их.

Есть народец неприятный,

Сродник гиксосов-врагов.

из хабиру, вероятно,

И неведомых богов.

Непоседы-скотоводы,

Мал от них Та-Кемет прок.

Вот от этого народа

И пришел к тебе ходок.

Так, сидящему на троне

Из-за плеч, под немес-плат,

Шепчет евнух фараону

О просителе у врат.

Хек и нехек тянут руки,

Урей давит, словно гнёт

И Рамсес, зевнув от скуки,

Тихо буркнул: «Пусть войдёт!»

В зал вошел чернобородый

Ясноглазый арамей

В белом схенти новой моды

Уас в шуйце, будто змей.

И сказал, не пав на землю,

сделав стоя шаг вперёд:

— Царь! Наш Бог взыскует. Внемли!

Отпусти же мой народ!

-

Название Египта: Та-Кемет — (черная земля)

Боги Ра (Сокол Ра, Око Ра-Уаджет) бог солнца; Нут — небо;

Древнего Египта: Змей Апофис (Апоп) — Хаос, враг Солнца, бог гиксосов;

Уаджит (Урей, не путать с Уаджет) — Богиня-кобра.

Гиксосы: кочевники, название народов, завоевавших часть

Древнего Египта в XVIII–XVI веках до н. э.

С большой вероятностью именно в их правление

потомки Авраама переселились в Египет.

Атрибуты Урей, изображение Богини-кобры, крепящееся

Фараона: на короне Фараона, головном плате или на обруче;

Хек (хека) — короткий жезл с круглым крюком,

символ посоха пастуха;

Нехек — жезл с несколькими подвесками,

символ плети или крестьянского цепа;

Немес — головной платок, спускающийся на плечи,

часто полосатый.

Одежда египтян: схенти — набедренная повязка, а в более поздние времена

юбка достаточно сложной формы.

Уас — посох. Их есть 4 вида. Символ власти.

Хабиру — египетское название кочевников, бедуинов, бродяг,

населявших, по мнению древних, земли Ближнего Востока

северней Египта.

Арамеи — семитские народы, из которых, вероятно, произошло

племя Авраама.

***

Слово аэда

Вера кров мой и грех, а неверие — знамя

Я, провидец-слепец, о бесславных пою.

Треть сильнейших из всех кто стоял между нами

Смерть найдут не в бою. От разрыва сердец.

Семя всходит с трудом, пробиваясь сквозь камень.

Давишь масло, а жмых, — пропитанье твоё.

Степь умрёт подо льдом, Древо высушит пламень.

Треть трусливых живых исклюёт вороньё.

Прозреваю ваш мир сквозь закрытые вежды:

Только страж одноглаз. Лишь смиренье и кнут

Не плодите химер. Не питайте надежды

Дети трети из нас нас навек проклянут.

И над ними Селена не взойдёт молодая.

До седьмого колена им рыдать под ярмом.

Тяжек жребий аэда. Я бессильно рыдаю

И не вижу исхода для ослепших умом.

***

В ожидании Годо

«В ожидании Годо» — пьеса Сэмюэля Беккета.

Империй Рима канул в бездну лет,

Уж сколь его не славили витии.

И пали, Риму Первому вослед

И Рим второй, что звался Византией,

И Третий Рим, под именем Москвы,

и Третий Рейх, так хваставшийся силой.

Ушедшее величие, увы

всего лишь холм над старою могилой.

Империй много было на Земле.

Причудам историческим в угоду

То возвышались светочем во мгле,

То отбирали жизни, честь, свободу.

Причудлив повторения закон.

Разнеженный богатством и успехом

Четвертый Рим, надменный Вашингтон,

Сдал Капитолий гуннам на потеху.

Но зреет где-то лишь пока незрим

На горе нам последний, Пятый Рим.

***

Король Лир с высоты 21 века

Мутная пора средневековья.

Блеск у тронов, дикость, вонь и слизь.

