на Украине.

Понятно, что не могут и не будут китайцы использовать российский маршрут для поставки своих товаров в Европу до урегулирования ситуации на Украине и даже до полной стабилизации отношений между Россией и Западом. Ну то есть российский маршрут – в обозримой перспективе, даже не в «горячем резерве», а турецкий – напротив, стал как никогда актуальным.

Так что, Турции – китайский флаг в руки!

Евгений Сатановский: Ну я представляю уровень турецкой рекламы того, что, «а вот, мы сейчас Россию обойдём через Среднюю Азию, через Афганистан». Это ведь вполне понятная вещь. Более того, как мы уже говорили, турками достаточно активно ведётся работа по заходу в Афганистан в смычке с Катаром. Хотя это, как у нас сейчас говорят, «великий героиновый путь». На турецкой территории находятся наркохабы транзита объёмов опиатов, которого достаточно на всю Европу. Для Китая, конечно, это специальная тема, потому что опиумные войны, по-моему, там никто не забыл…

Иван Стародубцев: Ну вообще-то было бы странно, при том, что официальная Турция позиционирует себя как транспортный коридор и логистический хаб для «конвенциональных» товаров и услуг, если бы неофициальная, теневая Турция не делала бы того же самого в рамках своей преступной «номенклатуры». Всё очень логично…

Что же до нового Великого Шёлкового пути, то Турция очень активно ведёт диалог с Китаем по вопросу транспортных коридоров, который, как можно судить, будет лишь только активизироваться в связи с разрывом нормальных торгово-экономических отношений между Россией и Западом с февраля 2022 года и до «всерьёз и надолго».

И, заметим, что Турция продолжает увеличивать ставки в этой игре го, предлагая себя не только как отдельно взятую страну с её географическими границами, как было до сих пор. Но уже – как «расширившуюся» Турцию в составе Организации тюркских государств, которая может предоставить Китаю непрерывный и надёжный транспортный коридор от его границ и до Европы. То есть в логистическом смысле Турции удаётся усиливать свои позиции по мере того, как Организация тюркских государств набирает «мышечную массу».

Было много рассуждений о том, что «арабская весна» поставит под вопрос срединный коридор нового Шёлкового пути, проходящий по территории Турции, заставит Китай обратиться в сторону более безопасных альтернатив на севере и юге, понимая под севером Россию, а под югом – морские маршруты. Однако спецоперация России на Украине, как можно судить, внесёт серьёзнейшие коррективы в этот расклад, заставляя китайцев с куда как большим интересом обратиться в сторону Турции.

Евгений Сатановский: Ну за счёт Азербайджана Турции удалось усилить свои позиции очень сильно. А вот насчёт Туркменистана, на фоне передачи власти Сердару Гурбангулыевичу Бердымухамедову – тут большой вопрос. У Ашхабада сложные отношения с Турцией.

Иван Стародубцев: Полагаю, что транзит власти в Туркменистане будет в Турции ещё переосмысливаться. Это – вторая новость, которая прогремела для Турции в начале 2022 года как гром среди ясного неба после событий в Казахстане. Потому что Туркменистан для турок – это краеугольный камень как в плане поставок газа, так и в плане создания транспортного коридора, который можно назвать «малый Турецкий пояс» в «большом Китайском поясе» – от Поднебесной до Европы.

Евгений Сатановский: Ну просто если в турецком проекте не будет Туркменистана, то будет выбит краеугольный камень из проекта Организации тюркских государств. А заодно и из проекта транзита центральноазиатских энергоресурсов на европейский рынок.

Иван Стародубцев: Да, это так. Не случайно Турция долгие годы билась за то, чтобы Туркменистан стал хотя бы страной-наблюдательницей в Организации тюркских государств, коим он в итоге и записался. Сейчас Турция добивается от туркмен следующего шага – полноценного членства. При предыдущем руководителе Туркменистана турки этого не добились, а что будет делать его преемник в 2022 году – году председательства Турции в ОТГ, станет ясно уже в ближайшее время.

При этом у Китая довольно напряжённые отношения с Турцией по теме уйгуров. Как турки по теме нашего Крыма регулярно «проезжаются», так и по уйгурам они ровно то же самое делают в адрес Китая. Допустим, регулярно вынося данный вопрос на повестку дня в Организации Объединённых Наций.

Если вы, допустим, посмотрите полное выступление президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана на 76-й Генассамблее ООН в сентябре 2021 года, а не только в части, касающейся России, то там он буквально двумя-тремя строчками, сообразно своему видению, обозначил все региональные «напряжённости», в числе которых оказался и Синьцзян-Уйгурский автономный округ.

Евгений Сатановский: Слушайте, а почему он не может, в конце концов, отстать от китайцев? Хотя бы от Китая, потому что для Китая – это такая болевая точка, которую там Турции вряд ли забудут.

Иван Стародубцев: Это, скажем так, – дорогостоящая турецкая принципиальность.

Потому что, допустим, каждое официальное заявление турецкой стороны в адрес Российской Федерации по Крыму или по иному чувствительному для России вопросу – говорю как человек, который постоянно занимается российско-турецкими торгово-экономическими отношениями – стоит какой-нибудь неподписанной российско-турецкой сделки или сорванной задумки.

Не могут аналогичным образом не реагировать на турок и китайцы, когда те выступают со своими очередными заявлениями по уйгурскому вопросу.

При этом китайцы действительно пытаются с турками на тему уйгуров разговаривать. Во всяком случае, я знаю, что несколько турецких делегаций по официальному приглашению КПК тот самый регион посетили, и туркам китайцы показывали то, какая там на самом деле обстановка. Ну или скорее, показывали то, что хотели показать.

Кроме того, есть ещё одна тема, которая стала для Китая также весьма болезненной.

Это всё, что связано с пандемией коронавируса. Отметим, что, когда пандемия лишь только разразилась в конце