‒ Здравствуй, ‒ начал он бархатным тоном, который никогда не использовал со мной. ‒ Как тебя зовут?

Облегчение накрыло меня с головой, такое же ощутимое, как золотой ихор, текущий по им венам. Зевс не узнал меня. И впервые за несколько последних месяцев я улыбнулась ему.

‒ Гефеста, ‒ ответила я. ‒ Меня зовут Гефеста.

* * *

Наше общение продлилось всего одну ночь, но мне этого было достаточно. Я больше не возвращалась на пляж и не знаю, приходил ли он искать свой новую любовницу. На Олимпе он ничем не выказывал своё беспокойство или недовольство. С другой стороны, если настоящая я была для него всего лишь временным увлечением, то влюблённость в несуществующую Гефесту выдала бы в нём ещё большего идиота, чем я думала.

Мой живот округлялся день ото дня. Я даже не пыталась его скрыть, хотя Деметра пересказывала сплетни, ходившие среди остальных богов. Мне было плевать. Кто бы что ни думал, это законное дитя. Чужое мнение роли не играет.

В утро, когда я родила своего второго сына, Зевс устроил скандал. Я отдыхала с малышом в своей спальне, когда он ворвался, напугав моего павлина.

‒ И зачем ты это сделал? ‒ я вздохнула, глядя, как птица улетает с балкона. ‒ Мы так хорошо сидели.

‒ Даже не сомневаюсь, ‒ он ударил кулаком по стене с такой силой, что его наверняка слышал весь Олимп. ‒ Кто он?

‒ Ты о ком? ‒ невинном спросила я и снова взглянула на малыша, сладко спящего у меня на руках. ‒ Ты про него? Это мой сын.

‒ Я не про ребёнка, ‒ выдавил он сквозь зубы. ‒ Скажи мне, кто твой любовник.

‒ Любовник? ‒ я наклонила голову в невероятно раздражающем притворном невежестве. ‒ Ты мой единственный любовник, дорогой муж. Или ты уже забыл? Это многое объясняет.

‒ Хватит, ‒ прогремел Зевс. И не успела я и глазом моргнуть, как он выхватил у меня из рук сына и рванул на балкон. Мальчик начал плакать. ‒ Я не потерплю такого отношения. Я не позволю, чтобы меня унижала собственная жена. Я не стану посмешищем в глазах всех моих подданных и моего совета…

‒ Твоего совета? ‒ я попыталась подойти к нему, но слишком обессилела после родов и не могла прийти на выручку плачущему сыну. ‒ Это наш совет. Или об этом ты тоже забыл?

‒ Не играй со мной, ‒ рявкнул он, стоя на краю балкона и удерживая моего сына одной рукой.

‒ Отдай его мне, ‒ я потянулась к своему мальчику, но Зевс уклонился. ‒ Зевс, он же просто ребёнок, я нужна ему, отдай его мне…

‒ Артемида с Аполлоном тоже были просто детьми, когда ты натравила на них змея, ‒ Зевс занёс руку с ребёнком над пропастью. ‒ Давай проверим, отдалась ли ты смертному, как последняя шлюха?

Меня охватил ледяной ужас, погасив пылающий гнев.

‒ Зевс, нет… ты не можешь…

‒ Ты моя жена. Ты клялась мне в верности. Ты богиня семьи и верности, но посмела запятнать себя появлением этого… выродка.

‒ Он не выродок…

‒ Я не потерплю на Олимпе это вечное напоминание о твоей неверности.

Моё лицо вспыхнуло.

‒ А что насчёт твоих измен? Твоей лжи, твоих гулянок, твоих шлюх… Почему ты можешь избавиться от необходимости видеть моего сына, тогда как я вынуждена терпеть ублюдков до скончания веков?

Лёгкий бриз на балконе сменился леденящим ветром. Сверкнула молния.

‒ Так вот какого ты мнения о нашей семье?

‒ О твоей семье, ‒ выплюнула я. ‒ Не моей. Они никогда не будут моей семьёй.

‒ А вот это… будет? ‒ он бросил взгляд на ребёнка, который рыдал так сильно, что аж весь посинел.

Я выпрямилась во весь свой рост. Мой сын не «это». Он живой и заслуживает уважения и любви от своего отца, хотя уже давно знаю, что Зевс на это не способен.

‒ Он мне ближе, чем когда-либо будешь ты.

Я не думала, что он реально пойдёт на это. Зевс может быть изменщиком, лжецом, но он никогда не калечил невинных. Вот только прямо у меня на глазах, когда я у меня не было ни малейшего шанса остановить его, ребёнок выскользнул из его рук и полетел камнем вниз.

Глаза застлала алая пелена, и оставшиеся крохи моей влюблённости в Зевса исчезли.

‒ Ты за это заплатишь, ‒ убийственным голосом прошептала я. ‒ Я не могу тебя убить, но я найду способ тебя уничтожить. Помяни моё слово.

Зевс фыркнул, хотя на долю секунды я заметила, что под всем его высокомерием промелькнула тень скрытого сомнения.

‒ Ты сама виновата, что родила бастарда у меня во дворце.

‒ Он не бастард, ‒ я отшагнула от него и сменила внешность, вновь превратившись в ту девушку, которую он встретил на пляже в свете луны. ‒ Его зовут Гефест, и я собиралась растить его как твоего сына.

Одного удара сердца было достаточно, чтобы в глазах Зевса мелькнуло узнавание и он запоздало бросился к краю балкона.

‒ Но…

‒ Больше у него нет отца. Тот, кто пытался убить его, не может так называться. Когда я вернусь, весь совет узнает о том, что ты сделал, я тебе обещаю. И в отличие от тебя, Зевс, я держу свои обещания.

И не дожидаясь его ответа, я исчезла. Мне нужно найти сына раньше него.

Приземлившись на краю скалы ‒ достаточно высоко, чтобы увидеть море вдалеке, ‒ я прислушалась. Вой ветра почти заглушил его плач, но ничто в этом мире ‒ даже сам Зевс ‒ не сможет разлучить меня с сыном.

Я нашла его среди острых скал, плачущего и сжимающегося от кусачего холода. И хотя он был бессмертен, его ноги оказались вывернуты под неестественным углом. Он