В те века обтачивались кровью

Честь с гордыней, щедрость и корысть.

Шли войска в крестовые походы,

Церковью до грёз возбуждены.

Голод, войны и чумные годы.

Феодалы рвали плоть страны.

Вот возьмём шекспировского Лира.

Точно правда, хоть, по сути, ложь!

Триллер, драма, и еще, — сатира

Для потехи черни и вельмож.

Превративший короля в бродягу,

Чтобы нищим истину постиг,

Круто Вильям закрутил бодягу

Из убийств, предательства, интриг.

С высоты семнадцатого века

Тьму средневековую хуля

Короля, морального калеку,

Унижал он, афоризмов для.

Нынче смотрим мы спокойно драму

На экране, в кайфе полусна.

О поэт (твою Шекспира маму!)

Новые настали врремена.

Все интриги их смешны, ей-богу,

Мир на наш нисколько не похож.

Но они пробили нам дорогу

К интернету, гаджетам и ЗОЖ.

Нам платить за то придется виру

Выше наших слабых сил весьма.

Не познать бы нам, подобно Лиру

истину, что нас сведёт с ума.

***

Накликали!

"Посланцы скорым шагом

Отправились туда

И говорят варягам:

"Придите, господа!

Мы вам отсыплем злата,

Что киевских конфет;

Земля у нас богата,

Порядка в ней лишь нет".

А.К.Толстой

На далнем Свейском юге,

среди шенгенских стран

водились раньше Руги

из Северных Славян.

Строгали лодки-струги,

вникали в суть вещей,

а также, на досуге,

хлебали лаптем щей.

Когда уж — врать не стану,

не знаю точно я,

явились к ним Славяне

Восточные братьЯ.

И говорят дебильно:

мол, братцы, е-мое!

Земля у нас обильна,

но князи — все ворье.

Пусть лучше нас захватит

какой заморский гад:

зарплату князь не платит

четвертый год подряд.

Мы, братья, так и знайте,

давно не ели всласть.

Короче: Жрать давайте,

и забирайте власть.

Сказали Руги: "Братие!

Неужто ж не спасем?

Основы демократии

мы вам преподнесем.

Подкрасьте чуть заплаты,

да сделайте рентген.

А мы вас примем в НАТО,

Европу и Шанген"

А ихний главный — Рюрик,

был вроде даже рад:

"Я, я! Их бин, натюрлих,

ваш самый кровный брат!"

Как много приходило

с тех пор на Русь князьев:

и умных, и дебилов,

и мамок и зятьев.

Богатство про…зевали

народ изведал бед…

Зачем их только звали?

Порядка ж нет как нет!

Не от ума большого.

Но я здесь — не при чем.

Читайте А. Толстого:

он знает что-почем!

***

Философский пароход

Это случилось порою осенней.

Ветер над Балтикой шал.

Малость свихнувшийся Ленина гений

Судьбы России решал.

Чуть революций гроза миновала,

Боли хватало и бед.

Был «Пароход философский» сигналом

Что иномыслие, — вред.

Были плохие, голодные годы

Вдаль уводила стезя.

Плыли к нерусской земле пароходы

Совесть и ум вывозя.

Мудрых, прославленных, честных, бывалых.

Их пролетарская власть

Не расстреляла в чекистских подвалах,

Лишь покуражилась всласть.

Этих услали. Но много осталось.

Ждал их голодный ГУЛАГ.

Век для огромной страны — это малость.

Сотня ученых — пустяк.

И не запомнили Балтики воды

Вздохи как горький миндаль,

Стылой, промозглой осенней погоды

По уплывающим вдаль.

Нынче трясется Земля беспокойно,

В тучах опять небосвод.

Мы, в ожидании ядерной бойни

Вспомним про тот пароход.

Время иное, но тянется повесть.

Пусть и тогда и сейчас

Всем, сохраняющим ум свой