— Ну и пожалуйста! — вполне искренне обиделась я. — Ну и не надо! Не больно-то и хотелось! Нужна мне эта ваша дешевая бижутерия!

— На эту «дешевую бижутерию», между прочим, можно купить весь ваш дворец с полной меблировкой и обслуживающим персоналом, — холодно заметил Владыка.

Я мысленно прикинула, но так и не смогла представить, что же это должно быть за кольцо. Даже по самым скромным меркам, чистых бриллиантов на нем должно быть не менее десяти килограмм.

— Посмотреть-то хоть дай, — невинно попросила я, не в силах совладать с любопытством. — Себе-то вон уже нацепил. Скромненькое, правда, но со вкусом. Это чтобы сильно в глаза не бросалось?

Обручальное кольцо моего новоиспеченного мужа действительно было более чем простеньким — тонкий золотой ободок и несколько маленьких изумрудиков. Даже на себе экономит, и это в столь важный день. Сидеть мне на хлебе и воде до скончания века с таким скупердяем…

— Обойдешься, — не потрудившись подыскать более вежливый ответ, брякнул Полоз.

М-да, манеры его оставляют желать лучшего. Вот и хорошо, я тоже церемониться не собираюсь. Все равно в бракованном состоянии недолго буду пребывать. Пусть пеняет теперь на себя.

На свадебном пиру сначала царили траурное спокойствие и благочестивая тишина, как на похоронах. Народ еще не знал, как стоит себя правильно вести — радоваться (повод подходящий) или оплакивать (было кого), а потому сохранял довольно стойкий нейтралитет. Правда, недолго. Спиртное все-таки обладает поистине волшебной, если не сказать магической силой, и уже очень скоро гости начали потихоньку переговариваться, посмеиваться, переругиваться, некоторые пытались петь песни, больше похожие на заупокойные. Нас, молодоженов (какой ужас, докатилась я все-таки до такой жизни, сама не заметив когда!), посадили во главе стола, причем для меня натащили целую груду подушек, чтобы невесту хоть немного было видно, но мне это помогло мало — приходилось балансировать на этой шаткой и непрочной конструкции, выискивая центр равновесия. Хоть немного облегчать мне жизнь никто не спешил, моя служанка-несушка свалила в полубессознательном состоянии, как только представилась такая возможность, а остальным было до фонаря, Полозу и подавно. Личные трудности невесты никого не волновали.

Мой новоиспеченный муженек откровенно скучал и обращал на меня внимания не больше, чем на поставленный в углу пыльный канделябр, отчего я обиделась еще сильнее. Презрительно сощурившись, в промежутках между опасными поисками все того же равновесия, которое исчезало даже от элементарного моргания, я наблюдала, как гости поглощают многочисленные яства, от которых стол буквально ломился, и завистливо сглатывала слюну. Дотянуться самой хоть до чего-нибудь я просто-напросто была не в состоянии ввиду мелких размеров и разделявшего меня и стол расстояния, а лапки-то короткие. А есть хотелось. И пить, собственно, тоже, желательно чего-нибудь покрепче, нервишки подлечить. Говорят, помогает. Сейчас самое время проверить это на практике.

После осознания окончательного и бесповоротного факта моего замужества наглости у меня несколько поубавилось, и я теперь пыталась хотя бы свыкнуться с этой не очень жизнерадостной мыслью, потому что выхода никакого пока не видела. Да ладно бы еще жених нормальный был, а то… Бррр…

— Что же мы сидим, как на похоронах? — вдруг вспомнила правая голова моего папашки истинную причину сегодняшнего сборища. — Горько! — И он вытер рукавом один увлажнившийся скупой слезой глаз. Его зачем-то активно поддержали, в основном свои, регулярно поддерживающие отца в его страсти к хмельному.

Отец был уже в той стадии подпития, когда абсолютно неважно, за что пить, и то, что невеста может запросто уместиться на ладони жениха, да и вообще имеет вид, совершенно не располагающий к поцелуям, его совсем не волновало. Хотя ящерка из меня очень даже ничего, но не все способны оценить столь экзотическое очарование. Мой узкоглазенький оказался как раз из их числа. Никакой романтики и чувства юмора у человека… точнее, змеюки подколодной. Вообще-то я бы на месте жениха от такого откровенного издевательства давно уже смылась, но он молодец, стойко держится. И что ему так приспичило именно на мне жениться? Посговорчивей не нашлось, что ли? Интересно, как он выкручиваться сейчас будет, видно же, что эта обязательная часть программы любой свадьбы его совершенно не радует.

Я злорадно повернулась к Полозу, даже забыв о грозящей мне опасности (желание увидеть, как его холодное лицо перекосит, пересилило все доводы осторожности), за что тут же и поплатилась. Подушки зашатались, явно не рассчитанные на столь резкие движения, накренились, завибрировали, и вся это пуховая груда начала неторопливо осыпаться вниз. Естественно, вместе со мной.

Пол катастрофически быстро приближался, а он каменный, между прочим. Восторга это напоминание, конечно, с моей стороны не вызвало, и валяться бы мне распластанной и погребенной под все теми же подушками, если бы я вдруг не зависла в воздухе всего в нескольких вершках от этого самого пола. Резкая боль в хвосте красноречиво дала понять, какой именно части тела я должна быть благодарна за свое спасение, но вот то, кто вцепился в мой несчастный хвостовой отросток, меня совершенно не радовало.

— Отпусти, садюга! — взвизгнула я. — Больно же!

— Если я тебя отпущу, тебе будет еще больнее, — логично прошипел Полоз и не очень осторожно водрузил меня прямо на стол рядом со своей тарелкой. Даже салфеточку заботливо подстелил. Интересно, он ее как половичок для вытирания лапок мне подсунул? Я по полу не ходила, даже упасть не успела по его же вине, так что очень даже чистая и вытирать ничего не буду. Но Полоза вроде бы моя некультурность нисколько не смущала, только аппетит отбила окончательно, потому что к тарелке с едой он так больше и не притронулся. Вот и правильно! Есть много вредно, а то еще растолстеет ненароком.

— Может быть, мы приступим к деловой части этого… — немногословный Владыка Гор замялся, подбирая подходящее выражение и задумчиво поглядывая на нашу новобрачную парочку, — брачного союза?

Наверное, он боялся, как бы Царь Долины окончательно не утратил способность нормально соображать, а потому решил обсудить все серьезные вопросы, пока не стало слишком поздно.

— Ессественно! — Папашка заметно оживился и даже икнул от избытка чувств. — Я весь к твоим услугам, Влад! — и повернул к нему все три головы, радостно оскалившись.

Владыка поморщился от такого панибратства, а я на всякий случай обратилась в слух. Что это еще за деловая часть такая? Приданое, что ли, делить собираются? И много я стою, интересно?

— Полоз, отдай своему тестю дарственную на восьмипроцентную годовую добычу золота сроком на пятьдесят лет.

Мой муженек полез в карман и протянул довольному по самые клыки Змею Горынычу свиток, перевязанный атласной лентой и запечатанный гербовой печатью самого Владыки. На ленточке только не хватало соединенных сердечек и воркующих голубков. Хотя, по мне, были бы больше уместны черные надписи в загробном стиле и черепушка со скрещенными косточками. Что-то я заживо себя хоронить начинаю, не нравится мне это.