— Это лорд Милборн! — сказала она. — Ох, как я рада!

Наверное, он приехал попрощаться с папой и мамой!

Она повернулась и бросилась через комнату к двери.

— Вот если бы он сделал мне предложение, кузина Дебби, — сказала Кэролайн, сверкая глазами, — я бы тут же его приняла!

— Но, Кэролайн, он чересчур стар! — возмущенно воскликнула миссис Эджмонт.

— Да, но он мужчина, а не щелкопер, как ваш драгоценный Глосфорд, — парировала Кэролайн и исчезла, прежде чем миссис Эджмонт нашлась что ответить.

Она помчалась по переходу, пробежала через холл, выскочила из парадной двери и так быстро сбежала вниз по широким каменным ступеням, чтобы поскорее встретить графа Милборна, что оказалась рядом с ним, когда он только-только вышел из кареты.

— Дядя Фрэнсис! — крикнула она и крепко сжала его в объятиях.

— Ну, Кэролайн, — воскликнул лорд Милборн, — я не ожидал тебя здесь увидеть — и тем более не ожидал подобного приветствия! Я слышал, ты теперь светская дама и из-за тебя у дверей Валкэн-Хаус каждый день бьются на дуэлях молодые щеголи.

— Не дразните меня, дядя Фрэнсис, — сказала Кэролайн, держа его за руку. — А что до щеголей, они мне ни к чему. Я еще не встречала никого, кто был бы хоть вполовину так привлекателен, как вы, милорд.

— Льстица! — отозвался лорд Милборн, но глаза его смотрели на Кэролайн с искренней привязанностью.

Он был ближайшим другом маркиза и знал Кэролайн с младенчества. Хотя они и не состояли в родстве, она стала звать его дядей, как только научилась говорить. Высокий и представительный, лорд Милборн в свои пятьдесят пять лет был, по мнению Кэролайн (как, впрочем, и многих других женщин), в высшей степени привлекательным мужчиной, но все попытки увлечь его под венец были тщетными. Он жил один в своем огромном доме и в одиночку управлял своими обширными имениями, хотя вокруг него постоянно увивались несколько женщин, мечтая прогнать грусть из его взора и рассеять ту атмосферу одиночества и скрытности, которая казалась частью его личности.

После своего дома Кэролайн считала дом лорда Милборна самым прекрасным на свете. Сэйл-Парк, резиденция графов Милборн на протяжении четырех столетий, был перестроен во времена правления Анны.

Теперешний особняк из старинного красного кирпича с резными каменными украшениями был расположен в садах такой несравненной красоты, что их слава вышла за пределы Англии, и даже из далекой Италии сюда обращались художники с просьбой разрешить им посетить Сэйл-Парк и осмотреть его окрестности.

Каждый год Кэролайн вместе с родителями проводила много приятных недель в гостях у лорда Милборна, но даже ребенком Кэролайн замечала, что иногда хозяин и ее любимый партнер по играм вдруг погружался в меланхолию. И каждый раз, когда наступало время их отъезда, она понимала, насколько одинок этот человек, несмотря на все великолепие и красоту, которые его окружали.

Под веселую болтовню Кэролайн лорд Милборн дошел уже до холла, когда, услышав их голоса, к ним по-. спешно вышел маркиз.

— Добро пожаловать в Мэндрейк, Фрэнсис, — сказал он. — Пойдем-ка в утреннюю комнату, и я пошлю за вином. Серена наверху, но ей сейчас же доложат о твоем приезде.

Все еще не выпуская руки лорда Милборна, Кэролайн направилась вместе с ними в чудесную комнату, окна которой выходили в розарий.

— Это правда, что ты завтра уезжаешь? — спросил лорд Милборн у лорда Валкэна.

— Да, правда, и мы отважно решили плыть в Кале на новом пароходе: ты знаешь, что они начали совершать регулярные рейсы два месяца назад?

— Насколько мне известно, они очень комфортабельны, — отозвался лорд Милборн, — и если погода будет благоприятствовать, то доставят вас на место меньше чем за четыре часа. И миледи не боится?

— Серена уверяет, что нет, — ответил лорд Валкэн. — И не такие уж мы старики, чтобы бояться всего нового — хотя Кэролайн и пытается убедить нас, что мы очень отстали от жизни.

— Охотно верю, — сказал лорд Милборн. — Я слышал, что Кэролайн весь Лондон взбудоражила. В клубах только и разговоров что о ее красоте, а мамы, у которых дочки на выданье, готовы умереть с досады.

— Дядя Фрэнсис, вы шутите, — запротестовала Кэролайн, краснея.

— Так что если тебе понадобится, чтобы кто-то сразился на дуэли, защищая твою честь, — сказал лорд Милборн, — я по-прежнему считаюсь неплохим стрелком, хоть я уже и глубокий старик.

— Давайте не будем говорить о дуэлях, — поспешно вмешался лорд Валкэн. — Кэролайн обещала во время нашего отсутствия вести себя примерно. Но расскажи мне о себе, Фрэнсис. Мы ждали тебя позавчера.

— И я бы приехал, — отозвался лорд Милборн, — но меня задержало одно в высшей степени утомительное убийство.

Кэролайн внезапно напряглась.

— В этом недостаток поста главного судьи, — небрежно заметил лорд Валкэн. — Кто-то, кого мы знаем?

— Нет, уверяю вас, личность совершенно незначительная, — сказал лорд Милборн. — Адвокат по фамилии Розенберг. Его убили примерно милях в четырех от Севеноукса, и мне два дня пришлось потратить на допросы свидетелей — нужно ли говорить, что это слово, как всегда, к ним не подходит? Никто не был достаточно любезен, чтобы присутствовать при совершении преступления.

— Нашли убийцу? — осведомился лорд Валкэн.

— Нет, но, как это ни странно, есть попытки приплести к делу молодого Брекона. Помнишь его отца, Юстин? Никчемная, неприятная личность. Лет двадцать назад у меня с ним был спор из-за одного кулачного поединка. Разумеется, он был не прав. Боец, на которого он поставил, в самом начале боя нарушил правила, но Брекон был упрямый и непробиваемый парень, и оттого, что я оказался прав, он перестал со мной разговаривать. Через год после этого он умер. Кажется, по поводу его смерти ходили какие-то сплетни, но в чем там было дело, не припомню.

— Так ты говоришь, его сына обвинили в убийстве? — спросил лорд Валкэн.

— Ну, не то чтобы обвинили, — сказал лорд Милборн. — Все это было как-то странно. Этого Розенберга нашли заколотым, и двое человек показали, будто где-то слышали, что в эту ночь Розенберг должен был встретиться с Бреконом. Они не могли или не Мотели сказать, откуда у них эти сведения, но упорно настаивали, что это правда. Лично я считаю, что их подкупили, чтобы прозвучало имя Брекона, но этого не докажешь. Конечно, у Брекона было прекрасное алиби.

— А что, у этого Розен… как там его… была причина искать встречи с Бреконом?

— Насколько удалось узнать, нет. При нем не было никаких бумаг, а клерк из его конторы в Линкольн-Инн сказал только, что тем утром Розенберг получил письмо, которое его весьма обрадовало, и уехал вечером в почтовой карете. Он не сказал, куда едет, а только сообщил, что будет у себя к утру.

— По-моему, не особенно интересное убийство, — заметил лорд Валкэн. — А, вот и закуска, — добавил он.