Девушка закрыла лицо руками и заплакала:

– Кто избавит меня от этой жизни в смерти?

Вальтер вскричал:

– Я! Я избавлю тебя! Зачем же ещё я прибыл в эту страну?

Он даже чуть было не обнял её, но вспомнил своё обещание и отпрянул в страхе, так как понял, почему она взяла с него такое слово. Вальтеру оставалось только плакать вместе с ней.

Тут девушка вдруг перестала рыдать и сказала уже другим голосом:

– Мой друг, ты говоришь о том, что избавишь меня, а ведь скорее я избавлю тебя от опасности. Теперь я попрошу прощения за то, что огорчила тебя своим горем. Ты не отгонишь его поцелуями и нежными объятиями. Я раздавлена воспоминанием о страданиях в этой стране и о радостях внешнего мира.

Девушка всхлипнула было, но сдержалась и продолжила:

– Теперь, мой друг и любимый, послушай внимательно, это важно, я расскажу, как тебе поступить. Во-первых, по тому, что урод встретил тебя у входа в нашу страну и дал тебе хлеба, я могу догадаться о том, что госпожа ждала тебя. Впрочем, твой приход сюда может означать только одно: она сплела свою сеть, и ты попался. Не припомнишь ничего, что подтвердило бы мою догадку?

Вальтер сказал:

– Трижды ясным днём я видел, как мимо меня прошли образы этого урода, тебя и славной дамы, будто это были живые люди.

И Вальтер вкратце пересказал ей, что с ним случилось после того, как он увидел трёх незнакомцев на пристани Лангтон-он-Хольма.

Девушка ответила ему:

– В таком случае я уже с уверенностью могу сказать тебе, что ты попался в её ловушку, как я и предполагала. Вот почему, мой друг, я не позволяю тебе целовать или ласкать меня, хотя бы я и сама желала этого. Одна госпожа будет обладать тобой, только для этого она и заманила тебя сюда. Она сведуща в колдовском искусстве (как и я в некотором смысле), и как только ты коснёшься меня или хотя бы моего платья рукой или губами, госпожа учует мою любовь к тебе, а если и пощадит тебя, то не пощадит меня.

Девушка замолчала, потупив взор, а Вальтер опечалился и смутился от понимания своей беспомощности, так как ничего не знал о колдовстве.

Наконец, девушка снова заговорила:

– Всё же мы не умрём, не попытавшись изменить свою участь. С этого момента ты знаешь, чего тебе опасаться, поскольку теперь она желает тебя, а не сына короля. Помни об этом всегда, какой бы она тебе ни показалась. Сын короля отныне волен любить кого хочет, пусть даже он этого ещё не знает, а значит, и я вольна сказать ему это. Впрочем, она настолько зла и своенравна, что может меня и за это наказать, даже если бы я и угадала её желание. Дай мне немного подумать.

Она снова надолго замолчала, а через время произнесла:

– Да, это опасно, и план, который я обдумываю, рискован, поэтому я пока не раскрою его тебе, и не спрашивай меня впустую. По крайней мере, не может быть ничего хуже того, что будет, если мы не попытаемся осуществить его, а сейчас, мой друг, из всех опасностей самая страшная – наша разлука. И ещё одно я скажу тебе: ты полюбил ту, которая будет тебе верна, что бы ни случилось, но я не в силах продлить свою жизнь, и обещания мои перед угрозой смерти стоят так же мало, как если бы их дала тебе обманщица, но при этом ты, которого я полюбила, мил, верен, простодушен и смел. Если ты выстоишь перед всеми искушениями, то и сам спасёшься, и меня спасёшь, поэтому поклянёмся оба, что простим друг другу и обман, и всё невольное предательство в тот день, когда мы сможем любить друг друга открыто.

Вальтер воскликнул:

– Любовь моя, конечно, я поклянусь! Ты святая для меня, и я буду клясться, словно на мощах святых: клянусь на твоих руках и твоих ногах!

Эти слова были приятны девушке. Она засмеялась, покраснела и взглянула на Вальтера по-доброму, но затем её лицо снова стало серьёзным, и она сказала:

– А я клянусь твоей жизнью!

