Ее сердце сжалось, словно в тисках. Ей стало тяжело дышать.

— Она уже твоя женщина? Я думала, это было ваше первое свидание.

Грант вздохнул.

— Не в этом дело.

Зоуи вырвалась из его рук.

— Ты прав. Дело в том, что я должна уйти. Кто знает, может, тебе удастся спасти ваш вечер с Карлин. У нее дома.

Она обернулась, чтобы убедиться, что Бад не выбежит, открыла дверь и выскочила на улицу. Ей хотелось оказаться как можно дальше от Гранта. Он звал ее, но она его игнорировала.

Зоуи не помнила, как вернулась домой. В ушах у нее эхом отзывались слова Гранта. Она боролась с правдой, но, в конце концов, была вынуждена с ней смириться. Положение лучшей подруги Гранта не давало ей права вмешиваться в его личную жизнь.

Но это также не давало ей права его соблазнять.

Даже если он был единственным мужчиной, с которым ей хотелось заняться любовью.

Войдя в дом, девушка первым делом выпустила кошек из ванной, и они последовали за ней в спальню. Затем она разделась и, забравшись под одеяло, позвала Принцессу и Александра. Они тут же прыгнули на кровать и уютно устроились рядом с ней. Она нуждалась в их тепле. Ей было так холодно. Так одиноко.

Животные были надежными. Надежнее, чем люди. Сколько Зоуи себя помнила, она всегда доверяла животным, которые, в отличие от людей, принимали ее такой, какой она была. Только Грант относился к ней с такой же чуткостью и пониманием. Это причиняло ей боль, но она должна была смотреть фактам в глаза. Если бы она настояла на интимной близости, то потеряла бы единственного человека, без которого не смогла бы обойтись.

— Я совершила большую ошибку. — Она погладила Александра по спинке, и он замурлыкал. — Я раскритиковала его планы на сегодняшний вечер, хотя это было не мое дело.

Идея Зоуи удовлетворить свою страсть, оставив сердце безучастным к происходящему, была нелепой. Ее сегодняшняя реакция доказала, что Грант был ей небезразличен, однако она отказывалась даже думать о том, что могла быть до сих пор в него влюблена.

Нет. Это не любовь. Простое физическое влечение.

Грант взял себе за правило не целоваться с ней.

Он хотел оставить Карлин на десерт.

Даже если Зоуи и могла соперничать с такой эффектной женщиной в физическом плане, хотела ли она этого? Зоуи сознавала, что не должна рисковать, и ее сегодняшняя реакция была тому подтверждением.

Иначе она потеряет дружбу Гранта.

По ее лицу потекли слезы.

Грант любил ее как сестру, и, настояв на физической близости, она может его потерять. Холод, который начал было рассеиваться, вернулся с арктической силой.

Завтра она первым делом позвонит Гранту и извинится, затем займется поисками жилья. Она была лучшей подругой Гранта и должна начать вести себя соответствующим образом.

Грант выбросил в мусорное ведро остатки несъеденного ужина. Почему он допустил, чтобы Зоуи поверила в то, что он собирается слизывать шоколад и сливки с тела Карлин? Разочарование, которое Грант увидел на ее лице, больно ранило его.

Единственное, на что Грант всегда мог рассчитывать, было ее восхищение. Он никогда не забудет восторженные глаза Зоуи, когда он спас ее любимую корову. Очень скоро он привык к подобному отношению и очень им дорожил.

Тогда какого черта ему вздумалось сказать Зоуи, чтобы она не лезла в его личную жизнь? Ведь Карлин была ему безразлична, впрочем, как и любая другая женщина.

Грант закончил вытирать стойку и плиту. В кухне снова был порядок. В отличие от его жизни. Грант не знал, что происходит с ним и Зоуи, но собирался положить этому конец. Он не любил, когда они спорили.

Он посмотрел на часы над плитой. Было всего девять. Выключив свет, он отправился в гостиную выбрать видео. Этот вечер не должен пройти впустую.

Заехав по пути в супермаркет, Грант через полчаса был уже у дома Пэттерсонов. Он позвонил в дверь, Зоуи не вышла. Ее грузовик стоял на месте, но в доме было темно. Наверное, она спала.

Расстроенный, он уже собрался было уходить, как вдруг дверь открылась. Зоуи смотрела на него в дверную щель, не снимая предохранительной цепочки.

Грант улыбнулся ей и, подняв оранжево-белый пакет, сказал:

— Я пришел с миром.

Она сняла цепочку и отошла назад. Когда Грант увидел ее лицо, ему захотелось себя ударить. Глаза девушки были красными, щеки — мокрыми от слез.

Зоуи плакала, и в этом была его вина. Грант поставил пакет с печеньем на столик в холле.

— Зоуи. — Он прижал ее к своей груди. Она была напряжена, но все же не отстранилась. — Прости меня, ангелочек. Мне очень жаль.

Ее плечи сотрясались от рыданий.

— Это я виновата. Твои отношения с женщинами меня не касаются.

Приподняв ее подбородок, Грант посмотрел ей в глаза.

— Я не собирался оставлять на десерт Карлин.

Зоуи еще сильнее заплакала.

— Это не имеет значения. Я всего лишь твоя подруга. Ты не обязан ничего мне объяснять, — произнесла она, всхлипывая.

Всего лишь подруга? Когда это Зоуи была для него всего лишь подругой? Она была человеком, которому он больше всех доверял. Не в силах смотреть на ее слезы, он еще крепче обнял ее.

— Дорогая, пожалуйста, перестань плакать.

— Я пытаюсь. — Зоуи несколько раз глубоко вдохнула, и он погладил ее по спине.

— Ты самый лучший друг, который у меня когда-либо был. Я никому так не доверяю, как тебе.

— В этом-то вся и беда, — простонала девушка, вырвавшись из его объятий. Она пятилась назад, пока не наткнулась на стену. — Ты мне доверял, а я испортила тебе свидание.

— О чем ты говоришь? — удивился Грант.

— Я оставила клетку Бада открытой.

— Почему?

— Потому что ревновала тебя к Карлин.

— Я не могу в это поверить.

Зоуи выглядела несчастной.

— Я знаю. Это было низко с моей стороны. К тому же мы потеряли Бада. Он может выбраться на улицу и отморозить себе лапки.

Скорее всего, Бад сейчас где-нибудь в доме, грызет проводку, подумал Грант.

— Мы найдем Бада. Я говорю не об этом. Я не могу поверить, что ты ревновала меня к Карлин. Ее я просто пригласил на свидание, а ты моя лучшая подруга.

Зоуи посмотрела ему в глаза.

— Правда?

Разозлившись на нее за то, что она могла подвергать сомнениям прочность их отношений, Грант подошел к ней вплотную.

— Иногда ты доводишь меня до белого каления, но ничто не изменит того, что ты один из самых главных людей в моей жизни, — неистово произнес он.