‒ Ох, маленький мой, ‒ выдохнула я и осторожно взяла на руки, пытаясь исцелить его ноги, насколько способна. Целительство ‒ не моя специализация, но Зевс, по всей видимости, проклял его, иного объяснения нет. Ещё одна причина ненавидеть моего дражайшего муженька. Впрочем, от ненависти мало толку, если не направить её в нужное русло.

Я найду способ уничтожить его, забрать у него власть и сделать так, чтобы он никогда никому не смог навредить. Ни мне, ни нашим детям, ни совету. В своей жажде власти и контроля над всем живым Зевс создал раскол, какого не было между нами со времён войны с титанами. И если он продолжит в том же духе, новая война ‒ лишь вопрос времени.

Я не могу этого допустить.

* * *

Я ждала. Наблюдала. Прислушивалась.

Время шло, хотя я едва ли это замечала. Мы не взрослели и не старели, а Зевс уж точно не становился мудрее, но я подмечала каждую деталь, что могла помочь мне свергнуть его. Он больше не разговаривал со мной после того происшествия на балконе и, к моему огромному облегчению, не обращал внимания на Гефеста. Не из гордости или гнева ‒ несколько раз, когда я ловила его на том, как он наблюдает за нашим хромающим сыном или предлагает Аресу посостязаться в армрестлинге, в его глазах отражалось чувство вины и сожаление.

Прекрасно. Но как бы он мечтал стать частью жизни Гефеста, я его и близко не подпускала к младшему сыну. Более того, я постоянно рассказывала Гефесту, на что способен его отец и почему ему нельзя верить.

Но как оказалось, пока я спасала Гефеста, Зевс успел рассказать совету, что это я уронила нашего сына с балкона. То ли запаниковал, то ли попытался сохранить авторитет таким образом, то ли просто решил наказать меня таким образом ‒ какими бы ни были его намерения, Посейдон и все дети Зевса поверили ему. И с тех пор никто из них не называл меня мамой, не приходил ко мне за советом. Точно так же, как я исключила Зевса из своей жизни, он вычеркнул меня из своей.

Всё это было неважно. Я в нём не нуждалась. Я по-прежнему оставалась Королевой Небесного царства, и этого он не мог у меня отнять.

Большую часть времени я проводила рядом с Деметрой. Несмотря на все наши различия, я доверяла ей. Мы обе хорошо понимали, что нужно положить конец его царству террора как можно скорее. Вот только если сначала мы строили планы вместе, постепенно она становилась всё более и более отстранённой, отдаляясь от меня. Я могла бы понять, если она просто устала ждать, но она была моей единственной союзницей. Мне нужна была её поддержка.

‒ Деметра! ‒ я ворвалась в её спальню. ‒ Нам нужно поговорить…

Я остановилась замертво на полпути. Деметра сидела на краю кровати, по её щекам ручьём текли слёзы. Перед ней на коленях стоял Зевс. Он держал её руки в своих, и я никогда ещё не видела столько боли на его лице.

Мёртвая тишина. Деметра посмотрела на меня, словно я была одной из мойр, но мой взгляд был устремлён на Зевса. Не знаю, что он ей такого наговорил, что она теперь плачет, но я оторву ему голову.

‒ Пошёл вон, ‒ прорычала я, как дикий зверь ‒ один из тех, что теперь расплодились по всей земле.

Ему не нужно было повторять дважды. Он встал и пронёсся мимо меня. Как только он вышел, я села рядом с сестрой.

‒ Что случилось? Что он тебе сказал? Ты в порядке?

От этого Деметра заплакала пуще прежнего. Она закрыла лицо ладонями, её плечи вздрагивали от каждого всхлипа. Я погладила её по спине, но никакие мои слова не могли её успокоит. Зевс должен гореть заживо за то, что с ней сделал.

‒ П-прости меня, ‒ выдавила она, запинаясь, спустя несколько минут. ‒ Пожалуйста, прости меня.

‒ За что? ‒ застыла я. За что ей извиняться?

Но она снова замотала головой.

‒ Я совершила нечто ужасное. Это было глупо, и отвратительно, и… Я не знаю, что на меня нашло. Просто когда я видела тебя с сыновьями, такую счастливую…

‒ Деметра, ‒ меня сложно назвать счастливицей, и она знает это лучше кого бы то ни было. ‒ Что ты такое говоришь?

Она убрала руки от лица, и я увидела, как её лицо исказила агония.

‒ Я так хотела ребёнка, ‒ прошептала она. ‒ И семью, как у тебя. Я хотела стать счастливой… Найти кого-то, с кем можно разделить жизнь.

То, как с ней разговаривал Зевс. Как держал её за руки. Мои внутренности скрутились в узел от ужаса.

‒ Что ты сделала, Деметра? ‒ мой голос упал до шёпота.

Она потянулась ко мне, но я отпрянула. И она снова расплакалась.

‒ Прости меня, Гера. Я не соображала, что делаю. Он просто предложил, и я…

‒ И ты подумала, что вместо того, чтобы отказать ему, как было бы правильно, вместо того, чтобы найти кого-нибудь другого, тебе проще предать меня и понести от него.

Её всю трясло, она снова спрятала лицо в ладонях. Несколько долгих минут мы обе молчали. Она не отрицала моих выводов, а я ни о чём больше не спрашивала. Правда ледяной водой обрушилась на меня, заморозив остатки любви к моим родственникам.

Я осталась одна. Совершенно и беспросветно одинока. Даже моя сестра предала меня ради этого идиота. Даже мои сыновья продолжали называть его отцом.

У меня не осталось ничего, что бы я любила и могла назвать своим и только своим. Зевс дотянулся своими грязными лапищами до всего, что когда-то было хорошим, и украл у меня, как самый обычный воришка. Это он настолько возненавидел меня за то, что бросила ему вызов много лет назад на том острове? Неужели он ещё тогда решил растоптать меня, разорвав моё сердце в клочья? Это был его план с самого начала? Жениться на