Затем она продолжила:

– Теперь тебе больше нечего здесь делать. Ты можешь идти прямо к Золотому дому, где живёт моя госпожа. Это единственный дом в здешних краях, кроме того, которого не видно. Золотой дом ты найдёшь к югу отсюда, идти здесь недалеко. Как она поступит с тобой, я не знаю, но всё, что я сказала о ней, о тебе и о сыне короля – всё правда, поэтому дам тебе ещё один совет: будь всегда осторожным и хладнокровным в своём сердце, какой бы вид тебе ни пришлось принять при этом. Если тебе придётся поддаться ей, то поддавайся как можно позже, чтобы выиграть время, но и не слишком поздно, чтобы не пришлось потом краснеть за то, что поддался из-за страха. Береги свою жизнь, мой друг, чтобы не повергнуть меня в неизбывное горе. Ты скоро снова увидишь меня: может быть, завтра, может быть, через несколько дней, только не забывай, что я делаю всё, что могу. Также следи за тем, чтобы не обратить на меня внимания больше, чем ты обращал его на ничтожных служанок на улицах твоего города. О, любовь моя! Печально наше первое расставание, как печальна и наша первая встреча, но верю, случится и новая встреча, и будет она лучше первой, а последнее расставание наступит ещё очень, очень не скоро.

С этими словами она встала со своего места, а Вальтер, ничего не говоря, опустился перед ней на колени. Затем он поднялся и пошёл прочь. Отойдя немного, он обернулся – девушка стояла там же. Только когда она увидела его спину во второй раз, она отвернулась сама.

Вальтер же продолжил свой путь по этой прекрасной стране, и его сердце было полно надежды и страха.

После расставания с девушкой, когда солнце преодолело уже более половины своего дневного пути, Вальтер определил по нему направление на юг, как ему и было велено. Он шёл быстрым шагом, словно спешащий на битву воин, которому кажется, что время перед встречей с врагом идёт слишком медленно.

За час до заката юноша увидел, как что-то светится и искрится за дубовыми стволами. Когда же он вышел на поляну, то стало ясно, что это чудно построенный дом из белого мрамора. На его светлых позолоченных стенах были вырезаны различные узоры и фигуры, тела и одежды которых были ярко раскрашены. Окна выглядели очень нарядно, перед массивной дверью возвышался портик с колоннами, а из колонн выступали очертания людей и животных. Вальтер взглянул на крышу – она вся светилась и сияла, так как была покрыта листами жёлтого металла, должно быть, настоящего золота.

Всё это Вальтер рассматривал на ходу, не задерживаясь. Он не хотел мешкать, поскольку решил, что перед смертью у него будет много времени и он успеет насмотреться на все эти красоты, но всё же юноша заметил, что, хотя дом и был небольшим, по убранству с ним не сравнился бы ни один дворец из любой части света.

Вальтер взошёл на крыльцо, вступил в сводчатый многоколонный зал, где стены были расписаны золотом и ультрамарином, на полу же поверх тёмного фона были рассыпаны разноцветные блёстки, а в окнах переливались разными цветами узорчатые витражи. Посреди залы искрился золотой фонтан. Вода сбегала по двум облицованным золотом и перекрытым серебряными мостиками стокам. Зал был очень длинным и плохо освещённым, поэтому только когда Вальтер прошёл фонтан, он заметил, что был не один. У другого конца на троне сидела та самая дивная дама, чей образ уже трижды являлся Вальтеру. Она надела те же золотые украшения с драгоценными каменьями, которые он некогда видел на ней. Словно яркий свет исходил от неё! Её вид слепил Вальтеру глаза, и, не в силах сделать больше ни шага, юноша упал на колени, но дама была не одна: рядом с ней сидел молодой мужчина, весьма приятный на вид, насколько мог судить Вальтер, в дорогих одеждах, перепоясанный мечом в ножнах, отделанных драгоценными камнями. На голове у него был надет жемчужный венец. Дама и мужчина держались за руки и, казалось, вели нежные речи, но они говорили так тихо, что Вальтер не слышал ничего, пока этот мужчина не произнёс громко: