Обернувшись на Глеба, расположившегося позади, водитель сконфуженно улыбнулся:

– Да я так, шутил…

– Ничего, – посочувствовал Вадим. – В следующий раз получится. А теперь давай трогай!

– И куда мы?

– На Первомайскую.

Через пятнадцать минут внедорожник подъехал к пятиэтажному дому, размещавшемуся в глубине большого двора, столь же тенистого, как городской лесопарк. «По вечерам здесь должно быть жутковато», – подумал Вадим, отме-тив, что ближайший фонарь располагается метров за сто.

– Подожди меня здесь, – сказал Петляков. – А ты со мной, – посмотрел он на Глеба.

Последний раз Вадим был в этом дворе около года назад. Никаких изменений. Даже как будто бы деревья и те не подросли, разве что мусора по углам прибавилось. Нечасто ему приходится наведываться в подобные районы. Оно и к лучшему, уж как-то отвыкать стал.

Вадим взял Глеба не случайно. И даже не потому, что опасался внезапного нападения, не из-за дружеского плеча, которое может оказаться в трудную минуту весьма кстати, а больше из-за того, что подобный визит можно было расценить как некоторую официальную встречу, от которой не отмахнуться.

Хозяин был дома.

Свет в окне полыхал ярко-желтым светом. Набрав нужный номер, Петляков вошел в подъезд. Поднялся на второй этаж. Отстав на полпролета, топал Глеб Адамов. Несмотря на внешнюю медлительность, парень он был расторопный, и можно было не сомневаться в том, что в критическую минуту он окажется рядом.

Вот и нужная дверь, обитая коричневым растрескавшимся дерматином. Вадим критически глянул на петлицы: дверь можно было выбить одним ударом ноги. Таких крепежей давно уже никто не ставил, а из этого можно сделать вывод: хозяин квартиры был человеком невероятно смелым или из той когорты людей, которым нечего было терять.

Подождав, пока Глеб встанет вровень, Вадим надавил на черную кнопку звонка. Прозвенела заливчатая трель, как если бы в глубине комнаты переполошили канарейку. Затем послышалось легкое шарканье у самого порога, и дверь слегка приоткрылась.

В узком проеме, сдерживаемом металлической цепочкой, предстало узкое лицо, заросшее недельной щетиной. Длинные с обильной проседью волосы неряшливой волной спадали на су-тулые плечи. Грудь расхристана, на ней, цепляясь за густую черную поросль, извивалась серебряная цепочка. Даже с одного взгляда было понятно, что этот человек жил как заблагорассудится, и самым большим его удовольствием считалась бутылка пива, выпитая перед телевизором во время футбольного матча. В его внешности не было ничего такого, что могло бы указать на честолюбивые стремления. Однако каких-то пять лет назад именно этот человек не сходил с экранов телевизора и возглавлял обойму ведущих финансистов страны.

Просто однажды он вдруг пропал, как если бы его никогда не было. А иные всерьез стали думать, что он с нажитыми капиталами уехал на Запад. И уж никто не мог бы предположить, что он проживает в скромной двухкомнатной квартире, полученной его отцом, когда тот был деканом механико-математического факультета университета.

Вот, собственно, и все, что оставалось от немалого богатства.

– Ну, чего стоишь? – невесело буркнул Вадим. – Открывай! Или пропускать не хочешь?

Лицо хозяина квартиры было никаким: оно не выражало ни радушия, ни радости, не было в нем и печали; больше оно походило на выражение манекена.

Сбросив цепочку, тот уныло произнес:

– Проходите… Коли уж пришли.

– Невесело ты нас, Артем, встречаешь, – хмыкнул Вадим, перешагивая порог квартиры.

Закрыв за гостем дверь, хозяин произнес:

– Повода для веселья не нахожу.

– Это как сказать.

Прошли. Сели. Образовалась некоторая пауза, какая обычно случается перед серьезным разговором, после чего Вадим заговорил:

– Помнишь, Артем, я тебе говорил, что не время?

– Помню, было такое. – Двумя пальцами Артем выудил из распечатанной пачки, лежавшей на столе, сигарету. – И что?

– А теперь вот подошло время.

– Вот оно как, – пыхнул хозяин дымком, небрежно бросив зажигалку на полированный стол. – Только ведь теперь мне это ни к чему. Устал я.

Вадим ожидал услышать нечто подобное. Люди, падающие с такой высоты, с какой довелось свалиться бывшему генеральному директору «Промстроймаша» Артему Ильину, рассыпаются от удара на молекулы. Так что еще удивительно, почему он оставался целехоньким.

За прошедшее время он как будто бы трансформировался, сделавшись бесчувственным к тому, что творится вокруг. В какой-то степени Артем Ильин напоминал рыбака, сидящего на берегу полноводной реки, все ожидающего какого-то невероятного действа, вот только ничего такого не происходило. Даже поплавок не шевелится, как если бы он был намертво привязан ко дну.

Взор Артема застыл, он будто бы умер на какую-то минуту. Полная атрофия чувств. Если его и способно что-то воскресить к жизни, так это только поплавок, забившийся в истерике.

Самое время выводить хозяина квартиры из прострации.

– Послушай меня, Артем, ты сумеешь не только рассчитаться за свое поражение, но и как следует заработать.

Вот он, тот самый поплавок, что выведет Артема из прострации. Парень поднял на Вадима взгляд, потом перевел его на Глеба, стоящего колом за спиной шефа, и тихо спросил:

– Ты мне хочешь предложить деньги, я так понимаю?

– Нет, если ты расскажешь все так, как было, то мы поможем тебе вернуться туда, откуда тебя выперли, – просто пообещал Петляков.

– И что я должен рассказать? – На сей раз Артем спросил почти с вызовом.

К подобному ответу Вадим был готов.

– Ты должен будешь сказать всю правду. Выдумывать ничего не нужно. Скажешь, что Верещагин выкрал тебя средь бела дня и месяц держал в заложниках. Грозился убить, избивал. А потом заставил переписать на него часть своего имущества. Или это было как-то по-другому?

Хозяин помрачнел:

– Нет, отчего ж… так оно и было. Только сюда еще можно было бы добавить, что все это время он держал меня не просто в заложниках, а в подвале, где я чуть не сдох!

– Ну вот, видишь, – с заметным облегчени-ем произнес Петляков. – Тебе есть что вспомнить. Но для начала напишешь заявление и лич-но отнесешь его в прокуратуру.

– У Верещагина большие связи, – засомневался Артем. – Дело могут замять.

Вадим поморщился:

– Это уже не твоя забота. Мы со своей стороны сделаем все, чтобы дело попало к дотошному следователю. Ты же должен будешь ответить на все вопросы, когда тебя вызовут в прокуратуру. Тебе даже врать не придется, ответишь как было. Можешь еще добавить, что за то время, пока тебя держали в заложниках, твой бизнес распался. Партнеры растащили его на куски, – и осмотревшись, прибавил: – Тебе же досталась двухкомнатная квартира в панельном доме.