А теперь этот новый Субкомендант… Зачем ему потребовались кубики для игры в кости? И почему ни сам Талли, ни его приятели до сих пор не понесли наказания? «Доложите о совершенном вами нарушении»… Каул обошелся бы без всяких докладов. У него с нарушителями разговор короткий: казнить, или, как выражаются джао, «усмирить» — тем более, учитывая его нынешнее настроение. Даже за такую мелкую провинность, как игра в кости на территории базы. И дело даже не в игре в кости. Просто джао помешаны на рациональном использовании времени. По их мнению, азартные игры — пустая трата времени, поскольку самим джао от них никакого проку. При этом ничего не производится и не развиваются никакие навыки, которые пригодятся будущим солдатам. А значит, они просто отвлекают от дела, равно как и альпинизм, скачки, декоративное садоводство, изящные искусства… список можно было продолжать до бесконечности. Гражданским еще дозволяются кое-какие развлечения — при условии, что на это не уходит основная часть их времени и средств. Потому что все, что представляет ценность, теперь принадлежит джао. В том числе и время.

Талли вспомнил об одном происшествии пятнадцатилетней давности, в котором джао четко обозначили свою позицию.

Пятнадцать лет назад состоялась последняя экспедиция на Эвест вопреки указу Губернатора Земли, который наложил на эту акцию запрет, объявив ее бесцельной тратой сил и средств.

Через тридцать минут после начала заключительного этапа восхождения вершина горы — несколько сотен метров — была превращена в пыль. Джао действовали старым проверенным способом: сбросили на вершину Эвереста болид наподобие тех, какими были уничтожены Чикаго и Нью-Орлеан. Бедняги-альпинисты, скорее всего, даже не поняли, что произошло. Зато это хорошо поняла остальная часть человечества. И сделала выводы. Методы джао всегда отличались простотой — так, чтобы дошло даже до самых тупых.

Талли обогнул последний из жилых блоков, где были расквартированы джао. Ничто не указывало на присутствие Плут-рака, зато впереди показался краешек посадочной площадки — до побережья было совсем недалеко. И кораблик, на котором, по-видимому, прибыл Эйлле кринну ава Плутрак, все еще стоял здесь. Странно: обычно корабли надолго не задерживаются. Может быть, это личный транспорт Субкоменданта?

Корабль купался в лучах голубого света. Тонкий, словно игла, он был, наверно, куда более маневренным, чем любой из космических кораблей джао, которые Талли доводилось видеть. По спине пробежали мурашки. Если этот кораблик не единственный, Сопротивлению придется нелегко. В какой-то степени безопасность лагеря в Скалистых горах обеспечивается тем, что переброска туда подразделений джао до сих пор находили слишком хлопотным делом.

Нет, это вряд ли. Став джинау, он понял еще одну вещь — очень досадную: джао не воспринимали Сопротивление всерьез. Разумеется, на любую акцию они реагировали без промедления и с присущей им жестокостью. Но снарядить экспедицию, чтобы выяснить местонахождение штаба повстанцев… пока движение не напоминало о себе в очередной раз, об этом даже не заходило речи. Так что вряд ли «пушистики» вызовут на Землю корабли, специально оборудованные для борьбы с мятежниками. И этот красавец на посадочной площадке, скорее всего, предназначен для чего-то другого.

Возможно, дело в этой таинственной войне с Экхат. Для оправдания своих зверств джао рассказывали о каких-то ужасных созданиях, которые обитают где-то в космосе и только ждут момента, чтобы напасть на Землю. Если верить джао, самыми жестокими среди них были Экхат, по сравнению с которыми сами джао показались бы милосердными, как ангелы. Они уничтожают всех без разбора… и поэтому нужна готовность, готовность и еще раз готовность. Большинство людей — включая тех, кто добровольно соглашался сотрудничать с джао, — считало эти предсказания обычным пропагандистским трюком.

Раньше Талли тоже так думал. Но сейчас у него появились сомнения. За последние месяцы он много узнал о джао — гораздо больше, чем он мог узнать, наблюдая за ними издалека. Насколько Талли мог судить, джао не чувствовали за собой абсолютно никакой вины за свои поступки. Такого понятия, как стыд, у них просто не существовало. Они поступали так, как считали нужным, чтобы держать ситуацию под контролем, и не искали для этого никаких оправданий. Зачем тогда понадобилась вся эта тщательно построенная пропагандистская программа? Просто для того, чтобы направить гнев людей в другое русло? Но джао предпочитали более доступные методы внушения: делайте, что говорят, или умрете.

Талли изнывал от желания подойти поближе, чтобы разузнать побольше. С этими мыслями он незаметно пересек бетонированную площадку. А вот эти лучи — наверняка какое-то охранное устройство. Заденет тебя такой лучик, и останется от тебя головешка. И все же…

— Очень хорошая работа, правда?

Судя по акценту, «пушистик». Талли застыл, как вкопанный. Порыв ветра запорошил ему песком глаза, но он не осмелился пошевелиться. Потом медленно, очень медленно повернулся. Сердце колотилось, как кузнечный молот.

Джао, который стоял перед ним, напоминал бандита в черной полумаске.

Это был Эйлле кринну ава Плутрак собственной персоной.

Эйлле наблюдал за человеком, пытаясь оценить его реакцию. Джинау был невысок ростом и казался хрупким — по меркам джао. Но пожалуй, это все-таки мужская особь. Он обеспокоен? Или даже встревожен? До сих Эйлле не предполагал, что человеческие лица настолько подвижны — в докладах об этом не упоминалось. Когда привыкаешь к отсутствию вибрис и крошечным неподвижным ушам, начинаешь замечать, что выражения эмоций сменяют друг друга на этом лице, как волны в море.

Рядом, настороженный, с непроницаемым видом, уже стоял Яут, его рука сжимала оружие.

— Зона запрета! — произнес он, с трудом выговаривая английские слова. — Что ты делаешь здесь?

Человек повернул голову и посмотрел на посадочную площадку, окаймленную полосой красных огней, на голубые ста-зисные лучи, защищающие челнок Плутрака. Потом тряхнул головой.

— Как справедливо предположил Субкомендант, я любовался кораблем.

— Вы пилот? — спросил Эйлле, навострив уши.

— Нет, сэр, — ответил человек. — Но я надеюсь, что когда-нибудь мне будет позволено поработать с двигателями джао, — человек едва заметно вздохнул. — Мне интересно узнать, как они устроены.

Его любопытство объяснимо, подумал Эйлле. Но он находится здесь посреди ночи, и это подозрительно. Или людям разрешено бродить где угодно, невзирая на инструкции?

— Вы… мужского пола?

— Так точно, сэр, — джинау бросил короткий взгляд в сторону Яута, который возвышался между ним и Эйлле подобно щиту.

— У джао техники — обычно женские особи. Они больше… — Эйлле запнулся, подыскивая в своем новоприобретенном лексиконе подходящее слово. — … располагаются к такой работе.

Он разглядывал рубашку человека, пытаясь при тусклом свете разобрать незнакомые значки, выгравированные на небольшой табличке на его груди.

— Вы не один из игроков, которых я задержал ранее сегодня?